Я и подумал: такой человек в дерьмо больше не полезет. А оказалось, что мы в дерьмо как раз и попали: или Совет грохнет за срыв переговоров, мол, не уследили, навредили Федерации, или подохнем от яда шаррахов, что решили отомстить напоследок за смерть своих.

Том открыл глаза.

— Не за срыв. Наоборот. Разве непонятно: Совет и устроил нападение. Хотел устрашить Ридара и показать собственные возможности. Не знаю, что за бойцов они делают, может, действительно смогли подчинить человеческий мозг электронной системе, но тот солдат уделал больше десятка нападающих за пару минут.

— И еще троих своих. Ну, то есть наших, из охраны.

— Думаю, это тоже не обычная случайность. А шаррах оказался слишком умен и слишком злопамятен, чтобы такое прощать.

Хуан скривился.

— Мы-то причем? Мы нормально свою работу делали.

— Взять в охрану эголюдей — тоже одно из условий Совета. Число шаррахов, прибывших на переговоры, было ограничено: пять гуманоидов. Ридар, секретарь, трое из охраны. Остальных пришлось нанимать здесь. Для обеих сторон, мы — расходный материал, не более. А медведолюды… По их мнению, мы не выполнили поставленную задачу. Взрыв был, одного из них убило. Плюс, они догадались, что за этим стоит Совет, демонстрируя силу. Итог: договор не выполнен. Наша смерть — результат нашей некачественной работы и одновременно урок Зеенской Федерации. С точки зрения шаррахов, они поступают гораздо честнее и милосерднее, чем Совет.

— Типа: не стоит нас намахивать, да?

— Вроде того.

Альфа, держащая все это время плазмострел направленным на Теслера, медленно его опустила. Полученная информация вполне стоила жизни этих троих. Точнее, двоих. Она чувствовала ритм каждого сердца, и если два справились с ядом, эйданол им помог, то третье стучало все тише.

— Он не сдохнет? — Хуан кивнул на лежащего на полу парня. Том устало наклонился, убрал руку с кошки, тут же открывшей один глаз и недовольно мяукнувшей, попытался опять нащупать у Джуна пульс.

— Будем надеяться, справится. Организм молодой, здоровый.

— Спортсмен, бля… Подзароботал, называется. Ему-то что надо было? Родители не кормили? Или за его спорт нибелда не платят?

Альфа бесшумно отступила к двери. Эти люди не замышляли ничего плохого (если не считать таковым желание выжить), они были не опасны. К тому же один из них уже почти мертв.

— Джун! Джун, твою мать, вставай!

Как там? В восемнадцать не умирают? Ложь, Том Теслер. Очень большая ложь.

Пятая спрятала плазмострел под кофту и направилась к лестнице.

* * *

Они покинули Цуки этим же вечером. Альфы по прибытии на Зеену были отправлены на осмотр, потом — "отдыхать". В медицинском кабинете Пятая задержалась дольше остальных, объясняя, как получила рану. Расспрашивала ее Джамала без особого интереса, удовлетворившись скупыми объяснениями, что порез получен во время ночного хождения по городу. Вероятно, приписала это к той ночи, когда Пай выгнал их из отеля. Поправлять ее и вдаваться в подробности альфа не стала. Рассказала еще про одно пятно, получила в ответ хмурое:

— Иди, отдыхай, — И ушла выполнять назначенное.

У одной из серых однотипных комнат блока проекта "Альфа" стояла белокурая воспитанница Фолса. Странно, но это была не та спальня, что предназначалась Элле. Пятая присмотрелась к девочке.

Тихая послушная Изабелла… подслушивала! Девочка приникла ухом к двери, лицо ее выражало отчаянное любопытство. Неожиданная, очень необычная смесь эмоций.

Альфе нет дела до поведения двенадцатилетних девочек. Да и до чего-либо еще. Эта информация абсолютно бесполезна.

Пятая сделала шаг вперед, и опять застыла в неподвижности.

Белла положила ладонь на дверь. В свете ламп блеснул недавно подаренный ей опекуном браслет. Девочка занесла кулак, чтобы постучать, но тут ее взгляд зацепился за черный ремешок с блестящими фенечками. Лицо ее еще больше помрачнело, она отлипла от двери, опустила руки и понуро поплелась прочь.

Из кабинета капитана Борломи вышла Элла и направилась в сторону Пятой. В стандартном комбинезоне, с гладко зачесанными волосами, собранными в высокий хвост, она выглядела такой же безликой, как и окружающие ее стены. Белла остановилась, в ожидании смотря на приближающуюся к ней подружку, но Альфа-403-32 прошла мимо нее, не здороваясь. Альфы никогда не здороваются первыми с посторонними объектами.

Белла, не оборачиваясь, пошла дальше. Пятая слышала, как при каждом шаге девочки звенят друг об друга многочисленные фенечки, прикрепленные к новому браслету.

Точно бубенчики на козах и рогатых алаях, которых разводят неизвестно зачем бабушки, от скуки переселяющиеся на стоявшие на окраине города одноэтажные старые дачи. На таких участках с покосившимся забором из пластдерева часто можно увидеть длинные грядки с высохшими помидорами, тщательно подвязанными к кускам иронотроса, стащенного с ближайшей стройки и неровно распиленного заехавшим на пять минут внуком; кустики морозостойкой малины, чередующиеся с огариной, завезенной зиранами крупной оранжевой кисло-сладкой ягодой, которые по легенде, передающейся от одной пригородной бабушке другой, помогают мужчинам от проблем с "энтим самым", а еще, кажется, полезны для кожи; холмики зеленого картофеля, отличающегося от "земного" большим размером, салатовым цветом и чуть сладковатым привкусом, но тем не менее давно завоевавшим популярность у эгочеловеческих старушек. У Настиной бабушки тоже была такая дача, на которой она и жила с белой козочкой Милой. У Милы на шее висел красивый золотой бубенчик с встроенным звуковым чипом. Ходит коза по обозначенной территории — позвякивает колокольчик, как настоящий. Отойдет подальше — пищит громче, противнее, предупреждая хозяйку о возможной пропаже.

Бабушка умерла, когда Насте было тринадцать. Не выдержало сердце. Чего не выдержало, девочка Настя так и не поняла.

Тварь в груди обеспокоенно завозилась.

Изабелла скрылась за поворотом коридора.

Элла поравнялась с Пятой.

— Привет.

Тридцать вторая остановилась, внимательно посмотрела на внезапно заговорившую альфу.

— Привет, — сказал она безличным, почти машинным голосом. — Причина общения?

Они все говорили когда-то роботизированными фразами, словно пересмотрели игрофильмов из старой франшизы "Роботы и копы". Потом со временем речь становится более "человечной". Но — только речь.

Симбионт — это двуединое существо, появившееся в результате слияния двух тел: эгочеловека и морина. Симбионт не имеет собственных чувств, эмоций и желаний. Он никого не жалеет и ничего не боится.

Симбионт как часть себя носит под сердцем синюю скользкую тварь.

Симбионт и сам всегда остается тварью.

Пятая ответила первое, что пришло в голову:

— Причина общения — обмен информацией.

Элла наконец развернулась к ней всем корпусом. Молча.

Говорушка Элла, от которой болели уши… То есть нет, они не могут, конечно, болеть…

Пробежали по коже синие нити и опять спрятались.

— Почему ты не разговариваешь с Изабеллой?

— Заданий относительно этого объекта на получено.

— Но ты обещала быть ее