включая французских и иностранных министров, французских начальников родов войск или американских генералов… никогда, насколько мне известно, не допускал никаких сомнений перед атакой в способности Дьенбьенфу сопротивляться».

Похоже, это было правдой. Редко, когда боевая позиция в глубоком тылу противника становилась целью визитов более высокого уровня. Как мы помним, сам генерал Коньи впервые высадился в Дьенбьенфу через два дня после его занятия, а 24 ноября за ним последовал британский военный атташе, бригадный генерал Спирс. 29 ноября Коньи вернулся в Дьенбьенфу вместе с главнокомандующим, генералом Наварром, а также главой консультативной группы по оказанию военной помощи Соединенных Штатов (MAAG) генерал-майора Томаса Трапнелла. Коньи снова вернулся 4 декабря, а 11 декабря за ним последовал командующий непосредственно подчиненными ему ВВС, генерал Дешо, который осмотрел авиационные сооружения в Дьенбьенфу. Коньи вернулся еще раз 12 декабря, в сопровождении заместителя Наварра, генерала Боде, командующего французскими войсками в Лаосе, полковника де Кревкера, и британского писателя, Грэма Грина. Генерал Трапнелл, в сопровождении своего штаба, снова посетил Дьенбьенфу 19 декабря и снова не высказал ничего, кроме восхищения проделанной там работой.

В канун Рождества Наварр и Коньи, вместе с большей частью своих штабов прибыли в Дьенбьенфу и встретили Рождество вместе с войсками. Наварр лично осмотрел один опорный пункт за другим, а затем присутствовал на полуночных службах своих солдат на открытой местности. Четыре дня спустя, генерал Боде, в сопровождении командующего французскими военно-воздушными силами на Дальнем Востоке генерала-майора Анри Лозена и генерального инспектора французской артиллерии в Индокитае бригадного генерала Пенначиони, а также генерала Коньи, снова посетил Дьенбьенфу. Каждый генерал привел с собой своих экспертов, и они, в свою очередь, провели долгие переговоры со своими коллегами внутри укрепрайона.

Один из присутствовавших офицеров делал пометки о затронутых во время визита генерала Боде в Дьенбьенфу предметах. Генерал Боде, по-видимому, подчеркнул «абсолютную необходимость поддерживать аэродром в рабочем состоянии любой ценой» и спросил, позволяют ли опорные пункты вокруг него эффективно защищать взлетно-посадочную полосу. На этот счет его успокоил полковник де Кастр. Генерал Лозен, глядя на север, где опорный пункт «Габриэль» вытягивал свою похожую на корабль форму, вслух задавался вопросом, не будет ли «чрезвычайно опасно» сбрасывать с парашютом грузы снабжения на ОП «Габриэль», если тот будет отрезан. Боде, который также был офицером ВВС, и по-видимому, сомневался в эффективности воздушного моста в Дьенбьенфу, заявил, что хотел бы иметь в Дьенбьенфу французского оперативного офицера ВВС, который участвовал в организации работы Берлинского авиамоста 1948 года.

В отличие от утверждения генерала Наварра, оба присутствующих генерала ВВС и в частности, генерал Лозен, казалось, были обеспокоены некоторыми тактическими решениями, принятыми в долине. Лозен беспокоился о возможной неспособности ОП «Изабель» наблюдать за вражеской зенитной артиллерией, которая могла скрываться на высотах. Он предложил вертолетами разместить группы наблюдения вдоль всей линии гребня.

Полковник де Кастр, демонстрируя избирательную память, которая часто поражает офицеров, когда они сталкиваются с высокопоставленным начальством, казалось, согласно записям, забыл о своих неудачных попытках прорваться к линии высот. Он утверждал, что у него «слишком мало вертолетов», чтобы позволить себе риск потерять их в подобных миссиях. Но, сказал де Кастр, он поручит наблюдение за гребнем местным разведчикам.

Затем Лозен высказал одно из тех предположений, которые на краткий миг показавшие, что он мыслил категориями другой войны и другой эпохе. Он предположил что ОП «Изабель» может быть оснащен привязным аэростатом, с целью обнаружения зениток противника. Он, очевидно, забыл, что если зенитный огонь был достаточно точным, чтобы представлять опасность для самолета, он, несомненно, быстро разделается с привязным аэростатом.

Именно Лозен, во время визита на ОП «Изабель» позже в этот же день, прокомментировал расстояние между южной взлетно-посадочной полосой и окружающими горами (запись показывает, что он получил «различные» ответы). Он указал, что некоторые склады боеприпасов были расположены слишком близко к стоянке самолетов (позже они были поражены огнем противника и взорвались вместе с некоторыми самолетами), и дал понять, что он «скептически» относится к опорному пункту «Габриэль». В протоколе не указано что рекомендации Лозена были выполнены, или что он выразил свои возражения своему главнокомандующему.

Тем временем непрерывный поток высоких сановников продолжался. К этому времени де Кастр усовершенствовал прием визитеров как хорошо отрепетированный маневр: встреча на аэродроме почетным караулом марокканских тиральеров в сверкающих белых тюрбанах и ремнях снаряжения; посещение отдаленных опорных пунктов (предпочтительно хорошо вымуштрованных легионеров в ОП «Беатрис») на собственном джипе де Кастра, управляемым им самим; обед в личной командирской столовой де Кастра за безупречно сервированным столом; тридцатиминутный доклад в его штабе; и как правило, краткое представление «Дьенбьенфу на войне» - либо краткая артиллерийская демонстрация, в виде впечатляющего огня африканских канониров одной из батарей ОП «Клодин», либо разведка боем, в совместном исполнении новеньких танков «Чаффи» капитана Эрвуэ и стройных десантников подполковника Лангле.

В январе 1954 года начались визиты высоких гражданских сановников. Наварр и Коньи сопровождали верховного комиссара Франции в Индокитае, посла Мориса Дежана во время его первого визита в Дьенбьенфу 3 января. 14 января состоялся еще один визит генерала Трапнелла, который излучал заботу как мамочка-наседка над этим военным предприятием французов. Его беспокойство становилось несколько более понятным, когда понимаешь, что в укрепрайоне было американского снаряжения более чем на десять миллионов долларов, из карманов американских налогоплательщиков. Днем позже после визита Трапнелла прибыл один Коньи, а 22 января один Наварр. Последний на этот раз прибыл, чтобы подготовиться к ранее упомянутому визиту государственного секретаря Франции по делам Индокитая г-на Марка Жаке, которого также сопровождал начальник штаба французской армии, генерал Блан. Самый высокопоставленный американский гость, генерал-лейтенант Джон О´Дэниэл («Железный Майк») прибыл 2 февраля. Он был командующим армией США в Тихоокеанском регионе. О´Дэниэл осмотрел Дьенбьенфу в сопровождении пышной свиты американских офицеров, в том числе и тех, кто имел опыт борьбы против зенитной артиллерии коммунистов в Корее. Хотя доклады О´Дэниэла до сих пор не были опубликованы, президент Эйзенхауэр изложил их суть в своих собственных мемуарах в 1963 году. В ответ на доклад покойного государственного секретаря, Джона Фостера Даллеса, о том что он был проинформирован французским правительством что война в Индокитае идет скверно, президент Эйзенхауэр 10 февраля 1954 года телеграфировал Даллесу (тогда находившемуся в Европе), что «последний доклад генерала О´Дэниэла более обнадеживающий чем тот, что был передан Вам от французских источников». Другими словами, О´Дэниэл, как и остальные был обманут Дьенбьенфу. В тот же день в Сайгоне генерал Блан провел секретный устный доклад, как минимум одна стенографическая запись которого, сохранилась. Стоя перед обоими своими гражданскими