Веда закрыла ладонью лицо. Настолько стыдно ей еще никогда не было. Ее тихая, спокойная подруга, волнующаяся при любом ответе у доски, внезапно начала хамить и язвить, будто совсем страх потеряла.

— Понятно, такту и приличию тоже не обучены, — Елизавета сложила руки на груди. — Назовите имя.

— Дайна Серебрякова.

— Прекрасно, — женщина подскочила к столу, записывая что-то. — Вы получите дисциплинарный выговор за хамство и несоответствие внешнему виду учебного заведения. Никто из студенток не имеет право носить короткие облегающие платья, и тем более, каблуки. Станете примером в назидание другим. Маникюр — снять, вызывающий макияж не делать.

— Хорошо. В таком случае, покажите мне устав, где прописаны все вышеперечисленные пункты.

— Соблюдение униформы обязательно для всех учащихся. Если так хочется — кодекс есть на сайте, ищите самостоятельно.

— Пока лично не покажете — соблюдать не буду. Помимо этого, мне необходимо обоснование причины ввода униформы и ее обязательности, а также причина, по которой я должна его соблюдать. При заключении контракта на оказание образовательных услуг был список обязанностей студента, и среди них ни слова об этом.

— Барышня, Вы пришли сюда за образованием, а не для выяснения отношений. Пока числитесь среди обучающихся — обязаны выполнять требования, — женщина постепенно теряла терпение, отчего лицо перекашивалось в гримасе нескрываемой и искренней злобы.

— Я не буду выполнять условия, нарушающие мою зону комфорта, без должных на то причин. Если Вам что-то не нравится — идите к ректору и выясняйте, почему же в контракте нет строчки об униформе, раз она настолько обязательна. Переделывайте текст и перезаключайте контракты со всеми студентами, и вот тогда у Вас появится обоснование требовать от меня соблюдения правил. Пока все, что Вы говорите — пустой звук. Правила, придуманные на ходу, передающиеся из уст в уста. Можете придумать мне абсолютно любое наказание, раз так хочется. Я буду нарушать это эфемерное правило раз за разом, пока недочеты системы не будут исправлены, или же руководство не перестанет терроризировать учащихся.

Каждое последующее слово заставляло глаз Елизаветы Ефимовны дергаться. На ее памяти всего один человек за всю учительскую карьеру посмел говорить в схожей манере, однако его слова были подкреплены пунктами правил, устава и контракта. И самое страшное — этот человек сейчас сидел за самой последней партой, закинув на нее ноги, и громко аплодировал.

Дайна, слишком занятая качанием прав, совершенно не заметила яркое пятно, затесавшееся в углу кабинета. Максим расхохотался в голос, аж встал наконец-то.

— Дайнюш, во! — он поднял большой палец вверх. — А ты, оказывается, не только в неприятности попадать умеешь! Красава!

— А ты тут что делаешь?! — щеки девушки вмиг вспыхнули румянцем.

— Этот вопрос следует мне задать. Вы чего ко мне в уник приперлись? Тебе мало наших внезапных пересечений?

— Вот именно, что внезапных! Слушай сюда, — Дайна уверенно прошла через весь кабинет и уперлась ногтем ему в грудь. — Ты меня никогда ни во что не ставил. Я докажу, насколько сильно ты меня недооцениваешь.

— О, так ты можешь попадать в неприятности еще более изощренно? — в глазах Максима загорелся огонек азарта, и хитрая улыбка растянулась на губах. Он подался вперед, сильно сокращая расстояние между ними. — Ну давай, удиви меня, раз есть, чем, — юноша произнес это чуть тише, обдав чужие губы горячим дыханием.

Юноша сунул руки в карманы и вышел из кабинета, под громкий визг Елизаветы Ефимовны, отправляющей его в деканат за поведение. Причем Дайну вместе с ним. Делать нечего — идти надо. Да как вообще она может идти, если сердце вот-вот из груди вырвется?

Девушка заставила себя шевелить ногами и выползти за дверь. После их короткого диалога смотреть на Максима стыдно стало. А ведь самое ужасное, что, продлись он чуть дольше, не удержалась и первая бы полезла целоваться. Наверняка так и было бы.

Их неспешная прогулка по этажам прошла в абсолютной тишине. Дайна старалась немного успокоиться. Сейчас придется разговаривать с вышестоящим руководством, и на чужую защиту надеется не придется. Он видел ее выпад во всей красе, да и сама только что пообещала показать своей характер.

«Ну и дура же я… И как мне выкручиваться? Натворила ерунды в первый же день. Черть…»

Дайна вдруг схватила Максима за локоть с неким страхом во взгляде, отчего тот остановился и выгнул бровь.

— Ты же мысли читать умеешь?

— Для этого надо в глаза смотреть и концентрироваться долго, да и не у всех получается. Расслабься, я в твоей голове не копаюсь. Можешь дальше обо мне мечтать, — издевательски произнес парень, идя вперед.

— Да кто о тебе мечтать будет в здравом уме?! — ее щеки вмиг зарделись. — Ты слишком большого самомнения о себе!

— Да-да, конечно, — ухмыльнулся Максим. — Давай серьезнее, сейчас мы войдем в змеиное логово, и там никакое ведунство не поможет.

Увидев дверь с табличкой «деканат» невольно захотелось повернуть обратно, но оказалось слишком поздно. Вместо культурного стука и приветствия, Неясов вошел в своей привычной манере. С ноги. Несчастная дверь с грохотом распахнулась и врезалась в стену.

— Здравы будете, сударыни душнилы и судари многознающие! — весело воскликнул парень. Он вынул руку из кармана и обнял Дайну за плечи. — А я с пополнением в своем дурдомьем царстве! Знакомьтесь, моя подружайка с археологического. Она против вашей униформы и я полностью поддерживаю ее.

— Здравствуйте, — Дайна криво улыбнулась изумленным женщинам и одному совершенно не удивленному мужичку. — Меня выгнали за поведение. Да, я отказываюсь носить форму, поскольку в подписанном мной контракте нет данного пункта и…

— Можете не продолжать, — со вздохом произнесла Лидия Никифоровна, напоминающая тростиночку, одиноко качающуюся посреди поле от легкого дуновения. Удивительно, как она не улетала при любом порыве ветра. — Еще одна головная боль.

— Конечно! Не все время же вам отдыхать, — Максим улыбнулся самоуверенно и дерзко. Каждый раз глядя на него такого, у Дайны дыхание перехватывало. Казалось, будто он вообще ничего не боится. — Давайте так: мы тут посидим чутка, для вида, а потом уйдем. А вы не будете на нас кричать и побережете свою нервную систему?

— Вы, остолопы, одним своим существованием деканат оскорбляете! — завопил мужиков, Виктор Петрович, мерзким скрипучим голосом. — Во-о-он!!! — он затряс тощей ручкой, а второй нервно поправлял спадающие с крючковатого носа очки в металлической оправе.

— Ой, не любите вы хорошую компанию! Почапали, — парень вывел недоуменную Дайну из деканата, демонстративно хлопнув дверью.

— И все? — она захлопала глазками.

— Ага. За годы вынужденного сотрудничества они привыкли к моим выходкам, а раз ты у меня под крылышком, спорить бесполезно. На тебя насядут, когда одна окажешься.

— Почему тебя