— Я буду надеяться на вашу благосклонность, — патетически возвещает мой подозрительный ухажер, и, откланявшись, уходит.

Мы с мастером Льюином обмениваемся недоуменными взглядами.

— Ты бы не верила ему, Есения, — начинает хозяин. — Таким как он, от простой девушки только одного нужно… И это не крепкая семья.

— Можете не беспокоится, — фыркаю, принимаясь за работу. — Мне он совершенно не интересен. Да и рано мне еще на свидания бегать. Я учиться хочу.

Мастер одобрительно кивает и, заметив, что в зал заходят запоздалые клиенты, спешит к ним.

До конца рабочего дня еще остается чуть меньше получаса, когда я замечаю, что мастер Льюин снова бледнеет и время от времени принимается растирать ладонью область сердца.

Быстренько закончив дела, а некоторые отложив до завтра, решительно подхожу к мужчине и, уперев руки в бока, заявляю.

— Мастер, вам плохо. Я же вижу. Давайте я провожу вас домой.

— Нет, что ты, Есения. Это я, как галантный джентльмен, должен тебя проводить, — возмущается хозяин.

— Вот когда будете себя чувствовать хорошо, тогда и проводите. А сейчас моя очередь, — твердо говорю я, демонстративно разворачиваясь в сторону каморки, дабы занести туда свой рабочий инвентарь и показать, что я на сегодня с делами закончила.

За спиной пыхтит мастер Льюин, но послушно направляется в сторону своего кабинета — видимо, и правда, сердце очень сильно разболелось, раз он так легко сдался.

А через несколько минут мы уже закрываем магазин и вешаем на дверь охранку.

— Папа! — громкий оклик за спиной заставляет меня испуганно вздрогнуть, а мастера Льюина выронить ключи.

— Дороти? Что ты тут делаешь? — изумленно восклицает он, а девушка уже сжимает его в крепких объятьях.

— Ну, как я могла оставить тебя одного, папа, — всхлипывает она, целуя старика в морщинистую щеку. А затем отстраняется и, смерив меня цепким внимательным взглядом, представляется.

— Дороти Брик, в девичестве Льюин, — по ее губам скользит приветливая улыбка, но все равно в ее глазах я вижу легкую недоверчивость и беспокойство.

— Есения Скляревич, — называю в ответ свое имя и вопросительно смотрю на хозяина.

— Дороти, дорогая, Есения работает в магазине, и очень помогает нам с мамой… — на последних словах он осекается и тяжело вздыхает.

— Все хорошо папа, — гладит его по руке девушка. — Я поживу несколько дней у тебя, пока тебе не станет легче.

— А как же дети? Чарльз? — недоуменно вскидывает брови мужчина, и наклоняется чтобы поднять ключи и положить их в карман пальто.

— А что дети? Они уже не младенцы, вполне способны провести несколько дней с няней и гувернанткой, — пожимает плечами Дороти. — А Чарльз меня понимает. И, между прочим, это его идея…

Поняв, что мужчина в надежных любящих руках, а его сердечная боль несколько отступила, я тоже успокаиваюсь. Мы тепло прощаемся, и мастер Льюин и Дороти удаляются, перед этим уведомив меня, что завтра в магазине внеурочный выходной.

Шаги отца и дочери, оживленно о чем-то болтающих, постепенно затихают, и я остаюсь на крыльце одна. Кейн, скорее всего, не рассчитывал, что я так рано освобожусь, но ничего подожду его тут. Вряд ли я сильно замерзну за каких-нибудь пятнадцать минут.

— Мисс Есения, какая неожиданность! — голос Георга Лайла застает меня врасплох.

«Действительно — поразительная неожиданность!» — мысленно фыркаю я.

— Мастер Лайл? — изумленно поднимаю брови, окидывая взглядом мужскую фигуру в черной мантии, благодаря которой он почти невидим в сумерках. Благо небольшие светильники над входом в магазин слегка рассеивают вечернюю темень, а через каких-нибудь метров двадцать горит фонарь, за ним еще один, и еще, и так до самого выхода из территории рынка.

— О, можно просто Георг, — склабится он, показывая крупные белые зубы. И от этой улыбки у меня буквально мурашки бегут по спине. Ну до чего же неприятный тип!

Коротко киваю, и вопросительно смотрю на… Георга.

— Мисс Есения, не пристало леди в такую пору ходить по улице одной. Позвольте вас проводить, — сразу же раскрывает свои намерения мужчина и протягивает мне ладонь.

Ага, сейчас! Уже бегу!

— Я не одна, — хмурюсь и отступаю на шаг к дверям магазина. Где же Кейн? — За мной должен зайти друг. Он вот-вот будет.

Часы на ратуше бьют восемь вечера, я с беспокойством перевожу взгляд в глубь аллеи, но туда не достигает свет фонарей, и в темноте не видно есть там кто-нибудь или нет.

— Друг? — недоверчиво прищуривается Георг. — А где же он?

Мужчина начинает демонстративно оглядываться по сторонам, высматривая кого-то. Я делаю еще один шаг назад, и упираюсь спиной в дверь. Бежать мне некуда, если этот “назгул” надумает напасть. Впрочем, вряд ли он осмелится. В конце концов, периодически тут патрули проходят, да и я могу поднять порядочный шум. Хоть мне и не верится, что такой уважаемый человек, даже если он с гнильцой, будет себя марать неправомерным действием. Не верится… но настороже быть не помешает.

— Не бойтесь, Есения, — делает шаг в мою сторону. — Я всего лишь хочу вас провести домой, раз уж вы отказались от свидания.

— У девушки уже есть тот, с кем она на свидания ходит, — показывается в пятне света силуэт Кейна. И как только он смог так незаметно подойти, что ни я, ни мой новоявленный поклонник его не увидели? — Идем Есения.

Он тоже протягивает ко мне руку и я, не задумываясь, шагаю к парню, чувствуя, как его пальцы крепко смыкаются вокруг моей ладони. Пожалуй, даже чуть крепче, чем следовало.

— Я думаю, что девушке самой стоит позволить решать, с кем ходить на свидания, — ничуть не смутившись, парирует Георг.

Мужчины обмениваются настолько яростными взглядами, что мне на мгновение кажется, что воздух вокруг них вот-вот вспыхнет.

— Мисс Есения, мое предложение насчет выходных в силе, — дергает уголком губ “назгул”, даже не взглянув на меня и продолжая сверлить взглядом Кейна.

— Не думаю, что оно уместно в данных обстоятельствах, — качает головой Кейн. — И нам уже пора.

С этими словами он разворачивается и утаскивает меня, словно на буксире в сторону выхода. Я еще успеваю напоследок оглянуться и поймать хищный взгляд "назгула", направленный мне в спину. Есть у меня предчувствие, что это лишь выигранная битва, а не война… И дело совсем не в том, кому меня приглашать на свидания…

Мы идем молча. Мало-помалу я приноравливаюсь к шагам Кейна и принимаюсь топать в одном с ним темпе.

— Что это было? — цедит сквозь зубы друг. И невооруженным взглядом видно, что он едва сдерживает гнев.

— Что? — невинно хлопаю ресницами. В данный момент отчего-то становится горько и обидно. Значит, игнорировать меня после поцелуя можно, а вот другим за мной ухаживать нельзя? Даже если эти ухаживания продиктованы совсем другими намерениями.