— Верное — это то, которое нужно именно вам? — спросил я.

— Изменникам слова не давали! — топая ногой в землю на каждое произнесенное слово, выкрикнул Симеонт. — Я поверил своему знакомому Вардо, думая, что... а, это уже неважно. У вас есть пять минут капитан.

Анарей кивнул и молча спустился со стены. Мы с лейтенантом сделали то же самое. Далеко не отходили.

— Что ж, Бавлер, — капитан не казался озабоченным проблемой с дворянами. — У нас есть шанс влезть в огромные проблемы.

— Слушаю, капитан Анарей, — я сделал вид, что так же беззаботен, как и офицер.

— Мы можем тебя сдать, хотя причин этому я не вижу. И лейтенант, кажется, тоже.

— Я достаточно услышал для того, чтобы сделать собственный вывод о происходящем. И согласен с капитаном, — ответил Горон.

— В любом случае, проблемы будут, потому что нам же потом, сдай мы тебя властям, достанется за то, что половину беженцев мы отпустили на тот берег. Можем не отдать. Тогда ничего страшного не произойдет. Сейчас. А вот через неделю или месяц к нам могут нагрянуть гости. И тогда я бы предпочел, чтобы в форте у меня было не меньше трехсот отлично обученных лучников, а сама крепость выглядела гораздо масштабнее.

— Проблем вам все равно не избежать? — задал я, хотя понимал — проблемы очевидны и непременно настигнут нас всех, за исключением того случая, если дворяне сами не исчезнут. Но и тогда будут вопросы — десять человек с охраной пропали.

— Не избежать, Бавлер. А переговоры они не примут никоим образом, — ответил капитан. Лейтенант дополнил:

— Достанется всем, даже семьям солдат. Все это понимают.

— Лучники к бою, — вздохнул капитан. — У нас две минуты на подготовку. И при этом нет даже нормальных ворот.

— Переправить вам десяток-другой досок? — спросил я.

— А у вас есть доски??? — широко раскрыл глаза капитан.

— Может, все-таки сплаваете к нам? — улыбнулся я, хотя в такой ситуации всем было не до улыбок.

— Переживем нападение Мордина — сплаваю, — пообещал Анарей. — Сестру навещу.

На стену мы поднимались уже в полном составе. Я, Анарей, Горон и два десятка лучников. Втихую еще десяток отправили на западные валы, еще отряд из десяти мечников и десяти лучников поставили у ворот.

— Вы готовы дать ответ? — сурово спросил Симеонт. — Вы хорошо подумали?

— Да, готовы, — ответил капитан. Я заметил, что офицеры встали по обе стороны от меня. — Но наш ответ вам не понравится. Мы не выдадим Бавлера.

— Я так и думал. Он и вам запудрил мозги! У него это отлично получается! Скажу сразу, что он и меня ввел в заблуждение! — Симеонт практически кричал, хотя его и так было отлично слышно. Расстояние в десять метров до стены звук покрывал без потерь. Как и лучники в таки мишени попали бы без труда.

— Пудрить мозги — означало бы говорить нам неправду. Но когда армейский офицер извлекает из ноги мирного жителя металлический болт с меткой кого-то из дворян, — говорил Горон, — мне кажется, что в этом случае вы сами пытаетесь задурить нас.

— Это полнейшая ложь! — завопил Симеонт.

В этот момент я почувствовал, что политика — это в принципе одна большая ложь. Каждый пытается надуть другого. И те, у кого в руках правда, проигрывают. Ведь они ограничены правдой, а те, кто лгут — ограничены лишь собственной фантазией.

Действительно, имея на руках массовый побег и раненого беженца — что я мог соврать? Придумать что-либо? Тут никакого красноречия не хватит, чтобы соврать и вывернуть историю еще более изощренно.

— У нас есть свидетели и доказательства того, что кто-то из вашей охраны стрелял по мирным, — отчеканил капитан. — Согласно Закону Пакшена, который известен всем и каждому...

— Я объявляю вне закона Бавлера, Анарея и Горона! — попытался перекричать капитана Симеонт. У него даже получилось выкрикнуть имена громче, чем говорил офицер.

И вот теперь стихло все. Даже птицы на закате перестали петь. Плохой знак. Очень плохой.

— Что дальше, господин дворянин. Граф вы или кто бы то ни было, — изобразил усталость от ситуации капитан. — Вы же понимаете, что ничего не добьетесь своими словами. У меня для вас есть встречное предложение. Я не буду в рапорте писать о том, что десять дворян с охраной пытались надавить на армейского офицера для получения личной выгоды.

— Вы пожалеете об этом, капитан, — процедил Симеонт и отвел своих людей, включая охрану, метров на двадцать от стен.

Уверен, что план был изначально выработан. Дворяне отошли назад еще больше, а вот их охрана достала маленькие щиты — мне даже показалось, что они — складные.

— Они что, серьезно планируют нас атаковать? — удивился капитан. — Нас же больше сотни!

К счастью, удивлялся он не слишком громко. Самоубийственная атака охраны дворян должна была разбиться уже на подступах к стенам форта.

Не зря же у нас было столько лучников, да еще с разных сторон. Мы могли обстрелять врага с любого угла, но как оказалось, тактика капитана Анарея включала в себя лишь прикрытие основных направлений.

Угол со стороны прибрежных валов оказался слишком маленьким, чтобы лучники могли эффективно помочь тем, кто остался на стене. Встав же друг за другом, они лишались поля зрения и не могли обстреливать врага даже с минимальным шансом на попадание.

Отряд, прикрывавший проем — будущие ворота — тоже не мог принимать участия в действии, потому что угроза атаки Мордина тоже оставалась не решенной.

Единственное, что мог сделать капитан Анарей — отправить на стену еще больше лучников. Но и это решение стало камнем преткновения.

Решиться на подъем новой партии бойцов наверх сразу он не смог. И за то время, пока охрана дворян, подняв щиты для защиты от стрел — которой не упало ни одной со стены, начала движение к форту, капитан лишь успел отдать приказ о построении. Но не о стрельбе.

Когда же он махнул рукой, озвучив приказ, люди в черных кожаных доспехах уже оказались под самыми стенами. Там их не могли достать ни стрелки из прибрежной линии, а лучники со стены не могли так перегнуться, чтобы метко пустить стрелу.

Всего лишь десять секунд колебания — и результат не