Мы спустились на второй этаж особняка, где находились учебные классы и игровые комнаты. Дети дружной гудящей толпой кинулись обнимать меня, наперебой спрашивая, как мои дела. На некоторое время общение с воспитанниками отвлекло меня, я даже немного расслабилась, обсуждая с ребятами предстоящий праздник Зимнего дня. Лишь Амелина не участвовала в общей беседе. Она тихонько сидела в углу комнаты, что-то рисуя на небольшом листе бумаги. Когда пришло время прощаться, она подошла ко мне последней, крепко обняла и молча сунула этот листок мне в руку. Я сжала ладонь, одновременно желая и боясь взглянуть в его содержимое. Только сидя в кэбе я решилась посмотреть на изображение. Развернула лист и чуть не выронила его из рук — с него на меня смотрел Дейрон. Изображение было детским, отдаленно похожим, но эту челку и этот шрам я узнала бы из тысячи. Сердце зашлось в каком-то сумасшедшем ритме, отдаваясь болью в висках. Может, Амелина ошиблась? Может, она просто увидела, что я и Дейрон стали часто общаться и решила, что он может случайно узнать о моем Даре? Я сама понимала, как наивны мои мысли, но никак не могла принять реальность. Получается, что Дейрон знает обо мне. Но почему тогда он до сих пор не сдал меня службе дознания? И почему я решила, что он этого не сделал? Когда я видела его в последний раз? Две недели назад? Этого времени хватит, чтобы добраться до столицы. От этой догадки внутри распустилась жгучая боль. Как ни сложно мне было признать, но я испытывала чувства к этому мужчине, и мысль о его предательстве вонзилась в меня раскаленной стрелой. Дышать стало трудно, я распахнула окно кэба, впуская морозный горный воздух. Нужно успокоиться, еще ничего не известно окончательно. Мной завладела паника, а она мешает мыслить здраво. Глупая надежда на то, что Дейрон не поступит со мной так, билась в груди маленькой птичкой. Я ухватилась за нее, чтобы привести эмоции в порядок. Колеса кэба скрипнули и остановились, я смяла листок с портретом и сунула его в нагрудный карман зимнего жилета. Расплатившись с извозчиком, сошла на центральной площади и направилась в сторону пристани. Мне хотелось побыть в одиночестве, чтобы постараться все обдумать. Я села на самую дальнюю скамейку с видом на море и снова погрузилась в свои мысли. Как Дейрон мог узнать обо мне? Я не использовала Слово уже давно. В разговорах я была осторожной, да и Кот не мог подвести, несмотря на то, что ни разу не показался в присутствии Дейрона. А значит, моя интуиция меня не подвела, и Дейрон как-то связан с Королевской службой дознания. Либо, у него есть сила, которую он умело скрывает. А может и то, и другое. Сердце сжалось в комок, я болезненно вдохнула. У меня не оставалась иного выхода, как бежать. Нужно вернуться в пекарню, собрать необходимые вещи и уплыть первым же кораблем в любом направлении, подальше от Южных Земель. Навсегда оставить здесь свое дело, своих друзей, мадам Фелл и мадам Роуз, приют, свое наследие и своих предков. Пальцы закололо магией, я выхватила листок из кармана, подошла к перилам и бросила его в неспокойные зимние морские воды. Набежавшая волна быстро поглотила портрет мужчины, из-за которого я снова останусь совсем одна, в страхе и вечной тревоге быть раскрытой, мужчины, к которому привязалась моя душа. Я покинула пристань, спешно направляясь к пекарне, медлить больше было нельзя. Но еще на середине квартала увидела темный дым, крупным облаком поднимающийся над домами. Что-то горело. Позабыв про все свои недавние мысли, я бросилась бегом по почему-то пустому кварталу, в тишине улицы мои каблуки стучали набатом, разлетаясь на много домов вперед. За несколько домов я остановилась, не веря своим глазам — горела моя пекарня. Яркие языки пламени жадно поглощали каждый метр, лизали стены, окрашивая камень в страшный черный цвет, обугленные рамы окон покосились, на погибших в огне цветах виднелись обрывки истлевших занавесок. Едкий запах дыма и гари окутал меня удушливой волной, врываясь в мои легкие и сковывая их изнутри. Я приложила руки к гриди, страшась сделать еще шаг, убедиться, что это не ужасный кошмар, что все это случилось наяву.

Кто-то схватил меня неожиданно, резко втащив в темный закуток между двумя лавками, теплая ладонь легла мне на рот, я задергалась неистово, пытаясь освободиться.

— Амара, это я, — раздавшийся за спиной голос Тернера успокоил меня, я перестала вырываться.

Страж ослабил хватку, я быстро развернулась к нему, приходя в себя, скидывая недавнее оцепение.

— Терн, как?! Кто? Надо бежать, еще что-то можно спасти! — сбивчиво зашептала я, голос меня покинул.

Тернер покачал головой, сжимая мои плечи и не давая и шага ступить из закутка.

— Амара, это магический огонь, его не потушить, надо срочно уходить, — он схватил меня за руку и силком потащил вдоль лавок темными проходами. Я не сопротивлялась, у меня просто не осталось сил на это, внутри была только растерянность и жгучая боль. Она разгоралась не хуже пожара, охватывая каждый уголок моей души. Я шла за Тернером, не разбирая дороги, спотыкалась, сбивая туфли, но не обращала на это никакого внимания. Кто мог так поступить со мной? Ведь я не желала никому зла! Что, если Дейрон все же добрался до столицы и все рассказал службе дознания? Что, если это их рук дело? Вопросы кружили в голове, меняя друг друга с такой скоростью, что я не могла ухватить ни один из них. Вскоре мы оказались перед каким-то зданием, оно показалось мне знакомым, но я не могла сосредоточиться. Фитч потянул меня за угол, я увидела вход в оранжерею. Он привел меня в цветочную лавку? Она же почти напротив моей пекарни!

— Тернер, остановись, — уперлась я рукой в стену, пытаясь освободиться от хватки стража, — зачем мы прячемся, я хочу спасти пекарню!

Фитч не ответил, только с силой втолкнул меня в оранжерею, сделал несколько пасов руками. На грани разума я увидела сетку защитного заклятья, пробежавшую по всей галерее, к ней были примешаны заклятья тишины и отвода глаз.

— Амара, — наконец, заговорил Тернер, — тебе нужно спрятаться, — он посмотрел на меня тяжелым взглядом, — это был лорд Стрейд.

Меня словно ударили под дых, выбивая весь воздух, лишая возможности дышать. Я открыла рот в попытке сделать вдох, но получился только сдавленный хрип.

— Я не знаю, что ему нужно, но он пришел рано утром, — продолжил Фитч, усаживая