— Лен… — вздохнул я, заходя на вторую попытку.

— А у меня в рюкзаке спортивные штаны есть и кофта! — торжествующе улыбнулась девчонка, тыкнув в меня указательным пальцем, видимо для пущей убедительности.

— А рюкзак, конечно же, дома, — с надеждой хмыкнул я, до конца не веря, что проиграл под чистую какой-то мелкой пигалице.

— Не угадал! — триумфа в женском голосе прибавилось. — Рюкзак с одеждой там же, где и велик! Все спрятано в надежном месте! Вот! — с этими словами Лена приподнялась на цыпочки и звонко чмокнула меня в подбородок, не дотянувшись до губ.

— … — я едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. — То есть мне тебя не переубедить? — вздохнул я как можно тоскливей.

— Ни за что! — коса взметнулась за девичьей спиной, когда Лена интенсивно замотала головой. — Окончательно и бесповоротно: я иду с тобой, и это не обсуждается.

— Но мы даже не знаем, что нас там ждет. Это может быть опасно! Я же тебе рассказывал, Женька именно сюда пригнал лодку Кузьмича, да и вчерашний ночной типчик вышел именно там, где я тебя нашел, — последняя попытка провалилась с треском, судя по решительному выражению в голубых глазах.

— Одного я тебя не пущу! В такие экспедиции в одиночку не ходят. Опять-таки, я частично знаю подземелье в этой местности, а ты? — Лена отступила от меня на шаг, склонила голову к правому плечу и хитро на меня глянула.

— А я не пропаду, — но попытка выкрутиться не удалась.

— То-то же! — указательный палец снова ткнулся в мою грудь. — Все, собираем вещи и идем за моим рюкзаком!

— Лен…

— Нет! Я с тобой! — девушка решительным жестом перекинула косу за спину, протянула мне куртку, наклонилась и подхватила оба кирпича. — Прячь в рюкзак и пошли.

— Пошли, — смирившись с неизбежным, согласился я и тут же потребовал. — Но с одним условием: слушаешься меня беспрекословно! Скажу прыгать — прыгаешь, бежать — бежишь, стоять — стоишь. Договорились?

— Договорились товарищ командир, — Лена шутливо отдала честь, развернулась кругом и зашагала в сторону тропы наверх.

— К пустой голове руку не прикладывают, — проворчал я её вслед, девчонка обернулась, показала мне язык и начала шустро взбираться по пригорку к железнодорожным путям.

Я упаковал рюкзак, огляделся, проверяя, ничего ли не оставил на берегу, и потопал вслед за боевой комсомолкой. Вот ведь навязалась на мою голову, причем так крепко, что не выкинешь не из жизни, не из сердца, кажется.

Лену настиг уже на дороге, девушка не торопясь шагала в сторону обрыва, на котором я вчера ночью обнаружил московского журналиста. Снова мелькнула мысль о внезапности человеческой жизни, точнее, смерти. Я так и не решил, предупреждать Славку или нет о трагической кончине в будущем, которое теперь казалось таким близким, просто рукой подать.

Тряхнул головой, отгоняя философию, догнал девчонку и молча пошел рядом с ней, пытаясь прикинуть, что нас может ждать в подземелье. По моим расчетам выходило, что кроме сырости, холода и внезапных гостей ничего страшного под землей не должно было быть. Это если не брать во внимание тайник, который Лена случайно отыскала в детстве.

Но если предположения Блохинцева и Лесового старшего имеют под собой твердую основу, то в подземных ходах нас ожидают сюрпризы. Хорошо бы в виде подсказок и новых тайников с чем-нибудь интересным, хуже, если строители-хранители постарались обезопасить свои тайны от пришлых и незваных товарищей и понатыкали ловушек.

Перед глазами пролетели кадры из многочисленных фильмах о приключениях и смертельных опасностях в виде огня стрел, отравленных копий и прочих древних археологических прелестей. Я покачал головой, прогоняя дурацкие мысли: все-таки, коллектор строили уже в наши дни, советские.

Слухи в нашем городишке распространяются со скоростью пожара, и о любых происшествиях такого плана горожане узнали бы в течение часа. Но за все годы жизни в Энске я ни разу не слышал сплетни или истории о подземных ловушках. Новые проходы и провалы находили. Даже ходили по ним, пытаясь разобраться. Раз никто не пострадал, значит можно надеяться на то, что подземный город хранит свои тайны не столь сурово, как прочие древние товарищи.

На горку мы взобрались достаточно быстро. На краю тропы Лена оглянулась на меня, улыбнулась и нырнула влево, буквально утонув в непроходимых кушерях. Я закатил глаза, вздохнул и ринулся за ней. Ненавижу зеленя, ни лес, ни лесопосадки, ни прочие заросли! Честно говоря, ежегодные полевые сборы спасателей в горах напрочь отбили любовь к природе.

Последние годы я очень полюбил отдыхать с комфортом. Утром встал, кран открыл, водичка побежала — умылся. Кнопочку нажал, чайничек зашумел, вот тебе и кофеек. Вышел на крыльцо или террасу — тут тебе и горы и речка горная, птички поют, солнышко блестит, травка зеленеет, а ты сидишь в кресле, пьешь кофе и кайфуешь. Ровно до того момента, пока не придет жена и не потащит тебя в горы к очередному водопаду. А то я их не видел.

Я с грустью улыбнулся своим воспоминаниям: много бы отдал за то, чтобы Галка однажды утром проснулась и потащила меня в горы, или на озера, да куда угодно. Лишь бы жила…

Встряхнулся, огляделся в поисках Лены, заметил светлую макушку, мелькнувшую чуть правее от меня, подкорректировал свой курс. Под ногами вилась едва заметная дорожка. Если бы не девчонка, уверено шагающая впереди, вряд ли бы нашел этот путь. Пользуются её редко, да и то видимо очень знающие люди, местные старожилы или вот такие вот любительницы приключений.

Хмыкнул про себя: прозвучало как-то двусмысленно, ну да ладно.

Я огляделся по сторонам: как это хрупкое создание сумело затащить сюда велосипед? Тропа узкая, со всех сторон ветки и кусты. «Но место надежное, черта с два отыщешь, если не знаешь, где искать», — подумал я, глядя на Лену, которая буквально выковыривала из спутанных ветвей двухколесный агрегат.

Да ладно? Не может быть! Драндулет оказался с верхней планкой, так сказать мужской вариант. Сто лет не катался на «Урале» Точно такой же был у отца. Мне же родители подарили «Школьник». Но я все равно предпочитал отцовский, даже мелким. Подумаешь, делов-то, подлез под раму и крути себе педали! Эх, какие гонки мы с мальчишками устраивали позади дома, пока дорогу не заасфальтировали и машины не пустили.

— Ты зачем его вытащила? С собой под землю берешь? — пошутил я, глядя, как раскрасневшуюся Лену. Помогать я не стал сознательно, вдруг да передумает идти со мной? Устанет там, или обидится на меня, такого нехорошего.