Профессор задумался и потер затылок. Хм, а ведь с Мариам так и получилось… Он (весь такой "я сам выбираю женщин") пошел за ней, как миленький, туда, куда она вела. И рад бы был ходить туда регулярно. Там было настолько хорошо, что желание соблюдать эти условные правила о том, кто и кого должен выбирать, пропадало. Так и надо сказать. И Мариам, и Сонечке.

Софья жеманно улыбнулась и положила ладони на плечи Андрея. Мужчина аккуратно убрала ее руки и сделал шаг назад.

— Софья, если у тебя сложилось впечатление, что мне нужна спутница, то это не так. Мне нужно было сразу, еще в начале года более обстоятельно обсудить это с тобой. Но я спустил это дело на тормозах, и это была исключительно моя ошибка. У меня есть женщина. И в романтических, сексуальных и прочих подобных отношениях меня интересует только она.

— Ну, это же не навсегда? — кокетливо улыбнулась Соня.

"Она неисправима…" — Андрей вздохнул и пожал в ответ плечами. Он и сам не знал, навсегда это или нет. Пока рано говорить даже о том, что у него есть женщина. Она была. Четыре раза. А вот как дальше сложится эта история — неизвестно.

После того, как он узнал, кто его незнакомка и чем она занимается, оставалось найти ее. Прийти к ней на основную работу — глупо. Только смущать ее и давать повод для сплетен. Особенно с учетом того, как она озиралась по сторонам в музее, окруженная коллегами. Поэтому он решил искать ее домашний адрес. To есть искать ее там, где она залегла — в лисьей норке.

Баба Галя наотрез отказалась говорить об ассистентке в позитивном ключе. Особенно когда поняла, что у Андрея к Мариам совсем не профессиональный интерес. Декан не захотел разглашать ее данные, такие как фактический адрес проживания. Андрей решил наказать друга за его несговорчивость и неуместную в данной ситуации принципиальность и втайне воспользоваться кадровыми документами деканата. Помогал ему в этом преступлении доцент Евстигнеев, который имел некрепкую, но все же половую связь с деканатским секретарем. Ключи взяли у нее, смелость — у коньяка. Мешалась только Сонечка. Как только Антон Михалыч вошел в кабинет Вавилова, из-за угла показалась голова Софьи. По итогу Кагорный так и простоял все десять минут в попытках отправить ее обратно в актовый зал. Она вряд ли побежит рассказывать Алешеньке о том, что профессор со своим подмастерьем хозяйничают в его вотчине. Но и рисковать не хотелось.

— Я жду тебя внизу, — наконец, прервала общее молчание Сонечка и ушла на темную лестницу.

После того, как цокот ее каблуков стих, из деканата вышел Евстигнеев.

— Андрей Евгеньевич, вы, конечно, дипломат… Но могли бы уже послать ее. Я бы так и сделал.

— Не твое дело. Нашел?

— Нашел, — протянул доцент выписанный на стикер адрес ассистентки. — Мы в расчете?

— Я тебя ни к чему не принуждал. Это была твоя инициатива.

Антон Михайлович сам проявил желание отплатить какими-либо образом за тот вечер, когда Нагорный доставил его бренное тело в общежитие. Сам Андрей был благодарен обстоятельствам: тем вечером он встретил студентов третьего курса, которые привели его к театру. Он посмотрел на стикер. Так вот где она сейчас? Затаилась, сладкая. Можно, конечно, еще подождать инициативы с ее стороны. Но мужской организм требовать бросать эти игры и скорее хватать добычу.

— Давай-ка отметим это дело? — профессор прислушался к грохоту музыки на первом этаже. — Кажется, уже можно покинуть это мероприятие.

— Нет, спасибо. У меня встреча.

— Ого, Антон Михалыч! Я не припомню, чтобы ты от дружеского брудершафта отказывался… — Андрей иронично приподнял бровь. — Неужели у тебя завелась женщина?

— Ужели! — огрызнулся доцент и рассмеялся. — Пока не завелась, но я стараюсь.

— Давай-давай, не урони честь мужчин-этнографов.

— И вы, профессор, не уроните… — Антон кивнул на стикер с адресом.

— Дерзит еще! — хохотнул Нагорный — Пока все стоит, ничего не падает. Я тебе еще фору дам.

Мужчины расстались на крыльце университета. Евстигнеев быстро скрылся в соседней подворотне, где его не раз находили коллеги и друзья в совершенно непотребном состоянии. А сегодня он был весьма бодр и очень торопился. И не в пивнушку до ее закрытия, а, подумать только, на свидание. Нагорный вдруг вспомнил, что уже некоторое время не видит Антона пьяным. "Даже любопытно стало, что там за колдунья? Ей надо на кодировках от алкоголизма зарабатывать… Какого черта так холодно?", — подумал Андрей, кутаясь в ворот пальто. Карман грел маленький листочек с адресом. Она жила за городом, в дачном кооперативе. Наверное, греет ножки у камина. И не только ножки…

Он проследил, как один за другим начали зажигаться фонари вдоль тротуара, ведущего от корпуса к автобусной остановке. Было желание прямо сейчас поехать к ней и устроить разборки с криками и сексом. Но, во-первых, он не знает, одна ли живет девушка (а смущать ее перед близкими родственниками не хотелось еще сильнее, чем перед коллегами), а во-вторых, пусть помучается еще немного. Совсем чуть-чуть, пару дней. Кажется, у него появился отличный план, как выманить лису на нейтральную территорию.

Последние рабочие дни обычно бывают скомканными, суетными. Шла череда новогодних мероприятий. Детские утренники, взрослые спектакли, праздник на главной площади для горожан, районные мероприятия… Горячая пора, новогодний чес. На работе Маше некогда было скучать по Нагорному, а дома она падала без сил на кровать, отлеживалась пару десятков минут, а затем включала ноутбук: до весны ей нужно было сдать несколько статей в научные сборники. К тому же профессор то ли назло ей, то ли в отместку студентам за консолидацию с ней составил чрезвычайно сложные билеты на зачет. Дети жаловались Маше, и она помогала им готовиться, выискивая ответы в монографиях и учебниках. В общем, днем времени на себя не оставалось. Но ночью тоска нападала с удвоенной силой…

Сегодня вечером она как раз приступила к перепечатыванию своих набросков из блокнота в новый текстовый документ. Ее отвлек телефонный звонок секретаря кафедры. Женщина сообщила, что Андрей Евгеньевич не желает принимать зачет и поручает эту честь своей ассистентке.

— Подождите, — начала спорить Маша. — Это не входит в мои служебные обязанности! В трудовом договоре написано…

— Ничего не знаю. Меня просто просили передать.

Секретарь положила трубку и улыбнулась Нагорному.

— Готово.

— Что говорила?

— Апеллировала к трудовому договору.

— Милая, наивная девочка, верит в трудовой договор, — усмехнулся Андрей. Наверное, еще и в конституцию и Библию. Спасибо, что помогли!

— Ведомость Марии Владимировне отдать?

— Нет, я сам возьму.

Перед серьезным разговором с Мариам он решил немного поиграть. Небольшая шалость, маленькая месть. Она его изводила несколько месяцев, а теперь ее очередь немного пострадать.