это город, свою пекарню и людей, которые стали мне родными. В обед в лавку влетела мадам Фелл.

— Ами, дорогая! — начала она с порога, — я закрыла кафе и уже собрала полный стол угощений!

— Что за повод? — растерянно спросила я, отставляя поднос со свежими булочками на стол.

— Как? — возмутилась от моего вопроса мадам Фелл, — Нэйла и Тернер объявили о помолвке!

— Что?! — воскликнула я, — они же только вчера…

— Дорогая, их любовь зрела целый год, — снисходительно покачала головой Гертруда, — неудивительно, что они не хотят больше ждать.

— Я скоро буду, только переоденусь, — мадам Фелл кивнула на мои слова и удалилась, а я поднялась в спальню, что сменить рабочее платье на праздничное.

Немного покопалась в шкафу, и нашла мамино голубое платье, в котором я прибыла в Южные Земли. Оно было легким, но почему-то именно его мне захотелось сегодня надеть. Так мне казалось, что она рядом, и я могу разделить с ней счастливые моменты своей жизни. Я накинула на плечи теплый платок, скрывая их от холодного ветра, и отправилась к мадам Фелл.

В чайной за накрытым столом уже собрались соседи и знакомые, комната наполнилась радостным гомоном и звонким смехом. Во главе стола сидела Нэйла в белоснежном платье, подчеркивающем ее смуглую кожу, ее волосы были распущены, а на голове красовался венок из живых лилиумов. Тернер стоял позади своей невесты, опустив руки ей на плечи, на нем была черная рубашка, по традициям Южных земель, он счастливо улыбался, то и дело наклоняясь к цветочнице и что-то шепча ей на ушко. Она улыбалась, прикрывая рот ладонью, и кивала на каждое его слово. Я горячо и искренне поздравила друзей, и присоединилась к празднику. Шумное застолье на несколько часов избавило меня от тревоги, я наблюдала за нежными взглядами Тернера на Нэйлу, за ее мимолетными прикосновениями к его плечу и рукам, и внутри меня разливалось тепло. За столом я увидела и месье Рута, порадовавшись, что мое печенье помогла ему ненадолго выйти из тоски. Мадам Фелл умело руководила обедом, перешедшим в ужин, а после и в ночные танцы. Я отдалась этому вечеру так легко, словно он был последним в моей жизни. Кто знает, чем может закончиться следующая встреча с главой службы дознания. Когда на небе уже вовсю мигали звезды, соседи стали потихоньку расходиться по домам, напоследок еще раз желая Нэйле и Тернеру счастья, и надеясь на скорую свадьбу. Я помогла мадам Фелл прибраться, используя магию, а после отправилась домой. Засыпала я с мыслью о том, что даже если завтра — мой последний день на свободе, то я ни о чем не жалею.

Утром следующего дня я встала поздно. Мне не хотелось просыпаться и начинать этот день. Ожидание встречи с лордом Стрейдом тревожило, но она отходила на второй план, потому что сегодня была годовщина смерти моих родителей. Все же заставив себя встать с кровати, я привела себя в порядок, посмотрела на свое отражение в зеркале и печально улыбнулась. От той задорной девчонки, что смотрела на меня из зеркала еще пару месяцев назад, не осталось и следа. Я не стала закалывать кудри, давая им свободу, снова надела мамино платье и спустилась в кухню. Собрала немного провианта, положила в корзину маленькую бутылку персикового вина, которое так любили мои родители, и отправилась к самой дальней точке пристани, где было совсем безлюдно, а деревянный помост сменялся галечным берегом. Расстелила на прохладных камнях плед, разложила продукты и обратила свой взгляд к морю. Холодные зимние воды несли с собой колючий ветер, но меня грел теплый платок. Там, за морем, во многих днях пути, лежат Северные Земли. И наш покинутый маленький дом, в котором раньше так часто звучал смех, согревая в долгие зимние месяцы. И папина кухня, на которой он месил тесто ранним утром, стараясь успеть к первым посетителям. И мое счастливое детство, и ранняя юность, и мамины песни и сказки о Юге, и наши теплые беседы перед сном. Я отпила вина из бокала, чувствуя, как глаза защипало от слез. Когда-нибудь, я обязательно вернусь на Север, в нашу деревню, чтобы навестить родителей и поделиться с ними своими успехами. Если смогу пережить сегодняшний день.

Я просидела на берегу много часов, пока бутылка вина не опустела, а тело колючий ветер не стал пробираться мне под кожу. Тогда я собрала корзинку и отправилась в пекарню, уговаривая себя, что приняла правильное решение, оставшись в Эфосе. На выходе с пристани я заметила знакомую фигуру в черном камзоле.

— Амара, — Дейрон поприветствовал меня, забирая корзину из моих рук, против чего я не стала возражать.

— Вы задержались в городе, — заметила я, кутаясь в теплый платок, — я начинаю думать, что Вы меня преследуете.

— Вы не так далеки от истины, — улыбнулся Дейрон, — я действительно искал Вас.

— Зачем? — я удивленно посмотрела в глаза мужчины, чувствуя, как моя магия уже привычно начинает волноваться.

— Хотел увидеть Вас перед моим отбытием, — Дейрон внимательно осмотрел меня, снял камзол и накинул его мне на плечи, — Вы дрожите.

Я спряталась в его камзол, вдыхая запах приближающейся бури, и отошла к краю пристани, снова обращая свой взгляд к морю.

— Вы уезжаете?

— Да, — ответил Дейрон, вставая рядом со мной и опираясь на перила бедрами, — вынужден уехать по делам. Но я вернусь за пирожными в срок.

— Почему Вы говорите мне об этом? — я посмотрела на мужчину, отмечая, что его близость все так же успокаивает мои нервы, но будоражит чувства, — разве мы должны что-то объяснять друг другу?

— Нет, но я этого хотел, — Дейрон не сводил с меня взгляда, я чувствовала его каждой частью своего тела, — Вы чем-то расстроены, Амара?

— Сегодня день памяти моих родителей, — призналась я, сама от себя не ожидая такой откровенности, — они ушли три года назад от болезни.

— Мне жаль, — Дейрон коснулся моей спины, я не стала отстраняться.

— Я не могу обещать Вам, что пирожные для Вашего деда будут готовы к следующему Вашему приезду, — мой голос стал тихим, я обхватила себя руками под камзолом в жалкой попытке унять горькие чувства.

Дейрон взял меня за плечи и развернул к себе лицом. Его взгляд тревожно прошелся по моему лицу, он осторожно взял его в свои ладони, погладив большим пальцем мои скулы. Я потянулась за этой лаской, не успев себя остановить, выдавая все свои чувства.

— Амара, — голос Дейрона был низким, в глазах собирались грозовые тучи, — что бы ни происходило, все будет хорошо, — его тон стал