его в Рее, и приказал ему запоминать деяния арабов и благородные нравы, изучать известия и читать стихи.

Однажды ночью ал-Махди сказал ему: «Шарки, успокой мое сердце чем-нибудь, что развлечет его». Он сказал: «Да [ниспошлет] Аллах благо повелителю. Упомянули, что среди царей Хиры[568] был царь, а у него — два сотрапезника, которые занимали в его сердце прочное положение. Они /330/ не расставались с ним во [время] развлечений его и удовольствий, во [время] сна его и его бодрствования, во [время] его покоя и путешествий. [Царь] не решал ни одного дела без них и поступал только в соответствии с их мнением. Однажды ночью царь пребывал в винопитии и веселии, как вдруг одолело его вино и лишило его разума. [Тогда] царь [велел принести] меч, выхватил его [из ножен], набросился на [своих сотрапезников] и убил их. [Потом] одолели его глаза его, и он заснул. Когда [царь] встал утром, [то] спросил о [сотрапезниках], и ему сообщили о том, что приключилось из-за него, и он упал на землю и стал ее есть, сожалея о сотрапезниках и сокрушаясь о разлуке с ними. [Царь] отказался от еды и питья, затем поклялся не пить вина, пока жив, [ибо оно] тревожило его сердце. Он похоронил [своих сотрапезников], построил над их могилой мавзолей, назвал его ал-Гариййан[569] и постановил, что всякий из его царства, кто проедет мимо, обязательно падет перед ними ниц. И если [некий] царь устанавливал обычай, то передавали его по наследству, оживляли память о нем и не умерщвляли его, считая [такой обычай] для себя неотменимым приговором и неизбывным долгом. Отцы завещали [этот обычай] своим потомкам, и люди прожили целый век, а мимо могил [сотрапезников] не проходил ни малый, ни старый без того, чтобы не упасть ниц перед ними. Это вошло в обычай и уподобилось закону и религиозному долгу. Тот [же], кто отказывался пасть ниц перед могилами, осуждался на убиение, [но] исполнялись два его желания. Сказал [аш-Шарки]: Однажды мимо прошел белильщик с тележкой, в [которой] лежал его пест. Люди, приставленные к ал-Гариййан, сказали белильщику: «Пади ниц». Он отказался это сделать. [Тогда] ему сказали: «Если не сделаешь этого, [будешь] убит». Но он отказался. [Тогда] привели его к царю и сообщили ему историю [белильщика]. [Царь] сказал: «Что помешало тебе пасть ниц?» [Белильщик] сказал: «Я пал ниц, но меня оболгали». [Царь] сказал: «Ложное говорил ты. Загадай два желания — они будут исполнены, а потом я тебя убьют». Он сказал: «[Неужели] меня убьют по словам этих?» [Царь] сказал: «Непременно». [Белильщик] сказал: «Желаю ударить царя этим моим пестом по шее». Царь сказал ему: «О невежда! Если бы ты пожелал, чтобы я [сделал твоих наследников богатыми], было бы лучшее для них». [Белильщик] сказал: «Хочу только ударить царя по шее». Тогда царь сказал своим вазирам: «Что вы думаете о том, что пожелал этот невежда?» Они сказали: «Полагаем, что это установленный тобой обычай и ты лучше всех знаешь, какой великий грех и позор в нарушении обычаев. К тому же, если ты нарушишь [один] обычай, то нарушишь и другой. /331/ А потом [произойдет так], как было с тобой, с тем, кто [будет] после тебя. Тогда пропадут обычаи». [Царь] сказал: «Уговорите белильщика пожелать чего угодно, [только] избавьте меня от этого. Я исполню, если того пожелает Аллах, даже если он захочет половину моего царства». [Белильщика стали] уговаривать, но он сказал: «Я не желаю ничего, только ударить царя по шее». Сказал [аш-Шарки]: Когда царь увидел, на что решился белильщик, то устроил собрание и [велел] позвать белильщика. Белильщик вынул пест и ударил им царя по шее, [так что] оглушил его, и [царь] упал без сознания. Шесть месяцев он пребывал расслабленным, и болезнь дошла до того, что его поили водой по капле. Когда [же царь] очнулся, заговорил, поел, выпил и пошевелился, [то] спросил о белильщике. [Было] сказано: «Он заточен». [Тогда] царь велел его привести, и он явился. [Царь] сказал: «Осталось у тебя [еще одно] желание, так скажи его, и я обязательно убью тебя в подтверждение обычая». Сказал белильщик: «Если должен я быть убит, то желаю ударить в другой раз по другой стороне шеи царя». И когда [царь] услышал это, то пал ниц от ужаса и сказал: «Значит, клянусь Аллахом, пропала душа моя». Затем сказал белильщику: «Горе тебе! Оставь то, что не принесет тебе пользы. Ведь случившееся не принесло тебе блага. Пожелай другого, и я это исполню для тебя, что бы то ни было». Сказал [белильщик]: «Вижу право мое только в том, чтобы [нанести] еще один удар». [Тогда] царь сказал вазирам своим: «Что думаете вы?» Они сказали: «Лучше тебе умереть [из-за этого] обычая». Он сказал: «Горе вам! Если он ударит по другой стороне [моей шеи], не пить мне никогда воды студеной, ибо знаю я, что меня поразило». Они сказали: «Мы перед тобой бесхитростны». И когда [царь] увидел, что ему грозит, сказал белильщику: «Скажи мне, разве я не слышал, что ты говорил в [тот] день, когда привели тебя приставленные к ал-Гариййан, будто ты простирался ниц, а они тебя оболгали». [Белильщик] сказал: «Я говорил это, но мне не поверили». [Царь] сказал: «Так ты простирался ниц?» [Белильщик] сказал: «Да». [Тогда] царь вскочил со своего места, поцеловал его в голову и сказал: «Свидетельствую, что ты [был] правдив и что они оболгали тебя. Назначаю тебя на их место и отдаю тебе их могущество». И [царь] приказал проучить [смотрителей].

[Тогда] рассмеялся ал-Махди, так что задрыгал ногами и сказал: «Хорошо [рассказал]». И наградил [аш-Шарки].

/332/ Сказал ал-Хайсам б. 'Ади: Я был в собрании ал-Махди, и пришел к нему хаджиб[570] и сказал: «Ибн Абу Хафса у дверей». [Ал-Махди] сказал: «Не впускай его — он лицемер [и] лжец». [Тогда] о нем заговорил ал-Хасан б. Кахтаба[571], и [ал-Махди] его впустил. [Тут] ал-Махди сказал [Ибн Абу Хафсе]: «О нечестивец! Разве не ты сказал о Ма'не:

Гора, подле которой ищут приюта все низариты,С недоступными вершинами, с неприступными склонами?»Сказал [Ибн Абу Хафса]: «Но я тот, кто говорит о тебе, о Повелитель Верующих:О сын того, кто унаследовал пророку МухаммадуПомимо ближних, имеющих родство»[572].

И прочитал ему все [остальные] байты, и [халиф] был им доволен и наградил его.

Сказал ал-Ка'ка' б. Хаким: Я был у ал-Махди, и пришел Суфйан ас-Саури[573]. Когда он вошел к [халифу], то приветствовал общим приветом, [но] не приветствовал халифским приветствием. Ар-Раби' стоял рядом