Она стояла довольно далеко, на лугу, и наблюдала за ним, а женщина в шляпе, защищавшей от солнца, и кружевных перчатках рядом с ней ужасно сердилась и ругалась, уверяя, что воспитанная девочка не должна бросать камни в кучера. Однако Офелия, не обращая на её тираду никакого внимания, лишь вопросительно приподняла брови. Несколько прядей волос выбились из стянутого на затылке хвоста и развевались на ветру, а в её глазах сиял необычный огонёк – дикий и мятежный, вспыхивавший лишь время от времени.

– Спасибо, – тихо произнёс Леандр. Уже не в первый раз с тех пор, как они уехали из Рима, он подумал, что, вероятно, недооценивает эту девушку.

Офелия усмехнулась и кивнула ему. Собрав с цветов несколько пылевых лент, сплетённых в кольца, она ушла, не обращая внимания на протесты дамы.

Я проспала почти всю дорогу до Лондона, который мы выбрали следующим пунктом назначения, потому что башенные часы там всё ещё шли в обратную сторону. Хаос в Центральном парке разразился грандиозный, и я даже не помню, сколько времени мы потратили на то, чтобы разобраться с потоками времени. Когда мы вернулись на лодку, уже стемнело и я ужасно устала. Вымоталась до предела!

Моя каюта под палубой «Хоры» была не больше платяного шкафа, фактически это была скорее ниша, задёрнутая занавеской, и не шире матраса, который помещался внутри. Но никогда ещё ни одна спальня в мире не казалась мне такой невероятно уютной. Я удобно устроилась под мягким одеялом, пока корабль плавно покачивался.

Даже приглушённые голоса Греты и Дария, что-то готовивших на камбузе неподалёку, убаюкивали…

Когда спустя несколько часов я вернулась на палубу, мы уже стояли на якоре в центре Лондона, а вовсе не в подземном порту, как я ожидала. «Хора» качалась на волнах Темзы. Невдалеке в позднем полуденном небе высились здания парламента, и действительно, минутная стрелка Биг-Бена только что сделала скачок не в ту сторону. В тот же миг несколько голубей пролетели так низко над палубой, что мне пришлось пригнуть голову. Вода равномерно шлёпалась о борт лодки снаружи. Вода!

Я огляделась. Греты и Леандра не было видно, а вот Дарий сидел на солнце, обернув плечи шерстяным одеялом, и читал старую книгу. Потёртая обложка не совсем подходила к зелёной рубашке поло Дария с поднятым воротником. «Вокруг света за 80 дней» – рассмотрела я название. Дарий держал книгу так, словно ничего не могло быть естественнее после распутывания трёхсотлетних узлов времени в центре Нью-Йорка, как почитать в тишине. Кончиками пальцев он скручивал ленту пожелтевшей закладки, покрытой засушенными цветами.

– Как наши дела? – спросила я и зевнула. – Всё в порядке?

Дарий опустил книгу.

– Я знаю, что это старомодно, но предпочитаю читать настоящие бумажные книги и держать их в руках, как сто лет назад. Точно так же, кстати, я до сих пор отправляю письма, которые пишу перьевой ручкой и чернилами. К сожалению, моя группа поддержки не перешла на электронное общение, и вот так я отстал…

– О да, это очень старомодно и неудобно, конечно, и пора уже идти в ногу со временем. Но я сейчас о другом. – Я подняла руки над головой. – Как мы здесь оказались? Это же не Река времени. Это настоящая река.

– Да. Иногда потоки смешиваются. Присмотрись и сама увидишь.

Я облокотилась о перила и посмотрела на воду. Она была серой, но явно жидкой. Речная вода, возможно, немного грязная, но… Да! Там, в волнах, мелькала пыль! Хлопья и паутинки проносились мимо нас и сплетались в паутину прямо под поверхностью воды. Почти невидимую, её можно было заметить, только если пристально вглядываться. Как странно.

– Остальные ещё спят? – поинтересовалась я, вздрагивая на прохладном ветру.

Дарий уже снова погрузился в чтение и не ответил. Я села рядом с ним на доски палубы и вздохнула.

– Можно мне краешек?

– М-м-м?

Я потянула на себя клетчатое шерстяное одеяло. Теперь Дарий наконец-то закрыл книгу. Он посмотрел на меня, кивнул и накинул одеяло на мои плечи. Только тогда я поняла, как близко сижу рядом с ним, в нос ударил аромат его дезодоранта, и я чуть отодвинулась.

– Не могу поверить, что мы справились с петлями времени, – сказала я спустя пару минут. Однако ещё меньше я понимала, почему, несмотря на все наши усилия в Нью-Йорке, мы не нашли ни единого ключа к разгадке причин аномалий. – Как такое возможно? Как могло время так ужасающе перепутаться?

– На этот вопрос, – сказал Дарий, – у нас пока нет ответа. До сих пор, как тебе наверняка известно, такие проблемы возникали в истории всего дважды. Один раз несколько лет назад, но это были незначительные аномалии, которые прекратились сами собой. И, конечно же, давным-давно, во времена детей Хроноса. Прежде чем первые Вневременны́е смогли направить Реку времени в нужные русла.

– Хронос, – прошептала я. Казалось, что прошло не меньше недели с тех пор, как Пиппа и Элизабет рассказали мне о предках Янтарных семей и исследованиях моего отца. А ведь это было только позавчера… И, конечно, мне по-прежнему хотелось углубиться в эту тему, узнать как можно больше. – Что именно сделали четверо детей древнего бога времени? Ты можешь рассказать мне старинные легенды? Пожалуйста, Дарий, ты ведь всё знаешь!

Он поправил очки и посмотрел на меня поверх оправы. Мой интерес, казалось, удивил его.

– О, эта история почти забылась. – Он отмахнулся. – Уверен, что родственники уже почти всё тебе рассказали. Но… я понимаю, что тебе хочется вызнать все подробности. Таковы все Январские. – Он криво улыбнулся. – Лишь потому, что ты поймала несчастную секунду и распутала свою первую петлю времени, не стоит поддаваться мании величия, малышка Офелия.

Я нахмурилась.

– По-моему, ты забываешь, что я совсем недавно стала Вневременной и мне почти ничего не объяснили о Янтарных семьях. Две недели назад я ещё ходила в школу в Берлине и теперь могу управлять временем и должна участвовать в этом турнире. Разве я не имею права получить побольше информации обо всех этих вневременны́х штучках, малыш Дарий?

– Будем считать, что мы квиты. – Он кивнул. – Хорошо, я готов тебя просветить, – начал он. – Говорят, что мы, Вневременны́е, происходим от четырёх детей Хроноса, от его дочерей, рождённых в январе и апреле, и сыновей, появившихся на свет в июле и октябре. К сожалению, их имена до нас не дошли. Но в любом случае, судя по всему, существовали четверо детей, которые были наполовину божественными, наполовину человеческими и могли управлять временем. – Он вздохнул. – И талантливее всех была дочь, рождённая в январе.