Пораженная метаморфозой, произошедшей спенсионеркой, я осторожно кивнула. Никогда бы не подумала, что милейшаяженщина, только что угостившая меня замечательными блинчиками с творогом,выхватит пушку и приступит к допросу. И где она прятала оружие? Я не успелазаметить, откуда она его достала.

По мере моего рассказа с лица Елены Петровнысползало напряжение.

– Значит, Арина Виолова? - переспросилаона, когда фонтан сведений иссяк. - Сама книжки пишешь или просто фамилию наобложке ставишь?

– Начитались желтой прессы? - невыдержала я. - Не верьте! Никто не отрицает существования издательскихпроектов, но тогда автора публике не представляют, он нигде не появляется,интервью не раздает. А я постоянно где-то выступаю.

– Да уж видела, - улыбнулась дама. -То-то мне твое лицо знакомым показалось. Кстати, я люблю детективы и твоичитала. Ничего, забавно. Только, не обижайся, на правду совсем не похоже!

– В истине ничего привлекательного нет, -с вызовом заявила я. - Хоть я не обладаю бурной фантазией, в основном описываюсобытия, в которых участвовала сама.

– Полагаешь, Настя погибла? - резкоспросила Елена Петровна.

– После общения с вами уж и не знаю, чтодумать, - сказала я. - Насколько я поняла, Настя - сотрудник милиции.

Соседка помотала головой и, поднявуказательный палец правой руки, сказала:

– Нет, бери выше.

– Не понимаю.

Ляля округлила глаза.

– А ты подумай.

– ФСБ?

Она опустила руку.

– В квартире чисто, «жучков» нет, япроверяла. Можем говорить свободно.

– Значит, она точно жива! - воскликнулая.

– Отчего ты сделала такой вывод?

– Криминалисты дали заключение, чтоумершая женщина за короткий период дважды вступала в интимный контакт, причем сразными мужчинами, в сумочке у погибшей обнаружили пакетики с презервативами, аеще она лечила гонорею. Следовательно, это не Настя.

– Почему? - одними губами спросила ЕленаПетровна.

– Ну неужели вы не сообразили? Результатывскрытия свидетельствуют: неизвестная из отеля - проститутка. Непонятно,правда, как на ней очутилась одежда Насти, но мне сейчас пришел в головупростой ответ: Настя могла обменяться костюмом с некой путаной и…

– Анастасия работала под видом продажнойженщины, - перебила меня собеседница, - что предполагает наличие средств защитыв сумочке.

Я кивнула.

– Презерватив прихватить не проблема. Вотс гонореей сложнее - откуда она у сотрудницы органов? Опять же двое разныхмужчин. Лаборатория не ошибается, ДНК человека индивидуальна, анализы не врут.

Елена Петровна нахмурилась.

– Все ложится стежками, получаетсякартина. Гонорея почти профессиональное заболевание у путан. Хорошо, она неСПИД подцепила. Еще раз объясняю: Настенька была проституткой.

– Она изображала продажную женщину, -напомнила я. - Согласитесь, есть разница!

Ляля встала и начала бесцельно ходить покухне.

– Нет, ты не понимаешь, - сказала онанаконец. - Настя внедрилась в среду, стала одной из них. Нельзя притворяться,мигом вычислят. Догадываешься, что случается с раскрытым агентом? Впрочем,лучше тебе не знать!

– Вы хотите сказать, что она на самомделе обслуживала клиентов?

– А как же, - прошептала Елена Петровна.- Иначе ее быстро бы раскусили.

– Это невозможно! Невероятно!

– Эх, писательница… Ну сообрази! Значит,в борделе девки работают, мужиков ублажают, а агент чего, в комнате запирается?

– Настя не в публичном доме, она присутенере…

– Еще лучше! - воскликнула ЕленаПетровна. - Да моментом убили бы! Один раз отказала кобелю, во второй раз неполучится. Проститутка обязана любой каприз клиента выполнять! Зачем к ниммужики ходят? Нереализованные желания осуществлять! Обычные женщины кое-чтоникогда не сделают, а девка с обочины - вещь, кукла, тело без души.

– Вы говорите страшные вещи! - прошепталая. - Не верю!

Елена Петровна обхватила голову руками и застонала.

– Убили! Ох, чуяла я беду! Неделю назадсон мне привиделся. Иду будто я по улице, а в небе ворона на белого голубяналетела, клюет его, рвет на части, кровь брызгами летит. Надо прогнать чернуюптицу, да у меня ноги в землю вросли, ни туда, ни сюда. Смотрю, перышки метельюполетели, сожрала, холера, голубка. Ну до чего мне тревожно стало! Ох, не кдобру это видение.

Ляля положила голову на стол и тихо заплакала.Я вскочила, обняла ее.

– Подождите, вдруг она жива!

– Нет, нет, - монотонно повторяла та, -все умерли. Ну зачем они так? Меня оставили! Теперь Настя. Я виновата, явиновата! Ох, следовало ей запретить, не рассказывать… Но я дура… В память! Аони хороши, не пожалели девочку! Ужасные вещи я говорю? Деточка, ты ж незнаешь, какие агенты бывают. А каково консервами жить? Всегда на взводе!

– Консервы? - окончательно потерялась я.- Это кто?

Внезапно Ляля выпрямилась, схватила посудноеполотенце, вытерла лицо и сказала:

– Те, кто годами своего часа ждут. Но нео них речь. Мои все умерли, теперь настал Настин черед. Не осталось никого. И яуйду! Очень скоро. Жаль, в Бога не верю, никого там, на небесах, не встречу.Гроб в землю зароют, к червям. Какие там светлые ангелы! Не видать мне их,конец игры. Карты не пересдать. Ну за что?

– Хотите, я в аптеку сбегаю? - предложилая.

– Нет, - твердо ответила Елена Петровна.- Хорошо! Решено, пошли!

– Куда?

– Ко мне, в соседнюю квартиру, разговор унас не простой, лучше его не здесь вести. А ну-ка, живенько гаси везде свет.

Я вскочила и пошла к выключателю.

– Эй, писательница! - вздрогнула Ляля. -Ты гель-то поднови, он, похоже, стерся. На столешнице вон след от руки остался.

Я посмотрела на полированное дерево.

– Гель?

– Ну да. Для рук.

– Вымыть руки? Зачем?

Секунду женщина сидела молча, затем поднялаброви:

– Не знаешь про жидкие перчатки?

– Нет, - нехотя призналась я.