— Это не новость, Дуг.

— Конечно, не новость, а всего лишь предисловие:

— К чему, Дуг?

— Яд в номер доставил официант отеля Генри Фарли. У негоуголовное прошлое… Некоторое количество яда было найдено в его комнате.

— Ну и что?

— Его защищает А.Б. Карр.

— Мне известно все, о чем ты говоришь.

— Карр подтолкнул Гиффорда формально предъявить обвинение вубийстве официанту. На предварительном слушании Карр не станет бороться, ибудет назначен суд. Это означает, что Гиффорд будет вынужден обвинять Фарли впредумышленном убийстве с отягчающими обстоятельствами.

— Да, я тебя слушаю.

— Пока Гиффорд не смог найти мотива убийства.

— Но каким боком вся эта история касается меня?

— Она касается меня, — сказал Селби. — Это я и пытаюсьобъяснить тебе с самого начала. Рекс Брэндон — мой друг. Если обвинение противФарли лопнет, весьма вероятно, Карл Гиффорд сумеет выскочить целым иневредимым. Всю вину он переложит на шерифа, который якобы палец о палец неударил с самого начала следствия.

— Но это лишь твое предположение, не так ли?

— Да, предположение, но вполне обоснованное. И я не хочу,чтобы оно реализовалось. Мне надо узнать как можно больше, прежде чем начнетсяпредварительное слушание по делу Фарли. Полагаю, ты способна сообщить мненекоторые факты.

— Никаких комментариев, — произнесла Инес, ее губызатвердели, от крыльев носа к уголкам рта протянулись две тонкие морщинки.

— Мне следует еще кое-что сказать тебе. Сегодня, чтобы найтиновые факты, я съездил в Лос-Анджелес.

— Один? — В тоне, которым был задан вопрос, явно слышаласьнасмешка.

— Со мной была Сильвия Мартин.

— Видимо, лишь из чувства дружбы к Рексу Брэндону?

Селби не среагировал на эту ремарку и продолжал:

— Мы побывали в отеле, где провел ночь Фред Альбион Рофф. Уменя было предчувствие, что он имеет какое-то отношение к делу о наследстве, ия считал, что Анита Элдон могла посетить его в номере. Я показал коридорному еефотографию. Это была серия снимков, которая появится в утреннем выпуске«Кларион». Парень показал на фотографию женщины, посещавшей Роффа в номере. Ноэто была не Анита Элдон. Это была ты.

После слов Селби наступило долгое молчание. Воздух вкабинете казался затхлым, особенно после свежего дыхания ночного ветра. Селбиощущал острый запах переплетенных в кожу юридических фолиантов, долго покоившихсяна полках.

— Что скажешь? — спросил экс-прокурор. Подбородок Инесподнялся еще выше.

— Никаких комментариев.

— Тебе не удастся отделаться так просто, Инес, — терпеливопринялся объяснять Селби. — Я не привел с собой Сильвию, потому что… потому чтоэто было бы неправильно.

— Но почему же неправильно?! — взорвалась Инес. — Ты вполнеможешь носить ее вокруг шеи вместо шарфа! Ты здесь уже два дня, а для менявыкроил лишь полчаса. Ты носишься везде…

— Я хочу сказать лишь то, — прервал ее вспышку Селби, — чтоСильвия Мартин работает в газете. Ее профессия — репортер, она обнаружилаинтересные для печати факты и намерена их опубликовать.

— Ну и пусть публикует.

— Когда это произойдет, А.Б. Карр извлечет для себямаксимальную пользу. С видом оскорбленной невинности он заявит, что, останьсяФред Альбион Рофф жив, он бы взорвал твою версию в деле и что, конечно, хоть тыи не принимала участия в убийстве, но, несомненно, извлекла из него пользу итеперь наводишь тень на плетень. Для того чтобы выиграть дело о наследстве, тысознательно позволяешь, чтобы его клиент Генри Фарли был обвинен в убийстве, амежду тем стоит тебе заговорить — и нелепое обвинение тут же отпадет.

Взгляд Инес вновь обрел твердость.

— Никаких комментариев, — выпалила она воинственно.

Селби поднялся и медленно обошел вокруг стола. Его леваярука легла на плечо Инес, а правой он провел по ее лбу, разглаживая морщинкинапряжения и беспокойства.

— Не надо, Инес. Расскажи, по крайней мере, хотя бы мне.Может быть, мы вместе что-то придумаем.

Вдруг он почувствовал, что кончики пальцев, коснувшиеся еещек, стали влажными, и увидел, как из-под плотно закрытых век покатились слезы.Лицо Инес исказилось, она оттолкнула его руки, уронила голову на стол изарыдала.

Селби почувствовал себя неуклюжим мужланом. Совершенно непредставляя, как нужно себя вести в подобных ситуациях, он вернулся к своемустулу и решил дать девушке выплакаться.

Только минут через пять она подняла на него опухшие от слезглаза, вытерла лицо носовым платком и сказала:

— Хорошо. Ты победил. Побеждают, кажется, все, кроме меня.

— Я не победил, Инес, я всего лишь старался помочь.

— Помочь… кому?

— Тебе.

— И Сильвии Мартин, и Рексу Брэндону?

— Ну хорошо, — ответил он, — я хочу помочь вам всем, помочьмоим друзьям.

— Дуг, я не имею права говорить.

— Но почему?

— Если я что-то скажу, это появится в газете. А если этопоявится в газете, последние шансы моих клиентов будут выброшены в окно.

— Даже мне ты не можешь рассказать?

Она покачала головой:

— Я юрист, Дуг, адвокат, защищающий интересы клиента.

— Но если ты не скажешь, твои шансы выиграть дело так илииначе отправятся в окно, — сказал печально Селби.

— Они уже там в любом случае. А.Б. Карр со своей отеческойласковостью и печальной галантностью джентльмена по отношению к этой маленькойхищнице; Беркли Стэнтон, напыщенно топчущийся в зале суда, весь раздувшийся отсамодовольства. Боже мой! Меня от всего этого просто тошнит!

— Все-таки, я думаю, будет лучше, если ты мне всерасскажешь.

— Нет. Я не могу и не буду. Ни за что?

— Рассказывай.

— Не хочу!

— Но ведь я буду вынужден все сказать Рексу, Инес, — совздохом произнес Селби. — Газета уже знает. Соберется Большое жюри. Тебявызовут повесткой.

— У меня есть право на привилегированную информацию.

— Полученную только от клиента, и ни от кого более.

— Дуг, но я не могу сказать, что произошло.

— Но тебе так или иначе придется это сделать. Неожиданно вее взгляде мелькнул луч надежды.