на седьмой этаж, у него для этого было два пути. Первый — бесшумно пройти мимо дверей четвертого и пятого этажей, где спала охрана, и просто подняться по лестнице на седьмой этаж. А другой — перебраться на башню с пирамиды по подвесному мосту.

Однако приходится признать, что для человека второй способ нереален. Потому что попасть на подвесной мост можно, только взобравшись по построенным внутри пирамиды искусственным утесам, поднявшись на вершину скалы, пройдя по узкой тропинке к башне и открыв решетчатую дверь, как в клетке для зверей. Подняться по утесам на плоскую площадку на вершине скалы физически невозможно. Искусственный утес, поднимаясь вверх, загибался внутрь, постепенно переходя в потолок.

Более того, дверь, ведущая к подвесному мосту, была заперта, и ключ от ее замка имелся только у Ричарда. Да и к тому же внутри пирамиды находилась многочисленная съемочная группа. И если б кто-то предпринял такие подозрительные действия, его наверняка заметил бы кто-то из группы.

Еще один вариант — вскарабкаться по внешней стене пирамиды прямо на подвесной мост, но и здесь человек столкнулся бы с непреодолимыми сложностями. Дело в том, что мост начинался на пять метров выше того уровня, где кончалась каменная кладка. Дальше шла стеклянная стена, по которой сплошным потоком стекала дождевая вода, и подняться по ней человеку было совершенно невозможно.

А как насчет того, чтобы забросить на подвесной мост веревку и, цепляясь за нее, доползти от верхнего края кладки до моста? Но и дальше подстерегало препятствие. Подвесной мост был, словно паутиной, плотно обмотан колючей проволокой.

Трое охранников решили, что по этим причинам можно исключить из рассмотрения вариант с проникновением на крышу башни по подвесному мосту, и остались ночевать на четвертом и пятом этажах. К тому же сейчас никто не угрожал жизни Ричарда Алексона. Но нельзя утверждать, что в этих обстоятельствах внимание троих профессионалов не могло слегка ослабнуть.

Из пирамиды послышался звон колокола, извещавшего, что еда готова. Услышав его, Эрик Бернар поднялся и спрятал губную гармошку обратно в карман джинсов. Кинув взгляд на башню, он увидел, что трое охранников стоят у двери Ричарда Алексона.

Происходило это далеко наверху, поэтому деталей было не разобрать, но казалось, что охранники через дверь разговаривают со своим хозяином. Они стояли на площадке железной винтовой лестницы, какие были устроены на каждом этаже башни перед входной дверью. Было видно, что двое из них стоят непосредственно у двери, а третий оперся задом о перила. С места, где находился Эрик, казалось, что верхняя половина его тела висела над землей, что немного пугало. Но самого охранника это, видимо не беспокоило.

Охранники пошли будить Ричарда и о чем-то говорили. Съемочная группа знала, что охочий до женщин предприниматель заинтересовался Леоной Мацудзаки. Говорили, что он дал какую-то сумму на производство этого фильма и что, узнав о сюжете «Аиды-87» и решив, что египетские постройки, оставшиеся от его брата на острове, идеально подойдут в качестве съемочной площадки, срочно привел остров в порядок, потратив на это немалые деньги. И все из интереса к Леоне. Был слух, что они уже находятся в близких отношениях…

Эрик засунул руку в карман джинсов и, неторопливо шагая по поверхности скалы с кое-где оставшимися мелкими лужами, вернулся к входу в пирамиду. Вступив на ее песчаный пол, он увидел стоящий перед алтарем, как и вчера вечером, длинный стол под белой скатертью и Леону, сидящую в середине него, словно Иисус Христос во время Тайной вечери. Стулья справа и слева от нее были пусты — режиссер Тофлер пока не появился.

Главный оператор Брайан Уитни уже пришел. Помощники художника, подчиненные Эрика Стивен Олсон и Харрисон Тайнер, тоже были тут. Ассистенты группы уже разобрали стоявшие на песке небольшие палатки, спрятали их в специальные матерчатые мешки и сложили в кучу у скалы в углу. Значит, режиссер еще не мог спать в одной из них, так что, скорее всего, либо был в туалете, либо ходил по острову в поисках натуры для съемок.

— Эрик, все в порядке? — окликнул его главный оператор Брайан Уитни со своего места.

— Да, все неплохо, — отвечал ему Эрик, пробираясь по песку к стулу, на котором сидел вчера.

— У тебя такой вид, будто ты не спал ночью, — пошутила Леона.

— Я так выгляжу?.. Да нет, спал как убитый. Сегодня ведь групповые танцы снимаем, приедет много танцовщиц, верно? Сегодня вечером решающий момент. Надо отдохнуть, иначе никакой работы не выйдет. А ты как себя чувствуешь? Не простудилась? Если не сможешь танцевать — беда.

— Все в порядке, отлично выспалась в палатке. Вечером температура немного поднялась, но сейчас все в норме. Сил в избытке. Я же ради этого до самого вчерашнего дня уроки брала. Иначе нельзя — как же я уступлю профессиональным танцовщицам!

— Ты меня успокоила. — С этими словами на каменной площадке алтаря появился режиссер Эрвин Тофлер. Неторопливо спустившись по каменным ступеням, он сел слева от Леоны. — Вашими, ребята, стараниями вчера получилось снять очень хорошие кадры. Сколько бы пожарных насосов и ветродуев мы ни задействовали, все это не идет ни в какое сравнение с настоящим ураганом. Я думаю, все вы с нетерпением ждете просмотра отснятого, особенно сцен сто двадцать три, сто двадцать четыре и сто двадцать пять. Если ваши мысли не заняты едой, а руки свободны, давайте вместе поаплодируем главному оператору Брайану Уитни, оператору первой камеры Эдварду Фринблу, его ассистенту Дональду Осману, второму оператору Стиву Миллеру и его ассистенту Ферису Тайлеру, третьему оператору Джеймсу О’Коннелу, ассистентке Иоланде Фриман и, наконец, Леоне Мацудзаки за их мужество.

За столом раздались бурные аплодисменты.

— О, а Стива Миллера еще нет? И, коллеги, примите мои аплодисменты благодарности всем тем, кто вчера упорно работал, несмотря на дождь. Спасибо! — Режиссер зааплодировал один. — А теперь давайте поедим. Ветер кончился, но наша битва сегодня вечером продолжится.

В этот момент к столу подошли три охранника Ричарда Алексона и сели на те же места, что и вчера вечером. Но место их начальника справа от Леоны оставалось пустым.

— Кого-то поздравляем? — спросил самый старший из охранников, Рикки Сполдинг.

— Празднуем окончание урагана. Надо бы открыть шампанское, но отложим это до вечера. Кстати, где ваш босс?

— Говорит, у него голова раскалывается. Просил дать ему поспать.

Леона сделала круглые глаза.

— Это Ричард-то, который хвалится, что он самый крутой бизнесмен на Восточном побережье? «Голова раскалывается»? Как какая-нибудь школьница…

— Может быть, возраст уже, — сказал Тофлер. — У него бывают головные боли?

Сполдинг сложил толстые губы в подобие грустной улыбки.

— Позвольте мне не давать лишних комментариев, — серьезно сказал он, не меняя мягкого выражения лица. — В нашем мире молчание — золото.

Тут к столу один за другим подошли второй оператор Стив Миллер, костюмер Леоны Маргарет Фостер и реквизитор Том Гейли.

— Ребята, принимайтесь за завтрак. Наедайтесь, набирайтесь сил. Вечером опять в бой, — обратился к ним Тофлер.

Иджипт-Айленд, Америка — 7

Неторопливо поев, члены группы разбрелись по своим местам и принялись за работу. Трое охранников, слегка подкрепившись, вышли наружу и, выбрав место так, чтобы в поле зрения попадал верхний этаж башни, уселись на камни и стали смотреть на спокойное море.

В отдалении покачивался красный буй. Громыхавший вчера колокол сегодня молчал.

В августе на юге Америки солнце всегда печет сильно, а сегодня, когда после урагана на небе не осталось ни облачка, было вообще как в Африке. Время перевалило за два часа, и еще недавно блестевшие там и сям лужи на глазах исчезли. Влажные камни высохли и теперь сверкали белизной.

Главному художнику Эрику Бернару оставалось еще договориться с исполнительницей главной роли Леоной о сегодняшней вечерней сцене. Никак не получалось свести к общему знаменателю мнения трех разных людей — его самого, Леоны и режиссера — о том, каким должно быть ожерелье героини, чтобы гармонировать с декорациями каменного алтаря, и какой использовать грим.

Расхождения во взглядах на эту сцену, появлявшуюся в видениях героини, обозначились еще при запуске картины, но еще больше обострились после