Мара легонько стукнула кулачком по спине мужа, которая сотрясалась от хохота, и недоумевала, в какой момент она его так насмешила.

— Ох, и повеселила же ты меня, супруга, — наконец проговорил он. — Да пойми ты, дорогая, что когда-то я был существом низшего сорта! Мне приходилось скрываться в лесах, чтобы просто спасти свою шкуру! Это не я, а ты оказала мне честь, выйдя за меня замуж.

— Да, но это было очень давно, возразила Мара. — Сейчас ты уважаемый человек и…

— Я тот, кем всегда был! — безапелляционно перебил ее Леон. — Ты конечно же будешь учиться, если тебе этого хочется. Но лишь по этой причине. А сейчас иди ко мне, я и правда устал, но только от разговоров…

Бьянка переместилась в свою комнату и ошарашенно опустилась на кровать. Ее руки мелко подрагивали, сердце билось часто и никак не хотело успокаиваться.

Ее сегодняшняя вылазка к Стене имела сразу несколько особенностей.

Во-первых, она отправилась в незапланированное время. Отчего-то девушку потянуло туда сразу после занятий с учителем истории, и Бьянка сознательно пропустила обед.

Во-вторых, все ее ощущения, слабые и робкие в былые времена, сегодня просто кричали о своей силе и яркости.

Лишь прикоснувшись к Стене, Бьянка вдруг почувствовала сильное головокружение, а затем увидела мгновенно ослепившую ее вспышку. Зажмурившись от неожиданности, девушка тут же ощутила чье-то присутствие. Она испуганно оглянулась, перед глазами плыли цветные пятна, какие бывают после сильного яркого света, но ничего более не увидела. Однако ощущение присутствия не исчезло, напротив, оно лишь усилилось. Теперь Бьянке казалось, что рядом с ней уже не один и даже не два человека, а много, много больше.

— Маги… — выдохнула Бьянка, когда ее накрыло осознание этих невероятных ощущений. — Я чувствую ауру каждого мага, однажды прикоснувшегося к этой Стене. О боги! У меня получилось!

Бьянка улыбалась, пропуская сквозь себя теплые лучи, чувствуя единение со всеми, кого она узнавала таким странным образом.

Перемены коснулись и самой Стены. Девушка заметила, что теперь каждый камень в ней тонкой светящейся паутиной соединяется с соседним. Бьянка поняла, что воочию увидела магическое заклинание. Оно мерцало ярким голубым светом и на первый взгляд было единым целым.

Но вдруг Бьянка заметила один, второй, третий камень, не охваченный сетью. Камни зияли, словно черные дыры, и при одном взгляде на них девушку охватил настоящий ужас.

Легкая дымка на месте магических дыр вдруг сложилась в знакомый силуэт и почти мгновенно исчезла.

«Нужно как можно скорее рассказать королеве все, что я увидела», — мелькнула мысль.

Бьянка вернулась в свою комнату, стараясь успокоить разгулявшиеся нервы.

Кто-то разорвал магическую связь элементов, а значит, и само заклинание? Насколько оно действенно сейчас?

Бьянка задавала себе все эти вопросы, чувствуя внутри себя нарастающую злость.

Камни выглядели как раны на теле Стены, и отчего-то Бьянке эти знания причиняли почти физические страдания. Кажется, именно в этот момент она окончательно приняла на себя отведенную ей роль. А иначе как объяснить все те эмоции, что она сейчас испытывала?

Итак, эти магические дыры либо существенно ослабили защиту Стены, либо лишили ее вовсе. Нужно как можно скорее понять это.

И лишь один вопрос не вызывал у девушки никаких сомнений. Силуэт человека, что лишь на мгновение мелькнул на месте разрывов, был ей хорошо знаком. И именно он был виноват в случившемся.

Шлепанье босых ног, частое и прерывистое дыхание выдернули Морриган из теплого, но тревожного сна. Одеяло приподнялось резким рывком, и на короткий миг стало слишком холодно. Сонные глаза девочки успели выхватить в темноте длинный силуэт сестры прежде, чем она сама быстрой тенью юркнула к ней в кровать.

Девочка без слов обняла свою ночную гостью, погладила по мягким волосам, успокаивая.

Эрин дрожала.

От ее тела шел жар, и только босые ноги еще хранили прохладу от соприкосновения с холодным полом.

Морриган выждала некоторое время, давая сестре успокоиться.

— Опять видение? — наконец спросила она шепотом.

Эрин быстро кивнула и вдруг судорожно всхлипнула, сотрясаясь всем телом.

— Я больше не выдержу, Мор! Это просто ужасно! Ужасно! — Девушка закрыла лицо руками, приглушая сдавленные рыдания. — Столько смертей, столько боли! Я вижу это словно наяву! За что мне это? В чем я провинилась?

Морриган не знает, что сказать. Ей страшно не меньше, чем Эрин, но сейчас она должна быть храброй.

Кажется, они с сестрой поменялись местами.

Морриган прижала Эрин еще крепче, давая ей возможность как следует выплакаться.

Теперь она приходит к ней почти каждую ночь, и девочка знает, что вскоре тело Эрин бессильно обмякнет, мокрое от слез лицо ненадолго расслабится, и она забудется тяжелым предрассветным сном.

А Морриган еще долго будет лежать без сна, пытаясь найти на эти и другие вопросы ответы, которых ни у кого нет.

Король Грэди издал целый ряд указов, упраздняющих прежнее положение магов. Указы полностью восстанавливали прежних изгоев в их правах, давали все привилегии, какие есть и будут у простого населения, в том числе возможность выбирать любой род занятий без каких-либо ограничений.

Свитки с размашистой подписью правителя были разбросаны в хаотичном беспорядке по его столу, но даже сам король не чувствовал в них никакой силы.

— Огласили каждый? — спросил он глухим голосом, тяжело опершись на край стола одной рукой. Другой он машинально массировал грудную клетку, морщась от боли, острой иглой впивающейся под ребра.

Даже просто дышать в последнее время становится все трудней.

— Да, ваше величество. — Глашатай, совсем мальчишка, ответил звонко и бодро, но Грэди не мог не заметить, как поспешно тот опустил глаза, пряча плохие новости от захворавшего государя.

— Говори, что было на площади, — повысил голос король, сквозь боль выпрямляя спину. — Как есть говори, — сухо бросил он в глашатая еще один приказ. — Без всяких сглаживаний.

Слуга почувствовал себя загнанным в угол, но перечить не посмел. Низко опустив голову, он коротко доложил общую обстановку:

— Я почти что кричал, ваше величество. Меня никто не слушал. Толпа была похожа на стадо диких зверей. В меня кидали камнями. — Молодой паренек быстро дотронулся до виска, где король заметил свежий кровоподтек и несколько ссадин. — В общем, было несладко. Но я-то еще ничего… Хуже пришлось стражникам. Несколько не вернулись…

Король побледнел, сжал кулак правой рукой. Левая все чаще отказывала даже в таких мелочах.