– Хм, и правда! Все концы светло-зеленые, свежеотросшие, ― Наум тоже с интересом разглядывал пушистые лапки, как будто бы тянущиеся к днищам пролетающих над ними машин.

Если вчера два катера наблюдали сверху, пока третий прокладывал дорогу, то сегодня следить за обстановкой остался только один корабль, с Филипом, Рене и Деборой на борту.

Сидящий за штурвалом Ямакава тоже был поражен открывавшейся картиной. Толстый и густой ковер леса состоял из стволов самой разной толщины и высоты. Некоторые из них были метра три в диаметре и поднимались откуда-то из бездонных глубин. Вернон сверился со сканерами и датчиком высоты. Если у долины и было дно, то значительно ниже, чем можно было бы ожидать, и это вызывало смутное беспокойство.

Сами деревья походили на кипарисы или туи: понять, где заканчивается древесина и начинается “хвоя” можно было только по цвету. Тут и там виднелись небольшие круглые шишечки: красноватые этого года, и темно-коричневые прошлого. На горизонтальных стволах толстым слоем рос мох, из которого в изобилии торчали грибы разных форм, цветов и размеров. “Если мы застрянем на планете, можно будет с ними поэкспериментировать,” ― отрешенно подумал Вернон. По ветвям и скалам сновала живность, в основном насекомые, причем порой очень крупные, в локоть длиной, и какие-то ящерицы. Все они старательно прятались и замирали при приближении катера. Воспоминание об агрессивной твари, которую лидер планетологов встретил в свой первый полет за пробами, только усилило чувство тревоги. “Эти животные встречались с чем-то таким же большим, как наши машины, и оно вряд ли было травоядным. Та серая зверюга, что мы несколько раз видели с воздуха?..”

Летевший впереди катер Якоба нырнул в тень, под нависающую скалу, и Ямакава сбросил скорость, чтобы сохранить связь и с авангардом, и с кружившим над ними наблюдателем. Деревья, отгороженные от живительного света двойной звезды несколькими метрами беспощадного гранита, росли здесь хуже и реже. В многоярусном буреломе, выглядевшем сплошным на солнечных участках, зияли темные провалы.

– Там глубоко. Радар показывает скалы где-то на тридцати метрах, но если посветить прожектором, то видно, что это не дно. Вчера мы не рискнули туда нырять без связи, ― пояснил Рик.

Передняя машина начинает снижение. Филип тоже спускается ниже, давая Ямакаве возможность залететь под уступ и зависнуть над дырой, чтобы обеспечить связь. Фары катера подсвечивают темные, уже, по-видимому, не живые стволы в переплетении корней. Корни, внезапно, двух видов: обычные коричневые, и белые, удивительно гладкие и чем-то похожие на трубы. Жизнь кишит и здесь: потревоженные незваными гостями, с мохового ковра со стрекотом срываются какие-то жуки. Крупные, с руку толщиной, черви наоборот никак не реагируют, продолжая ползти по своим делам. Зарядившись от ярких ламп, начинают светиться островки плесени. Этот странный слой то ли подлеска, то ли почвы в толщину не менее двадцати метров, и некоторые деревья растут прямо из-под него, колоннами поднимаясь вдоль всего колодца, упираясь в скрывающую его скалу, огибая ее и продолжая рост уже на свету.

Катер Громова приближается к каменной плите, на которую опирается это огромное гнездо. Радар показывает, что между двумя пластинами, образующими дно, есть зазор не менее десяти метров по высоте. Машина практически ложится на ту, что ниже, чтобы заглянуть между ними.

– Ох ты ж… ― Рик выдает затейливое ругательство, одновременно включая трансляцию с фронтальных навигационных камер. Они предназначены для автоматических стыковок, и картинка не в фокусе. Значит, большая часть деталей как минимум в шестидесяти метрах, но панорама всё равно захватывающая. Глубже, под подушкой того, что местный лес, видимо, полагал почвой, хаос каменных пластин продолжался, образуя темный трехмерный лабиринт. То тут, то там виднелись световые колодцы провалов, подобных тому, которым воспользовались вейверы. Тем временем Рик завершил сканирование, и над одной из голоплатформ засветилась объемная модель видимой части открывшегося пространства.

– Вер, мы нырнем минут на десять туда, и вернемся, ― внезапно подал голос Джамиль. “Мне показалось, или я слышу в твоем голосе любопытство?”

– Да, давайте, ― подтверждение Ямакавы – чистая формальность, но не стоит афишировать тот факт, что доктор Ал-Каласади подчиняется командиру только до тех пор, пока это соотносится с его собственными представлениями. Вернон быстро научился правильно реагировать в подобных ситуациях, так что внешнему наблюдателю казалось, что эти двое всегда заодно. “Мне повезло, что ты на моей стороне”.

За штурвалом передового катера ― Громов, и это немного беспокоило Вернона, хотя Роб и Якоба лишил очередной дозы ровазина, благо проницательностью лидера планетологов тот не обладал.

– Я передал координаты дыры Алие. Мы можем спуститься еще глубже, и…

– Нет, ― Ямакава оборвал предложение Филипа. Рисковать больше необходимого командир не собирался.

Машина Громова скользнула в щель между камнями.

* * *

Вудвейл, 2550-06-33 13:40

Три часа спустя Ямакава сидел на капоте своего катера и медленно, механически запихивал в себя разогретый паек. Бурая жижа с кусочками неопознаваемого белка наверняка имела какое-то привлекательное название, с гарантией содержала все необходимые нутриенты, и даже пахла довольно приятно, но жижей в банке от этого быть не переставала. Вернон, разумеется, не был гурманом, однако после Аделаира правильная, приготовленная промышленным способом еда не вызывала у него аппетита даже при сильном голоде. Остальные ребята тоже обедали, кто в машинах, кто на машинах, а кто ― и на поваленных стволах. В каждом катере за штурвалом оставалось по одному человеку, следить за приборами. Маленькие космические кораблики зависли у дна прорубленной вчера просеки. Приземлиться здесь было некуда, а тратить время на полет до границы Винегрета и назад казалось странным, ведь в развед-вейве ты даже открыть дверь в катере не можешь, так какая разница где он находится, пока ты ешь?

Джамиль потратил свои десять минут с ювелирной точностью, появившись из дыры ровно когда таймер показал ноль. Вылез из катера, вместе с Риком отцепил один из сканеров с внешней подвески машины, закрепил на скале рядом с дырой. У прибора был достаточно мощный беспроводной передатчик, и Гамилькар легко настроил прием сигнала на втором катере. Правда, девайс предназначался для проведения наблюдений, так что он не мог обеспечить двухсторонний канал связи между командами, но зато он показывал, где на 3D-модели находится спустившаяся в щель машина. Ал-Каласади пообещал не пропадать из виду дольше чем на две минуты и углубился в исследование. Результаты поражали: Винегрет уходил вглубь тектонической плиты не менее чем на пятьсот метров (Джамиль полагал, что, возможно, и на пару километров), и никакого естественного объяснения этой форме рельефа доктор геофизики предоставить не смог. Снизу было проще найти колодцы в слое леса, но надолго терять связь с базой в месте, где внезапно может взбеситься само пространство, выглядело неразумным, так что продвигались по верху, спускаясь в подходящие ямы, чтобы в конце концов подобраться к холму под корнями деревьев. Дело оказалось непростым, но выполнимым, и они планировали дойти до замыкающей долину стены к вечеру.