Мы кружились в этом странном танце, обмениваясь ударами, и пытались уколоть друг друга, а реальность перед глазами все сильнее искажалась. Я видела не мальчишку, а своего обидчика, что снова и снова замахивался мечом. Только мне казалось, что я уворачиваюсь не от ударов оружием, а от колких слов, от жутких обид, от предательства, что обрушилось на меня в последний день в родном мире.

“Руслан” напирал все сильнее, в его глазах плескалось торжество, а я с какой-то удивленной отрешенностью почувствовала, как по щекам бегут тугие капли горячей влаги.

Даже в этом мире я не могу быть свободной.

Даже здесь призраки прошлого терзают меня.

И нигде нет спасения от болезненных воспоминаний.

С оглушающей, убийственной ясностью я поняла, что чувствовал Эктор, глядя на меня каждый день. Чужак в знакомом теле.

Прошлое, что никак не могло оставить его в покое, – только в тысячу раз больнее.

Я обрушила меч на “Руслана” с криком. С протяжным злым воем, от которого у меня самой кровь застыла в жилах. Он содрогнулся и отступил назад, ноги чуть-чуть пружинили, а рука дрожала, отбивая мой выпад. В глазах уже не было ликования.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Вот и хорошо.

Новый удар я нанесла сверху вниз, по широкой дуге, будто собиралась деревянным мечом разрубить мальчишку надвое.

И в этот самый момент его оружие треснуло и разлетелось в стороны острыми щепками.

“Руслан” замер, на его лице сменяли друг друга удивление, гнев и растерянность, а в глазах застыло жуткое, отрешенное выражение, что не сулило мне ничего хорошего. На бледной щеке красовалась узкая царапина. Она медленно краснела, набухала густой кровью, и одна крупная капля покатилась вниз, к подбородку, отчего “Руслан” встрепенулся, сбросил с себя оцепенение и коснулся ранки.

У него был такой вид, будто собственная кровь его очень удивила.

Поджав губы, он резко развернулся и пошел прочь, не удостоив меня ни единым словом.

– Вот это да, – протянул рыжий и неспешно поднялся. – Ты не обращай внимания. Он так редко получает по морде, что не сразу может с этим смириться.

Я невольно усмехнулась, а мальчишка хлопнул меня по плечу и протянул руку:

– Микель, – произнес он и широко улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. На веснушчатых щеках появились ямочки, и весь облик ученика Дэкарда переменился. Из скучающего и отстраненного он превратился в обычного человека.

– Саша, – ответила я рефлекторно и пожала протянутую ладонь, хотя потом вспомнила, что мое имя Микель как раз знал, а вот я его – нет. – Я нажила нового врага?

– Это-то? – он небрежно качнул головой в сторону, куда ушел “Руслан”. – Он слишком самоуверенный – о чем я всегда говорил. Янош никого не слушает, его наставник не может с ним сладить. Они только и делают, что отношения выясняют.

Микель презрительно поморщился.

– Я с ним таскаюсь по просьбе Дэкарда. Он опасается, что Янош может начать… чудить. Никто не хочет, чтобы из-за одного ученика накрылось все испытание.

– Чудить? Как сегодня?

Парень осмотрелся и на минутку задумался, словно не мог решиться, говорить ему дальше или нет.

– Янош бывает слишком тороплив и жесток, – медленно, явно подбирая каждое слово, ответил Микель. – И здесь он оказался не просто так. Будь осторожна, Саша.

Я хотела поговорить еще, но заметила, как в нашу сторону не спеша движется Эктор. Он делал вид, будто бой его совершенно не интересовал; на лице – ни одной читаемой эмоции, только глаза наставника с головой его выдавали.

Напряженный и колючий, оценивающий взгляд прошелся по Микелю – и если бы я была на месте парня, то уже бы поежилась от пробирающего до костей холода.

Как он не чувствует?

Этот взгляд будто режет его по живому, а мальчишка даже не морщится.

– Хороший бой, – наставник нависнул над нами каменной глыбой. – Я не ожидал, что вы справитесь с таким противником.

– Один раз я даже справилась с вами, – поддела я Эктора.

– Не думал, что вы уделяете столь большое внимание случайностям, – ответил он таким тоном, что я втянула голову в плечи.

И чего только завелся? Кажется, что стоит Микелю уйти – и меня ждет самая отчаянная тренировка за все проведенное здесь время.

Что я опять сделала не так?

– Я пойду, – Микель обменялся с Эктором испепеляющими взглядами и махнул рукой на прощание. – Действовать открыто Янош не будет, но все равно держи ушки на макушке.

– Постараюсь.

Парень двинулся прочь, а Эктор остался стоять рядом, скрестив руки на груди.

– Вы сильно рисковали, – сказал он, а я не решилась поднять голову, чтобы посмотреть наставнику в глаза. – И на секунду мне показалось, что вы потеряли контроль. Или не показалось?

– Не понимаю, о чем вы? – я нервно покрутила в руках тренировочный меч и отметила, что на “лезвии” появились зазубрины. В голове невольно завертелись мысли, что мне придется вернуть оружие – и как я буду объяснять, что с ним случилось? И тут до меня дошло, что я даже не знаю, где здесь берут деревянные мечи.

Никогда не интересовалась.

Эктор сразу приучал меня к Жалу, а не к этим игрушечным штуковинам. Слишком уж они легкие и бесполезные.

– Может, вы все же хотите взять выходной?

Я вскинула голову и смущенно заправила за ухо прядь волос. Они уже успели немного отрасти и теперь лезли в лицо в самый неподходящий момент.

– У вас есть какой-то план?

Эктор слабо улыбнулся.

– Вы не разочаруетесь.

Эктор не отправил меня переодеваться. Ему в отличии от Эрисы вообще было все равно, в чем я и куда иду, как выгляжу и не станут ли на меня косо смотреть местные мужчины и женщины, одетые по строгим правилам.

И я была так этому рада, что чуть не вприпрыжку двинулась следом за наставником, тихонько благодаря бога, что не придется переодеваться в платье.

Эриса будет вне себя от негодования, но я смогу разобраться с этим позже.

Мы вышли за ворота, и в этот раз стража вытянулась по струнке и даже не смотрела на меня или Эктора, а я только злорадно усмехнулась, вспоминая, как они хихикали за спиной, рассматривая мои пятна от краски.