но я была так поглощена мыслями о вине и травах, что совсем про него не подумала.

— Нет, — призналась я, и Джон закрыл глаза, точно мои слова причинили ему боль.

— Мария…Я испугался. Прошу тебя, ведь я рядом. Не рискуй собой.

Ты не всегда будешь рядом, мы оба это знаем. Так почему же выглядишь так печально?

— Раз уж твои друзья сняли комнату на ночь, почему бы нам ей не воспользоваться? — я уже и забыла, что Этьен с нами в одной комнате находится.

Он был прав. Силы покинули меня: тело налилось тяжестью, и я не представляла как сдвинусь с места. Мысль о теплой воде, и крыше над головой была соблазнительной. Только вот:

— Они очнуться к полуночи. Дурман больше не продержится. Что будем делать тогда?

— Да и не можем мы спать в одной комнате! — возразил Джон.

Мы с Этьеном недоуменно переглянулись.

— Мы последний месяц спали бок о бок. Теперь-то что? Или тут проблема во мне? Вдвоем бы с Марией не так сопротивлялся остаться?

— Один и вправду должен остаться тут — вдруг проснувшись, эти крысы решатся на что-нибудь глупое.

— Мы все останемся здесь. Джон, у нас с тобой нет денег. Этьен и так заплатил за ужин, просить его о комнате — просто наглость. И я буду благодарна, если не останусь одна этой ночью.

На том и порешили. Этьен и Джон вытащили из комнаты Зловонного с дружками, Анет принесла свежие тюки с сеном. Она же проводила к маленькой комнате, где стояла бочка с горячей водой. Я погрузилась и едва не застонала от удовольствия. Когда я в последний раз спокойно мылась? Будто в другой жизни.

Анет принесла мыльный корень, и задержалась.

— Перепугала ты своих, конечно. Но я одобряю. Иногда важно знать, что ты и сама по себе не пропадешь, так?

Я улыбнулась. Анет, говорившая сейчас со мной, производила совсем иное впечатление, чем внизу, в трактире. Старше, уставшая и грустная. Чем-то она была похожа на Вив.

— Только есть ведь умнее способы. Раз хочешь одна путешествовать, путешествуй как мальчишка. Срежь волосы, перевяжи грудь, вымажи лицо грязью. На всех не подействует, но таких умников, как сегодня вечером, точно обманет.

Я взглянула на волосы, что паутиной расплывались по воде. Матушка всегда любила их — густые, черные, чуть вьющиеся — как у нее в молодости. Она заплетала в них венки из весенних и летних цветов и я чувствовала себя как маленькая принцесса. Та цветочная корона была мне дороже всех земных благ. Когда Анет предложила отрезать волосы — все во мне воспротивилось. На кого я буду похоже? А как же моя красота? Да и матушка говорила…

Но матушка мертва. Волосы в путешествии были лишь помехой. Больше нет тех, что вплетет цветочную корон в мои косы. Так чего же жалеть? Нельзя цепляться за прошлое, что может утянуть ко дну. Жаль, что гребень матушки теперь не понадобиться, но, может, сохраниться дольше.

Одежду Анет тоже принесла мужскую — самую простую, но она мне сразу понравилась.

Джон и Этьен сидели по разным углям углам комнату, точно шипевшие друг на друга коты, и явно о чем-то спорили, но, стоило им увидеть меня, как сразу замолчали.

— Мария?! — Джон подскочил и на этот раз все-таки схватил меня за плечи. — Кто это с тобой сделал?

— Отличная мысль. Умно, — одобрил Этьен.

— Не волнуйся, Джон. Со мной все в порядке. Ты же видел — как и обещала, я смогла постоять за себя. И впредь смогу.

Стоило мне лечь, как я мгновенно заснула — все-таки удобства размягчают. Сквозь сон я слышала шаги, тихий разговор Джон и Этьена, скрип двери, но вскоре все смолкло. В компании этих мужчин я чувствовала себя в безопасности. Как тяжело будет отвыкать от этого чувства.

Проснулась я в одиночестве. Еще было темно. Хотела было повернуться на другой бок, укрыться потеплее и заснуть, но тут услышала шум под окном. Которое было открыто. Я поднялась, наспех одевшись, и захватила с собой свою сумку с лекарствами. В трактире было пусто — только за столом спал один из пьяниц, что не смог вечером уйти домой, старик клевал носом у лестницы, да амбал, следивший за порядком, спал рядом с дверью. Услышав меня, он приоткрыл один глаз, и кивнул на улицу. Увидев забытый на столе нож, я схватила его и выбежала. Накрапывал мелкий дождь, все затянуло туманом. Лампадки у трактира едва хватало, чтоб осветить местность на два шага вперед. Идя на шум, я все дальше отходила от света и вскоре тот скрылся в тумане.

Не сплю ли я до сих пор? Не демоны ли обманом вытащили меня на улицу, в темноту и тишину? Я перекрестилась, произнесла молитву о защите, и двинулась на шум. Зачем я вообще вышла? С чего решила, что это Джон и Этьен? Да даже если бы и они, разве им нужна моя помощь?

Но если Джон опять ранен…

Сердце сжалось от дурного предчувствия. Я каждым шагом я все больше просыпалась, и шла все медленнее. Со сна решение бежать за ребятами мне казалось очевидным, но теперь, окончательно проснувшись от холода и дождя, в темноте и тишине, нарушаемой лишь ругательствами да звоном мечей, я не понимала, зачем вышла из трактира.

Прежде чем я уговорила себя повернуть назад, туман расступился, и я увидела Этьен и Джона, окруженных врагами. Четверо человек, в черных одеждах, с оружием наголо. Этьен и Джон сражались спина к спине. Точные движения, выверенные шаги, резкие выпады. Их красота завораживала. Я позабыла, что речь идет о драке не на жизнь, а на смерть, и наблюдала за грацией движений. Из ступора меня вывел стон одного из нападавших — Этьен поразил его в живот, успев провернуть меч. Я зажмурилась. Вспомнился тот несчастный из Криворечья. Раны в живот — самые ужасные. Мало кто способен выжить, получив ее. Добрее было бы добить нападавшего.

Но кто они? Зловонный и компания? Я присмотрелась — но нет. Эти были куда моложе и серьезнее. Что им нужно было от нас? Или преследовали кого-то одного?

— Я возьму на себя двоих. С одним справишься?

— Показушник, — сквозь зубы ответил Джон, и бросился на стоявшего прямо напротив него мужчину. Его сосед попытался ударить Джона в бок, но Этьен мгновенно парировал удар.

— Не так быстро, господа. Танцевать только с одним из вас будет скучно.

— Убей болтливого, второго обезоружить, — приказал третий из нападавших.

Стараясь не дышать, я медленно