Хотя, не думаю, что ему будет интересно подобное… Просто его особенность, она пугает гораздо сильнее…

— Но даже с ней он все еще не нашел себе супругу. — Со смешком заметил Зарекс.

— Возможно, ему трудно поверить, что чувства девушек — настоящие. Да и в целом, он — вкусная добыча для любой, алчущей власти. Возможно, Айрос просто ждет ту, что полюбит его самого, а не положение или тепло, что его окружает? — Философски предположила я. — Да и в целом, ценить то, что само просится на ручки, а не добывается упорным трудом, довольно сложно.

— Не в его случае. И дело даже не в том, что он — жрец Сателиса, бога Света. Учение которого построено на ценности жизни, доброте и помощи нуждающимся, а в его глазах. Если он захочет, то вообще не увидит различий во внешности тех, кто перед ним находится. — С сочувствием в голосе и несколько лирично добавил, — рождение с Пробужденным Истоком — это не дар, а проклятье. — Его голос вновь изменился, Зарекс будто “ушел в себя”, - мне было интересно и поэтому однажды он все же позволил взглянуть на мир “его глазами”. Это было … ужасно. Всего эрн, но он растянулся, словно целая вечность. — Дракон тряхнул головой, а после уже более привычным тоном произнес, — как я и сказал, не важно, на кого смотрят его глаза: демоны, люди, эльфы, драконы, в них все разумные расы могут быть как различны, так и почти одинаковы. Эри способен не видеть их лица, если захочет. Более того, ему приходится использовать магию, чтобы … увидеть мир таким, каков он для других людей. Но это — тайна, ведь Айрос не говорит об этом, да и глаза менять не хочет. Впрочем, ты спросила о другом. Так что — нет, это не Эри, не хочет замечать тех, кто вокруг него, а они. Для окружающих он — Император, Архиепископ или жрец, да даже просто крайне привлекательный юноша, но не Айрос. И в этом я его прекрасно понимаю. Так что… говоря о брачном союзе, я имел ввиду то, что ему пора обзавестись потомством или как минимум — лишиться невинности. — Закончил Зарекс с улыбкой.

— Ну, с его стремлением к совершенству, найти девушку под стать, та еще проблемка. Вот что ты натворил! Я же теперь на него без сочувствия смотреть не смогу, буду видеть несчастного щеночка. — И легонько стукнула его в плечо. — Вы называете его Эри… это какое-то близкое обращение?

Глава 18. Истинное имя

Дракон кивнул и с улыбкой добавил, — это часть его истинного имени. Такое обращение приемлемо между теми, кто … является семьей, между Мастером и его Учеником, иногда так делают возлюбленные, а еще те, кто доверяет друг другу свою жизнь. Истинное имя… Разумные не получают его от кого-то, оно приходит в момент пробуждения Истока или, как в случае с Эри — с рождения. Это имя оказывает на нас влияние, заставляя слушать собеседника, когда это необходимо. А еще говорит о том, насколько мы искренни или серьезны. Но ты не сможешь назвать его так, пока он сам не разрешит. И лучше не пытайся, Исток за такое наказывает. Это не больно, но неприятно, — он снова улыбнулся. — А что до щеночка, я бы согласился, если бы ты имела ввиду щенка дракона.

Я вновь склонилась над тетрадкой, записывая новую информацию, но прервалась, уточнила, — щенки … дракона… Вы так детей называете?

— Нет! Так их называют люди. В зависимости от того, как и с кем мы размножаемся, потомство может именоваться по-разному. Если оба родителя чистокровные, то ребенок с рождения считается полноправным драконом. У него есть Память Крови и право выбора того, кем он будет. Он может расти в любой предпочитаемой им форме, как малыш людей или эльфов, магический зверь или как маленький дракон. А вот, когда один из родителей не относится к нашей расе… начинаются… проблемы. Вначале с тем, чтобы малыш вообще появился на свет. Затем с тем, сколько в нем крови дракона и сможет ли он пробудить наши способности. И, наконец, главная — невозможность изменить собственную внешность до достижения возраста пяти сезонов с момента рождения. А родиться малыш может с аномалиями. И речь не только о хвосте и рогах, могут быть и иные, куда более худшие проявления. Поэтому мои сородичи предпочитают не связывать свою Судьбу и сердце с представителями иных рас. И еще один немаловажный момент — время жизни. Есть лишь несколько видов Разумных, что также как и я, обладают Вечностью и способны передать ее своему потомству. В остальных случаях, даже если дракон разделит отмеренное ему время с тем, кого полюбит, то дети от такого союза этот дар все равно не получат. А пережить смерть потомства для нас очень трудно и болезненно. Но еще хуже для дракона потерять того, кого он полюбил. Такая потеря почти смертельна. Не тем, что он непременно умрет вслед за тем, с кем разделил свою жизнь. Нет, на тело и Вечность смерть любимого не влияет. Но продолжить существовать без своего сердца способны очень немногие. — Достаточно эмоционально поделился Зарекс, нервно подергивая хвостом.

Теперь записи пополнились более объемными заметками. Чтобы не волновать дракона еще больше, спросила, — а почему ты сказал, что согласился бы, чтобы я смотрела на Айроса, как на ребенка?

— Потому что он слишком наивен, для того, кто управляет самой богатой и обширной страной людей. И в какой-то степени, я считаю его собственным ребенком. А так как детям надо помогать, я не против, чтобы ты возложила на себя эти обязанности.

— Оу… А с чем я могу помочь ему? — С непониманием я вытаращилась на дракона.

— Тем, чтобы быть человеком, — улыбаясь, ответил он. — Ты не видишь в нем Императора, и, полагаю, совершенно ничего не знаешь о религии нашего мира, так что ты и Хазаэль видите в нем не Айроса, а Арнэри.

— Ну, если он захочет подружиться, то я не против. — Пожала плечами. А дракон кивнул. Какое-то время мы молчали. Я поглаживала хвост, перебирая гриву пальцами. Когда он расслабленно “разлегся” на коленях, перестав дергаться, решилась задать следующий вопрос. — Зарекс, а найти Мастера сложно?

— Не Мастера трудно найти, а подходящий тебе Исток. — Задумчиво рассматривая одно из отложенных ранее писем, произнес он, а после поднял взгляд, — если захочешь, то обучать тебя магии буду я.

— А это, как с Айросом. Исток врожденный, но он называет тебя Мастером. — Я