– Держи, племяш! Надеюсь, не обидишься, что чай без сахара и всего остального? Коль помираешь, зачем продукты зазря переводить?

– Добрая вы, тетенька! Идемте в кабинет. Дверь закройте, я вам скажу, где наследство свое зарыл.

Я прикрыла за собой дверь. Игорь усадил меня на диван и заговорил нормальным тоном:

– На завтра у меня планы поменялись. В общежитие мы с вами не поедем, мне нужно помотаться. Когда будет звонить похититель?

– Вечером обещал.

– Если вдруг меня не будет дома, поговорите из этой комнаты. Надо нажать на эту кнопку. – Игорь показал, где нажать. – Еще, про акции я все слышал. Не торопитесь. Кстати, где они хранятся?

– В ячейке банка. Я вспомнила, Олег как-то мне говорил.

– Код знаете? Ключ у вас есть?

– Да, есть. И код я знаю.

– Съездим, заберем их. Без меня ничего не предпринимайте. Все понятно?

– А ты чем завтра будешь заниматься?

– Не скажу. Ждите меня.

Утром, когда я проснулась, Игоря уже не было. Санька выгулял Бобби и заторопился в школу. Вадим ушел вместе с сыном, и я осталась одна.

Обычно я люблю, когда дома никого нет. Тихо и спокойно. Никто не толпится в очереди в ванную и туалет, не грузит меня просьбами и поручениями, не требует, чтобы я в течение пяти минут выгладила брюки, которые уже два года как не доставались из шкафа. Но это все было тогда, когда мелочи жизни не ценились. Вернуть бы все назад! И брюки бы гладила, и поручения выполняла бы.

Сейчас в квартире не слышно было даже шороха, и эта безмолвная тишина звенела у меня в ушах. Я ждала и боялась телефонного звонка, который мог меня вернуть к нормальной жизни, а мог и разбить все вдребезги.

Нет, дома я точно бы сошла с ума. Надо было себя чем-то занять. Если у Игоря изменились планы, я ведь тоже могла пригодиться в частном сыске? Если у него не получилось поехать в общежитие, я и сама могла туда съездить. Можно даже с Алиной за компанию.

Алина не стала возражать и уже через час была у моего дома. Я отметила, что дома ей отчего-то не сиделось.

– Как жизнь?

– Бьет! Догадываешься, по какому месту?

– Разногласия на международном уровне?

– Если бы! Я человек культурный, деликатный, тонко чувствующий партнера, могу найти общий язык с любым интересующим меня мужчиной, будь то соотечественник, будь то иностранец. Дело не в этом!

– Тогда в чем?

– Ты знаешь, я тебя уже начинаю бояться, как ляпнешь что, не подумавши, то и сбывается.

– Алина, ты меня еще Вангой назови! Что я такого сказала?

– Сказала, что мне нужно Густава стеречь.

– Так я это так, без какой-либо задней мысли. А что случилось?

– Я вчера домой пришла, а у нас гости. Кто бы ты думала? Люська Коновалова!

– Наверное, пришла тебя прорабатывать, на путь истинный наставлять. О семье вспомнить уговаривала? Я так понимаю, она это из лучших побуждений, свою ошибку исправить захотела.

– Ага, из лучших убеждений! Послушай, как все было!

Добрую часть пути до общежития Алина возмущалась непрошеной гостьей.

– Прихожу вчера домой. Никто меня не встречает, никто не выражает бурную радость от моего появления, не бросается подать тапочки, не зовет к столу, не…

– Ты покороче можешь изложить, чего он не сделал, а то мы до Коноваловой так и не доберемся, – перебила я Алину, зная, как она любит находить сравнения элементарным действиям.

– Не перебивай! Я захожу на кухню, а эти два мамонта меня не слышат, так увлечены беседой. Коновалова ему: «Ах, Шиллер! Ах, Гете!» Он ей: «Uber allen Gipfeln», а она ему вторит: «Горные вершины спят во тьме ночной». Я стою, меня не замечают, лишняя я на этом празднике поэзии, воркуют, как два страуса.

– Почему страуса? Голуби воркуют.

– У голубей вес двести граммов, а у этих и у страусов вес по полтора центнера. Не перебивай! Она ему: «Ах, Шуман! Ах, Глюк! Как я люблю Вагнера!» Что-то мне подсказывает, что слово «глючить» от Глюка произошло. Короче, заглючило их по полной программе.

– Не знаю. Глюк – это немецкий композитор, а слово «глючить» от слова «галлюцинация», – не поняла я шутку Алины.

– Да знаю я. Потом он начал рассказывать ей о Зигфриде и нибелунгах. Представляешь, я парюсь, ему колбаски жарю, из запоя вывожу, блох травлю, а он Коновалову Вагнером просвещает. Меня грузит пивом и сосисками, а ее музыкой и стихами ублажает. При этом моим коньяком угощает и конфеты ей скармливает, которые Вадим с симпозиума из Праги привез. Мне, заметь, привез! Густав вообще в дом, кроме колбасок, ничего за неделю не принес, живет на мои деньги. Так вот, Люська конфетки кушает и припевает: «Какой вы, Густав, умный, какой эрудированный», он ей: «Люсьен, вы нимфа, вы тонкая натура, чуткая и нежная», а сам все ближе подползает к ее толстой талии и пытается попробовать Люську на ощупь. Тут я откашлялась и говорю этой парочке: «Что же вы без хозяйки сидите? Мой коньяк пьете? Мне, конечно, для Люсеньки ничего не жалко. Я ей своим счастьем обязана, но все равно нехорошо как-то без меня. Так и быть, налейте и мне, выпью за дружбу между народами». Коновалова сидит краснее помидора, Густав от неожиданности язык проглотил, он так увлекся Коноваловой, что меня в проеме дверей не заметил. Люська мне: «Алиночка, ты меня неправильно поняла. Я пришла уладить недоразумение, Вадим Андреевич перед тобой ни в чем не виноват». – «А мне это уже по фигу. Я нашла новое счастье в лице Густава и прошу тебя, Люся, свой коварный взгляд на господина Шульца не бросать!» – с полной определенностью ответила я Коноваловой. Может, минуту назад я сама бы отдала Люське Шульца, но, когда у меня нагло из-под носа пытаются увести принца моей мечты, я готова загрызть любого, кто станет на моем пути.

«Однако принц Алининой мечты оказался донжуаном», – усмехнулась я про себя.

– И чем же закончился этот вечер?

– Коновалова быстро ретировалась, а Шульц весь вечер на меня дулся. Он даже пытался защищать Люську. Сказал, что она образованная, привлекательная женщина, достойная всяческого уважения и похвал. А я повела себя грубо, как мелкая собственница. Сказал, что я и Олег – два сапога пара. И если я его из тюрьмы вытащила, это еще не дает мне права распоряжаться им по своему усмотрению. Каков наглец! Неблагодарный! Это же надо, на неделе второй мужик пытается меня бросить! Может, это карма у меня такая? Или сглаз?

– Думаю, с кармой у тебя все в порядке. Не забивай себе голову такой ерундой. Сама же говорила, все мужчины такие непостоянные. Я только не поняла, ты Густава вновь возлюбила или это тебя на почве ревности прорвало?

– Если бы я сама знала! Если гадалки и предсказательницы не дали мне четкого ответа, что я могу знать? Я совершенно запуталась.