честный бой! — выкрикнул высокий джигит, облачённый в самый цветастый халат, поверх которого была накинута кольчуга, явно снятая с чужого плеча.

— Ага, сейчас. Один уже вышел. Вы его басурмане, сразу стрелами утыкали — ответил мальчишеский фальцет.

— Он вышел на бой, но не проявил уважения. Если бы этот шайтан поклонился три раза в ноги, то я бы его честно зарубил саблей, а вас забрал в рабы. А так он заслужил только стрелу в живот.

— Сука, ты!

Вслед за выкриком, из бойницы вылетел арбалетный болт, но под очень неудобным углом. Едва задев один из щитов, он отскочил от окованного железной полосой обода и воткнулся в землю.

— У баран! — выругался джигит и погрозил факелом. — Когда мой брат Фахиз сломает ворота, я тебя лично буду долго резать. Своим степным тейпом клянусь! Ты у меня ещё много часов жить будешь, и выпущенные внутренности за собой таскать. Жаль, нет среди вас настоящего мужчины, которому можно было перерезать глотку, за неуважение к степной крови. Придётся это сделать с теми, кто прячется и трясётся от страха, рядом с тобой.

— Так можно мне глотку перерезать — предложил я громко и смотрящий на бойницу джигит вздрогнул и едва не выронил факел.

Резко обернувшись, он уставился на меня. Все остальные среагировали точно так же. И даже здоровяк перестал расширять пробитую щель и отвлёкся от работы.

— Кто ты? — спросил джигит с факелом. Он резко осмелел, когда увидел, что перед ним стоит небритый мужик в коротких портках, без оружия.

— Не забывай о карме и вселенском равновесии — буквально прошипел Парацельс, напоминая, что я ни в коем случае не должен начинать первым.

— Молодые люди, я вам предлагаю сесть на лошадок и свалить куда подальше — проговорил я, честно предоставив джигитам выбор.

— Он знает наш язык — удивлённо просипел одни из степняков.

— Может, отвезём его торговцу Хабиб-баю? — сказал второй, тем самым косплея встречу в пустыне.

— И он за него хорошо заплатит — не выдержав, добавил я, отобрав у степняков следующую фразу. — Ребят, вас там всех в степи учат только забирать в рабство и стрелять из лука во всё подряд?

— Нет, для хорошего невольника, он слишком дерзкий. Придётся его просто убить, во славу степных богов — проговорил державший факел и попытался тронуть мне в лицо горящей головешкой.

Подставив под удар ухо, я отскочил на несколько шагов и замер, ожидая, что же будет дальше. А дальше в меня прилетела стрела. Кольнув в шею, она отскочила, а потом я увидел, что ко мне несётся здоровяк, с занесённым над головой топором.

Энергии в хранилище было мало, так что я не стал брать оттуда ни капельки. Вместо этого заставил себя стоять смирно и ждать. А тем временем оружие описало ровную дугу, и лезвие кованного топора, обрушилась на череп.

Перехватив отскочившее топорище, я от души врезал здоровяку в нос и тот осел, оставив топор у меня в руке. Сразу после этого, в меня прилетели две стрелы и брошенный факел. Решив, что на этом хватит набирать положительную карму, я отбил сабельный удар рукой и рубанул топором, по ключице самого смелого.

Раздался истошный крик. На землю упала, ампутированная рука. А топор, описав ещё одну дугу, отделил голову от туловища, следующему джигиту. После этого до оставшихся в живых дошло, что происходит что-то ненормальное и они поспешили ретироваться, но было уже поздно. Самого шустрого, топор догнал на полпути к привязанным лошадкам.

Покончив со степняками, я пощупал пульс на шее, у здоровяка, и убедился, что для упокоения, тому вполне хватило одного удара кулаком. Пересчитав тела, вспомнил, сколько мне раз капнули крохи чужой энергии, и я понял, что, один из тех, кого убил, ни разу меня не зацепил.

— В следующий раз будь поаккуратнее. Сейчас весы не качнулись, но долго бонусный период не продлится — предостерёг Парацельс.

— Так что мне, теперь каждому поочерёдно шею подставлять под удар, и только потом лишать жизни — недовольно пробухтел я.

— Если надо, то подставляй шею. А вообще, обычно опытные боги, убиваю провинившихся смертных, руками других смертных, и не марают собственные.

— Ладно, буду стараться — пообещал я и, подойдя к порубленным воротам, постучал по ним кулаком.

— Ну кто там ломится? Чего надо? — выкрикнул парень и я расслышал, как после этого кто-то всхлипнул.

— Это я, Сварог. Хочу поинтересоваться, вы сторожевую башню продаёте, или можно на месяц в аренду снять?

— Не понял — буркнул парнишка.

— Ну раз не понял, то давай не тяни время и отпирай ворота. Вам отсюда тикать надо, пока следующая ватага степняков в гости не заявилась — предупредил я, отлично понимая, не убедившись, что те, кто в башне спаслись, я отсюда не уйду.

— Я тебя Сварог не знаю, и отпирать не буду — упёрся парень.

— Не знаешь меня, это не беда. А на трупы степняков-то посмотреть можешь? Или ты думаешь, они здесь все сами себя жизни решили, а я ни при чём? — Подняв едва трепыхающийся факел, я хорошенько на него дунул и осветил валяющиеся тела. — Ну что пацан, открывать будешь? — спросил я, выждав небольшую паузу.

— Трупы басурман вижу, но отпирать ворота всё равно не буду — окончательно, упёрся рогом парень и я шёпотом выругался.

В это время далеко в лесу появились отблески факелов и донёсся едва слышный перестук копыт.

— Пойдём Сварог, нам пора заняться настоящим делом. А у этих смертных, видно судьба такая — сказал Парацельс и указал в сторону пограничной засеки.

— Нет уж, по делам уйти завсегда успеется — ответил я и, разозлившись скорее на себя, собрал всю энергию, которую снял с упокоенных степняков, и шагнул к воротам.

Рассчитав эти несколько шагов, я влил энергию в ногу, и добравшись до нужной точки, влепил с разгона, голой ступнёй по воротам, при этом целясь в окованное железом место, прикрывающее запор.

Что-то с яростным хрустом переломилось, и створку ворот вывернуло внутрь, при этом снеся сооружённую за ней баррикаду. Заскочив за порог, я поймал грудью выпущенную арбалетную стрелу и уставился на соломенную голову, маячившую за лестницей.

— Ну всё пацан, харе стрелять! — рявкнув, я и стремительно метнулся вперёд. Схватил за рубаху и отобрал у него громоздкий арбалет, за мгновение до