Точно, вон они, лежат в траве, чуть зеленоватые от старости. Значит, находились здесь долго. А зачем, интересно, девушка их вытащила из коллектора? Где она их нашла? Не из стены же, в самом деле, выковыряла.

Еще раз оглядев темноту и не заметив ничего подозрительно, я вышел на солнце, зажмурился и глубоко вздохнул, все-таки не место человеку под землей. Мы любим солнышко, и луну, и звезды, и ветер с морем. А подземелья, хоть и вызывают интерес и жажду открытий, все равно пугают своей тяжестью и мраком, напоминая о бренности бытия.

Черт, Леха да что ж тебя сегодня несет то в нотации, то в философию, неужто девочка из интеллигентной семьи так влияет?

— Леш, ну что там? — громким шепотом окликнула меня Лена.

— К нашему счастью ничего плохого. И никого, — откликнулся я, возвращаясь к девушке.

— Напугал!

— Слушай, давай-ка мы закроем это пещеру Али Бабы и пойдем во-он туда под дерево, там и тени больше, да и глаз меньше. Там и расскажешь про свое детство и свои приключения с мальчиками.

— Да ну тебя, — девушка легко вскочила на ноги. — У нас был очень дружный класс, мы и сейчас дружим, встречаемся на каникулах, — Лена затараторила, словно оправдываясь.

— Да шучу я, шучу, — рассмеялся я, подхватывая рюкзак. — Кирпичи брать?

— А? Какие кирпичи? — растерялась девчонка, и окинула меня странным взглядом: мол, не перегрелся ли ты на солнышке, дорогой мой человек Леша.

— Обыкновенные. — Я пожал плечами, наклонился и поднял один из них. — Ты же их сама из тоннеля вынесла вместе с какими-то дощечками.

— Ой, точно! — воскликнула Лена. — Чуть не забыла! Я такое нашла! Тут еще досочки где-то, куда же я их кинула, — искательница приключений завертелась на месте, разглядывая траву, пытаясь отыскать в ней свою добычу.

— Так что, кирпичи брать?

— Бери, бери, — замахала руками Лена, наклоняясь пониже.

Черт! Да что ж ты делаешь, зараза малолетняя! Я сглотнул, с трудом отвел взгляд от аппетитно задранной вверх пятой точки, обтянутой легкомысленными, достаточно короткими шортиками, и заставил себя отвернуться. Тяжко вздохнул, подобрал кирпичи, сунул их в рюкзак, и, не оборачиваясь, уточнил:

— Ну что, нашла?

— Нашла, — запыхтела девчонка позади меня. — Все, достала!

Я повернулся, втайне надеясь на то, что она уже выпрямилась, но глубоко в душе рассчитывая совсем на другое. Радостная Лена держала в руках две дощечки, любовно прижимая их груди и не обращая внимание на то, что они оставляют зеленые следы на и без того перепачканной майке.

— Ты мне можешь объяснить внятно, что это за хлам, и зачем ты его вытащила из коллектора?

— Ничего это не хлам! — чуть обиделась Лена.

— Ну, извини, я правда не понимаю, зачем тебе старые кирпичи и прогнившие доски, — пожал я плечами.

— А ты посмотри внимательно! Ну, же, видишь? — девушка практически ткнула мне в лицо позеленевшими отсыревшими деревяшками. — Леш, ну вот же, видишь?!

Искательница приключений метнулась ко мне, и ткнула пальчиком прямо в мох, который покрывал дерево.

— Ну, теперь видишь? — Лена едва не подпрыгивала от нетерпения, заглядывая мне в лицо.

Я взял дощечку, оглядел со всех сторон, но ничего такого не заметил, что могло бы вызвать такой ажиотаж.

— Не вижу. Слушай, давай-ка мы доберемся до дерева, и там ты мне все расскажешь, и про доски с каменюками, и про школьные годы чудесные.

— Ну, Леш! — воскликнула Лена, но я остался непреклонен.

— Людей становится больше, мы привлекаем внимание. Давай-ка, закидывай в рюкзак свои сокровища, не забудь термос и кружку, а я пока закрою решетку.

— Ладно, давай сюда свой рюкзак, — смирилась Лена, и принялась укладывать свою добычу в мешок, что-то тихонько бурча себе под нос.

Забавная она все-таки, увлеченная, живая. И душа у нее как огонек, яркая, светлая, чистая. М-да, не повезло тебе, Леночка, встретила старого упертого бирюка, который оценил и красоту, и душу твои. «Влюблюсь — не отпущу, моей будешь», — хмыкнул я про себя, глубоко забивая мысль о том, что первый глагол стоит нынче ставить в настоящем времени.

Пока Лена собирала наши пожитки, я закрыл решетку, отступил на пару шагов и оглядел дело рук своих. Да, тут явно кто-то хорошо постарался. Человек, которому жизненно важно было спрятать проход от посторонних глаз. Уж не знаю, что за механизм, но дверь закрылась без труда, и даже защелкнулась. Хотя Лена запросто открыла проход изнутри, значит, ключи тут не используются.

Я толкнул решетку, проверяя, смогу ли открыть ее с этой стороны. С первой попытки дверца не поддалась, но стоило надавить чуть посильнее, как что-то негромко кракнуло, решетка дрогнула и приоткрылась. Ладно, потом посмотрю, что и как, решил я, снова прихлопнул дверь и повернулся к Лене.

Девушка уже ждала меня, держа в руках резко потяжелевший рюкзак. Я отобрал мешок, и повел её через кустарник, вспомнив, какая нечеловеческая засада ожидает на выходе с тропики. Лучше уж тут через траву и ветки, чем там, через «минные» поля.

До дерева мы добрались быстро, несмотря на то, что высокая трава путала ноги и задерживала движение. Честно говоря, в какой-то момент мы даже припустили со всех ног в меру своих возможностей, потому как комарье и мошкары попытались устроить нам армагедец. Отплевываясь и отмахиваясь, мы вывалились на дорогу, отдышались, перешли через железнодорожные пути и спустились к дереву.

Здесь все было не так, как я помнил. В моем времени местные рыбаки выстроили почти что крепость из прибрежных камней, наваленных по всему берегу в качестве укрепления, чтобы море не слишком быстро слизывало берег, присоединяя его к своим владениям.

В этом времени возле дерева кто-то соорудил мангал из кирпичей, в корнях пристроили пустую жестяную банку из-под консервы, провертели дырочки, видимо, для червяков. Тут же лежало бревно, изображая лавочку. Красота и лепота, одним словом.

По какой-то причине нам с Леной очень повезло: рыбаки разбрелись по побережью, пропустив это волшебное местечко. Предположив, что при свете дня никто не сунется в обнаруженный нами проход, я угомонился насчет слежки и расслабленно рухнул на песок, наслаждаясь легким ветерком и тенечком от густой кроны.

Лена плюхнулась рядом, и после недолгого размышления улеглась головой на мои колени. Так мы и лежали на бережку, словно ленивые дельфины на волнах. Говорить не хотелось. Хотелось закрыть глаза и отдаться на волю моря, которое накатывало на берег легкие волны, заглушая все мысли и чувства, кроме неги и невероятного покоя.

Где-то через полчаса, с трудом разлепив веки, я очнулся, приподнялся и огляделся. Лена свернулась калачиком и сладко сопела на моих