мере нашего продвижения во льдах картина меняется. «Блины» становятся то меньше, то больше, меняется и их толщина, в зависимости от которой меняется и цвет блинов. Чем они тоньше, тем их цвет ближе к серо-стальному цвету морской воды. Толстые блины светлее, а иногда и совсем белые.

19:40. Стоим в дрейфе у Мирного. Температура за бортом около 0оС, ветер не более 10 м/сек, но идет снег с туманом, так что работы по переброске грузов не ведутся из-за плохой видимости. Между делом, а точнее, от нечего делать, судовые гидрологи отработали с помощью розетты гидрологическую станцию, а на трос намотали, к радости биологов, какой-то мягкий коралл. Из этого я заключил, что розетту посадили на дно, что очень опасно, т. к. можно прибор и оборвать, а оборудование это не дешёвое и у нас в России не производится.

Утром я закончил читать книгу совершенно нового для меня японского автора Харуки Мураками «Dance, dance, dance…». Книгу эту мне дал Денис и читать я её начал, после того как разобрался с книгой Артура Кларка, с его ранними произведениями, которые в советские времена не публиковались, и которые сейчас читаются все еще с интересом, но уже со снисходительной улыбкой. Книга Мураками мне очень понравилась. Автор, мой ровесником, а это значит я, по крайней мере на 80 % понимаю, о чем он говорит, когда вспоминает какие-то события 60-70х гг., или рок звезд того периода. Это первая часть, а вторая, по словам Дениса, тоже вышла. Кроме того, у нас переведена предыдущая книга этого автора: «Охота на овец». В Москве надо будет все это разыскать. Автор очень неординарный и пишет легко, без выпендрежа.

После Мураками взялся за дневники известного полярного исследователя Г.А. Ушакова, переизданные Гидрометом к его 100-летию (не без помощи Маолы Ушаковой, его дочери, которая работает у нас в ИОРАН). Книга написана ярко, и я реально ею увлекся. Ушаков в ней, в дневниковой форме, описывает освоение о-ва Врангеля и Северной Земли. Такие книги, когда они написаны талантливо, особенно хорошо воспринимаются, если и сам находишься, в этот момент, в сходных условиях, в экспедиции или на зимовке.

4 апреля 2003 г., пятница, 9:35, стоим у ст. Мирный. (66о29,67’S; 92o49,39’E). Ветер 115о; скорость 11 м/сек, Т воздуха = — 4,3оС, Т воды –2,1оС. Пасмурно, но облачность высокая, кое-где проглядывает чистое голубое небо и иногда, сквозь тучи даже пробивалось солнышко. Предыдущий шторм, из-за которого мы ушли в океан, разломал весь новообразованный припай и вынес его из залива. Так что стоим почти в чистой воде среди осколков раздробленного льда. Идет легкий снег. С утра, после завтрака, чистили на кухне овощи, наступила наша очередь, а завтра весь день втроем работаем в столовой в качестве официантов и посудомойщиков. Вставать придется почти в 6 утра.

В девять часов утра Дениска с Александром Куцурубой улетели в составе «похоронной команды» на Мирный, а затем на о. Буромского, чтобы похоронить там наших трех полярников. Подготовленные стальные гробы-саркофаги с телами должны быть подвешены под брюхо вертолета на станции, а затем перенесены на о. Буромского, и установлены там навечно, на специально подготовленных для этого площадках.

Раньше полярников хоронили на той станции, где они погибли. Теперь же всех везут на главную станцию. Сначала это была Молодежная, где ребят хоронили на Граните, а после закрытия Молодежной и передачи статуса главной российской станции Мирному стали везти сюда, на о. Буромского, где уже несколько десятков могил. Этот же остров облюбовали и пингвины Адели, огромная колония которых спокойно уживается по соседству с покойниками. Расположенные рядом другие острова они, почему-то, не так жалуют.

После похорон, для нас останется здесь последнее недоделанное дело: перекачать оставшиеся 500 тонн топлива на станцию. Как они это будут делать в отсутствии припая, ума не приложу! Вертолеты, говорят, свой положенный налет часов тоже израсходовали.

11:45. Ветер усилился и отогнал остатки разбитого припайного льда в океан. Стоим практически в чистой воде, по которой плывет полупрозрачная снежура в виде изгибающихся длинных вытянутых полос серого цвета, мало отличающихся по цвету от морской воды, хотя и более матовых. Там и здесь, внутри этих полос, видны небольшие белые обломки льда. Издалека легко отличить чистые участки воды от покрытых молодым льдом. В ветреную погоду, которая здесь всегда, на чистой воде, кроме волн видна, еще и мелкая рябь, а на воде, покрытой молодой ледяной массой, рябь отсутствует и видны только волны. Впечатление такое, как будто вода покрыта нефтяной пленкой.

После чая прилетели наши бойцы с о. Буромского. Им там крепко досталось. Стальные саркофаги были очень тяжелые, а тащить их пришлось вверх по скалам. Каждый саркофаг тащило 8 человек. После похорон, выпили по русскому обычаю, стрельнули ракетами, и на этом все закончилось. Еще три человека Антарктида навечно оставила у себя. Таким образом счет российских/советских граждан, а также иностранных граждан, работавших на наших станциях, умерших, а чаще погибших, за все время наших антарктических исследований, начиная с середины 50х годов доведен до 85–87 человек. 45 человек захоронено на ст. Мирный,18 человек похоронено на ст. Молодежная, несколько человек, меньше десятка, захоронено на других станциях, а прах остальных, по просьбе родственников был возвращен на родину.

По словам Дениса, после похорон еле успели вылететь, так как сильно задуло с купола. Говорят, горючего осталось на две вертолетные ходки, после чего можно будет уходить. А вот куда пойдём, на ст. Новолазаревская или в Кейптаун, до сих пор не ясно.

5 апреля 2003 г., суббота, 9:30, стоим у ст. Мирный. (66о31,47’S; 92o53,85’E). Ветер 135о; скорость 9,5 м/сек, Т воздуха = — 11оС, Т воды –2оС, Р= 987 НРА. Ясно, солнечно. Стоим в полях новообразованного блинчатого льда. Блины явно «свежие» с загнутыми вверх краями, светло-серые. Сегодня подошла опять наша очередь дежурить, на этот раз, к нам добавился еще и Денис. Встали в 6:15 утра. Пока ребята собирались я решил понаблюдать за рассветом из иллюминатора. Зрелище было красивое. Вся восточная часть горизонта была выкрашена поднимающимся солнцем в пастельные цвета от желтого, до яркого оранжево-красного цвета. На фоне этого неба полосами вытягивались темные облака голубовато-серого цвета. Но самым интересным и необычным