– Вот это я понимаю – экологически чистое производство! – кивнула я. – А много таких штуковин в небе измерения?

– Точно не скажу. Они мигрируют в зависимости от необходимости. Где-то, к примеру, разыгралась магическое сражение и там нужно срочно утилизировать массу сломанных и неисправных заклятий, их частей и прочего подобного мусора. Туда стекаются многие стегасы. Затем где-то, к примеру, случился магический взрыв. Такое тоже бывает, хотя и редко. Эксперименты и прочие вещи. Ничего нового. Все, как у вас. Каждый маг, что работает в лабораториях по созданию новых заклятий, должен в конце рабочего дня убедиться, что остался жив. Затем – что остался цел. И уже тогда радоваться, что едет домой. Так вот, стегасы летят на место магической катастрофы и нормализуют энергетический фон.

– А что, если они вдруг не справляются?

– В АО есть отдел спецразработок. Они непрерывно создают новые стегасы и запускают их по мере необходимости.

– Здорово! – кивнула я. Ну, правда, выглядело волшебно.

– Вон туда посмотрите! – Рун даже сжал мою руку, привлекая внимание. Его горячая пятерня почти обожгла смущением и волнением. Я чувствовала каждый палец, и – проклятье! – меня прямо до мурашек пробивало!

Я перевела взгляд туда, куда указывал нам вельмер. Темка взвизгнул от восторга.

Мы пошли на снижение. И по мере того, как шар приближался к удивительному месту, куда привез нас Рун де Ворл, оно вызывало все больше эмоций.

Роскошный пышный луг усеивали голубые и оранжевые цветы: яркие, большие, похожие на лилии. Его обступил стройный частокол деревьев с изящными ветками и резными листьями – чем-то средним между дубовыми и кленовыми.

При этом время от времени цветы, словно конфетти, выстреливали в воздух и осыпались пестрым дождем.

– Эльрис заррай – долина веселья. Здесь растут тельрис агно – цветочные пушки. И деревья особенные. Они называются корфаль она – в переводе «дерево-катапульта».

– Это как? – поразился Темка.

– А вот сейчас и увидите!

Рун направил наш шар к одному из деревьев.

Мы, словно птица или белка, сели на ветку. Я уже думала – так и останемся, совьем гнездо, так сказать. Главное, чтобы местные птицы не подумали, что мы покушаемся на их вотчину. Чего доброго, еще покусятся на нашу целостность!

Но… вместо этого мы взмыли в воздух с такой скоростью, что у меня дыхание перехватило. Сердце ухнуло куда-то вниз и вдруг обнаружилось в горле. Забилось, заколотилось как ненормальное… У-ух… Так из катапульты ядро не выстреливает! Мы вмиг вонзились в брюхо гигантского облака, проскочили мимо, и мне даже почудилось – облачная морда повернулась за нами от удивления.

– А-а-а! Как круто! Давайте еще! – визжал сын.

Я же схватилась за руку Руна, и он тотчас накрыл мою ладонь своей. Внезапно и без всякого повода страх и оцепенение отступили. Сердце стало биться четко, размеренно. Я вдохнула полной грудью и выдохнула.

Как же здорово! В последний раз я так ощущала себя уже очень давно, когда с родителями ходила в Лунапарк. Колесо, увешанное качелями начинало набирать скорость. И мы летели, летели, летели, поднимаясь к кронам деревьев. Так и норовя сбить ветки и шишки. Так и норовя взмыть к облакам. Это была скорость и свобода, высота и легкость бытия…

Это было…

Я просто дышала, просто улыбалась и просто наслаждалась тем, что происходит вокруг. Подобного уже очень давно не испытывала. Когда вокруг словно образовался купол защиты, охраняющий меня от людской злобы, от превратностей фортуны, которые только и ждут, чтобы беспардонно втиснуться в судьбу. Ищут щелку досадных ссор с близкими, гадкой болезни или других неприятностей.

И не оставалось ничего, чего я не смогла бы. Даже овладеть своей дурацкой магией. Да! Дурацкой! Потому что наложить заклятье я могла в любой момент, даже не напрягаясь. А вот снять… Легче было остаться без одежды и изобразить стриптизершу, которая вообще к магии не имеет отношения. Так, мимо проходила…

Какое-то время мы «прыгали» на шаре. Ветки подкидывали его с такой силой и мощью, что мы всякий раз взмывали к облакам, проскальзывали сквозь них, как ледокол, разрывая густую туманную субстанцию, и опускались. Обратный полет был гораздо более плавным, я так понимаю, благодаря Руну. Он очень быстро орудовал пальцами на пульте всякий раз, едва мы начинали снижение.

Когда мы устали от прыжков в небе, вельмер посадил шар, и мы еще какое-то время бегали по выстреливающим в воздух цветам. Они осыпались сверху, как новогоднее конфетти, падали на голову пестрым дождем.

Темка хихикал, несся вперед, под радугой из цветов, внутри фонтанов лепестков и кричал наперекор ветру. Я бежала за ним, не чувствуя усталости после рабочего дня, почти не ощущая веса собственного тела. Настолько у меня поднялось настроение, что оно, будто воздушный шар, наполненный гелием, легко подбрасывало тело в воздух. Я просто летала. Летать от радости, от восторга – этот фразеологизм никогда не устареет.

Рядом несся Рун де Ворл: неутомимый, радостный и улыбчивый. Ну прямо как мальчишка! Смеялся и брал меня за руку, помогал перепрыгивать слишком высокие кусты, а то и вовсе приподнимал над ними на вытянутых руках. Его силище оставалось лишь поражаться… И так было приятно почувствовать себя вдруг пушинкой в руках мужчины. Перышком…

Мы резвились как дети. И меня нисколько это не смущало. В конце концов, именно дети понимают, что такое счастье: искренняя, чистая радость и веселье до упаду. Пока не заноет все тело и не захочется срочно распластаться хоть где-то: на любой горизонтальной поверхности. Да и не особо горизонтальная тоже сойдет. Но ты все равно бежишь и смеешься, потому что остановиться не получается… Пусть даже потом уже рухнешь без сил, ощущая, как колет в боку, и дыхание рвет грудь на части.

Тебе глубоко наплевать, что думают те, малознакомые существа, ради мнения которых ты стремился выглядеть взрослым, зрелым, интеллигентным и культурным. Тебе глубоко плевать: пускают ли они фонтаны злобы в твою спину или же, напротив, щедро осыпают праздничным рисом одобрения.

Тебе вообще глубоко все равно.

* * *

Рун

Несколько тысяч лет назад маленький вельмер Рун де Ворл прилетел сюда с мамой и папой. Он прыгал, резвился, он ощущал волшебство. Оно звенело в теле задорными колокольчиками и разливалось внутри теплом и счастьем. Он несся по этому лугу, и казалось – все в мире прекрасно. Любовь и восторг жизни переполняли юного дракона…

И это ощущение, это всеобъемлющее чувство сохранялось надолго.

Но, как вода из озера, если его не подпитывают подземные источники, медленно и верно утекало куда-то… Капля за каплей. Глоток за глотком. Взрослый, серьезный ректор Рун де Ворл перестал все это испытывать. Его поглотили дела, заботы, обязанности. Он ежедневно думал о тысячах вещей, которые следует сделать в Академии, и о миллионах – для своего народа.