«Я не проел цены той, которую люблю». [Тогда ал-Махди] послал [Абу-л-'Атахии] еще пятьдесят тысяч и взял с него клятву их не раздавать. [Абу-л-'Атахийа] взял их и ушел.

Сказал ал-Мубаррад[552]: Абу-л-'Атахийа подарил ал-Махди в день Науруза[553] или Михраджана[554] сосуд китайской [выделки], в котором было умащенное мускусом одеяние, а на нем благовониями [были] написаны две строки:

Душа моя чем-то к миру этому подвешена.Аллах и здравствующий ал-Махди достаточны для нес./327/ Я разочаровываюсь в ней, затем питает меняВ ней ненависть твоя к миру этому и к тому, что в нем[555].

[Тогда ал-Махди] задумал подарить [Абу-л-'Атахии] 'Утбу, но она сказала ему: «Повелитель Верующих, с целомудрием моим, и правдой моей, и службой моей выдаешь меня торговцу горшками, кормящемуся поэзией». [Тогда ал-Махди] послал ему: «Что же до 'Утбы, то нет тебе к ней пути. Сосуд [же твой] мы приказали наполнить деньгами». [Потом] 'Утба вышла [из дворца], а Абу-л-'Атахийа препирался с писцами. Он говорил: «[Халиф] приказал [выдать] мне динары», а они говорили: «Дирхамы». [Тогда] она сказала: «Если бы ты был влюблен в 'Утбу, то не думал бы о золоте и серебре».

Абу-л-'Атахийа, а он — Исма'ил б. ал-Касим, был торговцем горшками. Среди людей он [отличался] легким слогом и был способнейшим [среди] них к [созданию] ритмизированной речи. Выражения его были сладостны, и он даже говорил стихами во всех случаях [жизни] и обращался [таким образом] к людям всех рангов, превращая [речь свою] в стихи и драгоценные [изречения].

Встретился Абу Нувас[556] с друзьями. Один из них заказал воду, и [Абу Нувас] выпил ее, потом сказал:

Сладостна вода и приятна.

Потом сказал: «Продолжайте». [Собравшиеся] заколебались, и никому [из них] не пришло [на ум] такое, [что] соответствовало бы [сказанному] простотой и точностью. Но [тут] пришел Абу-л-'Атахийа и сказал: «[В чем дело?]». Ему рассказали и прочитали [придуманный] кисм[557]. [Тогда] он сказал:

О, если бы [можно было] выпить воды.

И из избранных стихов его об 'Утбе:

[Заклинаю] Аллахом, о сладостновзорая, посети меняДо [моей] смерти, а если нет, пригласи меня к себе.Вот два дела, так выбери из них любезнейшее тебе,А если нет — то глашатай смерти позовет меня.Если желаешь смерти [моей], то ты навечно владелицаДуха моего, а если желаешь, чтобы я жил, оживи меня.О 'Утба, ты не что иное, как новое создание, сотворенноеНе из глины, а твари Божий — из глины[558].Поистине, более удивительное, чем любовь, приближает меняК тому, кто разъединяет меня со мной.Если бы он дал мне половину от того, во что я влюбился,То удовольствовался бы я и половиной.О люди любви моей! Для вас не скупился яВ любви на усилия, но вы не обращаете на меня внимания./328/ Слава Аллаху, мы считали васИз самых милостивых к несчастным — всецело.Я не прошу у тебя многого. И если быТы накормила меня немногим, то мне бы хватило[559].

И из избранных его стихов о ней:

Разве, о 'Утба, о луна ар-Русафы,О обладающая красотой и чистотой,Мне была дарована любовь моя и было даровано чувство,Но не было даровано мне, да буду я за тебя выкупом, твое сострадание.Исхудал я от любви, заболел,Сражен ею, подобно сраженному сулафом[560].Я остаюсь, если вижу тебя, покорным,Словно наслала ты на меня беду[561].

Вот слова его, выбранные нами из его стихов, и [те], что сочли достойными разумные [мужи]:

Сколь несведущи люди о моих страданиях,О моих мучениях и о моих несчастьях.Порицают меня люди за любимую,А не знают моей болезни.О пламень души моей, [тоскующей] по возлюбленной,В руке [которой] оказалось мое исцеление.Любовь к ней сделала меня чужакомИ на земле, и на небе. Безмерно мрачен я.[Так] в чем мое терпение и в чем мое утешение?Ты мое страдание и ты мой недуг,И ты знаешь, каково мое лекарство.Клянусь Аллахом, едва упомянут о тебе,[Как] потекут слезы мои на одеяние.Разве Всеблагий Господь призвал вас,О люди любви моей, к суровости со мной?[Так] вы — помыслы [мои] утром,И вы — помыслы [мои] вечером.Поистине, оттого, что встретил от вас,Поражен я болезнью.Сколь велика разница между вами и мною.[Она] — в сердечности любви моей и в моей преданности.Даровал я вам мою тоску и мою любовь.И вот каково от вас воздаяние![562]

Рассказал ал-Мубаррад Мухаммад б. Йазид, что Райта, дочь Абу-л-'Аббаса ас-Саффаха[563], послала к 'Абдаллаху б. Малику ал-Ху-за'и[564] по поводу покупки рабов для отпуска[565] [их на волю] и приказала невольнице своей 'Утбе — она была /329/ ее [невольницей], а после стала [невольницей] ал-Хайзуран — быть при этом. ['Утба] сидела, как вдруг пришел Абу-л-'Атахийа в одеянии аскета и сказал: «Да сделает Аллах меня выкупом за тебя! Я слабый, древний старец, не способный к службе. И если ты решишь приказать, да укрепит тебя Аллах, купить меня и отпустить [на волю], то совершишь достойное дело». [Тогда 'Утба] повернулась к 'Абдаллаху и сказала: «Поистине, вижу я красивую внешность, очевидную слабость, ясность языка и красноречие. Купи его и отпусти [на волю]». ['Абдаллах б. Малик] сказал: «Да». [Тогда] сказал Абу-л-'Атахийа: «Позволишь ли мне да [ниспошлет тебе Аллах благо], поцеловать руку твою в благодарность за прекрасное деяние и за то, что ты мне выказала». И ['Утба] позволила ему это. [Тогда Абу-л-'Атахийа] поцеловал ей руку и ушел. 'Абдаллах б. Малик же засмеялся и сказал: «Знаешь ли, кто это?» Она сказала: «Нет». Он сказал: «Это Абу-л-'Атахийа. Он [просто] сыграл шутку, чтобы поцеловать твою руку». [Тогда 'Утба] закрыла лицо свое от смущения и сказала: «Позор тебе, о Абу-л-'Аббас! Разве [можно] посылать [на такое дело] подобного тебе? Мы были введены в заблуждение словами твоими». И она встала и не вернулась к нему.

У Абу-л-'Атахии [есть] хорошие стихи, [которые] мы упомянем в известиях о последующих халифах, и приведем самое замечательное из известий [о] нем и то, что мы сочли хорошим из его стихов, и известие о кончине его. И если бы у Абу-л-'Атахии не было ничего, кроме этих байтов, в которых он выразил верность братства и чистую преданность, он бы выдавался перед другими из тех, кто был в его век. И [эти байты таковы]:

Верный твой брат — тот, кто остался с тобойИ кто согласен страдать, чтобы принести тебе пользу,И тот, кто, если поразят тебя превратности рока,Разорвет себя в клочья, чтобы собрать тебя[566].

Таких черт [характера] больше не встретишь в наш век. Существование их невозможно, затруднительно их отыскать.

Рассказали Ибн 'Аййаш и Ибн Да'б, что ал-Мансур [передал] аш-Шарки б. ал-Катами[567] в [распоряжение] ал-Махди, когда оставил