— А что говорили? Удалось разобрать?

Глашатай виновато пожал плечами, намереваясь сослаться на общую какофонию, царившую на площади, но сурово сдвинутые брови правителя не дали ему такой возможности.

— В основном выкрикивали разные гадости про всю королевскую семью, — нехотя ответил он. — Дескать, все эти указы не для народа писаны, а чтоб «девок проклятых оправдать да не дать над ними суд свершить». Это я по памяти повторил! — добавил он торопливо.

— Ясно, — выдохнул король, мрачнея, словно грозовая туча. — Свободен, — бросил он через плечо в сторону притихшего мальчишки. — К лекарю зайди.

Глашатай помялся у выхода, но все же, пересилив страх, произнес:

— Ваше величество, вам бы это… того… тоже к лекарю.

— Со мной все в порядке. — Грэди улыбнулся краешком губ, выдержав пытливый взгляд неравнодушного паренька. — Ступай, говорю.

Лишь только дверь закрылась за визитером, король тяжело опустился на стул, уже ставшими привычными движениями растирая грудную клетку.

— Не до лекаря мне, малой, — ворчливо пробормотал он в пустоту. — Плохи дела, девочек надо спасать. Да вот не знаю как. И боязно мне за них. Как бы беды не вышло… Но ничего, ничего, — упрямо поджал губы король. — Еще повоюем.

Очень быстро дворец превратился в осадную крепость, из которой отныне не было выхода для членов королевской семьи без угрозы для их жизней. Разъяренные подданные более не признавали семью Инганнаморте законными правителями, избранными богами, и посему жаждали решительных перемен.

— Пусть выдадут нам свое проклятое отродье! — возмущались восставшие. — Разве король не клялся, что поступит с каждым магом так, как велит закон? А что мы видим? Он меняет законы под своих выродков!

— Нам не нужен такой правитель! — кричали самые радикальные. — Долой самозванцев с престола. Боги прокляли их!

— Кому перейдут бриальские земли? — вопрошали наиболее осторожные. — По чьим законам станет жить королевство, если им никто не будет править?

— Боги дадут нам знак! — убеждали самые уверовавшие. — Они уже дали нам его! Идемте же и уничтожим этих лживых, изворотливых гадов, что ведут нас ко всеобщему проклятию!

И лишь самые милосердные справедливо возражали:

— Девочки ни в чем не виноваты. Магов давно не судят и не казнят. Просто дайте им уйти.

Но эти голоса, слабые и нерешительные, тонули во всеобщем гвалте буйного помешательства, превращая взбудораженную толпу в неистово жаждущего крови и смертей монстра.

— Эрин, детка, проходи. — Алона сделала несколько шагов навстречу, порывисто обняла и прижала к груди бледную, осунувшуюся дочь. — Как ты, милая? — заботливо спросила она, вглядываясь в ее глаза.

— Нормально, — солгала та и даже сделала попытку слабо улыбнуться.

— Выглядишь усталой, — укоризненно произнесла королева. — Нам всем сейчас нелегко, но нельзя падать духом, слышишь?

Плохо сплю. — Эрин вывернулась из объятия матери, вдруг показавшегося ей слишком тесным.

— Чего ты от нее хочешь, Алона? — устало отозвался сидящий в кресле король. — Она, но сути, еще ребенок, а все, что вокруг происходит, и для взрослого-то почти невыносимая ноша.

В комнате плавал резкий запах травяной настойки, которую Грэди только что выпил и все еще продолжал морщиться от горького привкуса на языке.

— Ты звал меня, отец. — Эрин села напротив короля, смиренно сложив руки на коленях. — Будем обсуждать новый план?

Ее голос почти не дрожал, но все внутри сжималось от страха. Последнее время эти беседы приносили ей невероятные страдания. Каждый раз, как только король выдвигал новую идею по спасению дочерей, Эрин, будто молнией, прошибало очередным видением.

Все они заканчивались одинаково. Эрин видела свою смерть. А иногда и смерть Морриган тоже.

— Нет, дорогая. Сегодня я позвал тебя не за этим. — Король мгновение помедлил и вдруг попросил, обращаясь к королеве: — Алона, оставь нас, пожалуйста.

— Что? — Губы женщины обиженно задрожали. — Почему ты просишь меня об этом?

— Так нужно, не спорь.

— Но…

— Алона! — В голосе Грэди послышались стальные нотки. — Прошу тебя, — еще раз с нажимом произнес он.

Королева не осмелилась возражать мужу снова. Она удалилась за дверь в расстроенных чувствах, которые не смогла скрыть от провожающей ее пары глаз.

Эрин снова вопросительно посмотрела на отца, не понимая, о чем зайдет речь на этот раз.

Но, может, хотя бы сегодня обойдется без страшных пилений.

— Я хотел бы просить тебя об одном одолжении, — осторожно начал король, встав с кресла и приблизившись к дочери.

Эрин сдвинула брови в недоумении.

Что я могу сделать?

— Хочешь, чтобы я просто покинула дворец? Одна? — Это предложение она уже выносила на повестку дня не единожды, но всякий раз родители отвергали его со всей горячностью.

— Нет, Эрин, — снова отмахнулся Грэди от ее слов. — Твой уход, к сожалению, уже ничего не изменит. Война будет в любом случае. Но я хотел бы понимать, кто из нее выйдет победителем.

Эрин почувствовала, как ее бросило в жар от безысходности.

— Отец, — пролепетала она, — я не управляю своими видениями, ты же знаешь…

— Да, знаю, — властно перебил король. — Но я предлагаю тебе свое окончательное решение. Мы больше не будем искать пути бегства для тебя и Морриган. Видится мне, что это бессмысленная затея. Там, куда я планировал отправить вас изначально, теперь тоже неспокойно. — Грэди посерел лицом и обреченно добавил: — Кроме того, я не уверен и в половине своих людей. Кто-нибудь обязательно окажется предателем.

— Тогда что же нам делать? — Эрин задала этот вопрос лишь для того, чтобы хоть как-то проявить свою заинтересованность.

На самом деле она не хотела ничего знать.

— Мы примем бой, — решительно заявил король. — Нечего прятаться или бежать, словно крысы с тонущего корабля. Все, кто надумал восстать против своего истинного правителя, должны быть наказаны. Те, кто примет мою волю, могут остаться в стороне, и военные действия их никак не затронут. Завтра я подпишу соответствующий указ, и у людей будет время окончательно решить, на чьей они стороне.

— Но… — Эрин бросила на отца затравленный взгляд. — Я ничего не вижу по этому поводу. Не знаю, что и сказать тебе.

— Ты увидишь, — уверенно заявил Грэди. — Но если вдруг удача будет не на стороне твоего отца, — король улыбнулся горькой и виноватой улыбкой, — то сделай все возможное, чтобы спасти себя и свою сестру. Не нужно геройствовать, слышишь? Но и сдаваться тоже не нужно. Ты обещаешь мне?

Как я могу пообещать тебе это? — Слезы подступили к глазам девушки, размывая силуэт отца.