В гостиной Матео убрал в сторону панель, отвечающую за освещение в доме, и достал из переплетения проводов небольшое устройство.

– Камера? – мгновенно догадалась Лукия.

– Камера-сканер, – уточнил Матео. – Новейшая модель, установлена явно не десять лет назад! И такие здесь повсюду. В моем доме – не меньше пары десятков, я их все отключил, но это так, временная мера… В случайный перепад энергии обычно верят только один раз.

– Как вы их нашли?

– Через наблюдение за распределением энергии. Каждая такая камера незаметна, но то, что их здесь много, упростило мне задачу. Я проверил только ближайшую улицу, однако в ней нет ничего примечательного, и можно предположить, что она не исключение из правил, а часть общей схемы. Весь город под наблюдением.

– Это прямой эфир или запись? – уточнила Лукия.

– При использовании такой модели возможны оба варианта. Нам важнее другое: радиус действия. Эта камера не может передать данные за пределы планеты. Тот, кто установил наблюдение, должен находиться на Бару.

И оба они понимали, что это не решение проблемы. Бару-908 – пусть и искусственная, но все-таки планета. На ней нет других поселений, зато есть леса, дополнительный аэродром, утилизационная зона, даже небольшая горная цепь, и базу можно обустроить где угодно.

Нет, отследить истинных хозяев все равно можно, но это будет трудно. Матео как раз собирался предложить пару вариантов, когда в дверь постучали.

Ему не нужны были телепатические способности для того, чтобы определить: это не кто-то из экипажа. Человек, которому просто нужно привлечь к себе внимание, стучит быстро и не слишком громко. Тут звук был тоже не громкий, но превращенный в мелодию, будто само намерение войти для того, кто стоял за дверью, было шуткой.

Раньше к Матео никто из местных не приходил. Получается, они все-таки заметили замыкание, но пока решили не нападать открыто.

Он тоже не собирался выдавать себя. Матео открыл дверь и обнаружил на пороге местную градоправительницу, такую же бодрую, как всегда.

– Здра-а-авствуйте! – пропела она. – Мне наши техники сообщили, что у вас какие-то проблемы с электричеством. Это правда?

Матео тут же пощелкал ближайшим выключателем и демонстративно удивился, когда освещение в прихожей никак на это не отреагировало.

– Надо же, а я и не заметил!

– Ой, ничего страшного! – Шейла картинно махнула рукой, вновь облаченной в бесполезную белую перчатку. – Из-за жары тут то и дело такое случается! Поэтому техники за этим постоянно следят. Они сегодня же придут и починят.

– Да? И что техники делают, если починить не удается?

– Отправляют в утиль, разумеется.

Шейла произнесла это почти как обычно, однако это «почти» и было ключом. Ее тон прозвучал чуть серьезней, взгляд стал чуть мрачнее. Самую малость, но Матео заметил. Впрочем, изменение мелькнуло не на секунду даже, а на долю секунды. Потом Шейла снова манерно закрутилась на месте, так, чтобы пошло волнами пышное платье.

– Ох, не хочу вас забалтывать! – прощебетала она. – Да и у меня еще дела-дела! Обращайтесь, если что!

– Непременно.

Матео дождался пока она уйдет, закрыл дверь и лишь после этого решился сказать Лукии то, что смутило его почти сразу.

– И что это было? Откровенная ловушка? Мол, если вы обо всем догадались, идите на свалку? Ведь она явно же указывала на свалку!

– Я тоже так думаю, – кивнула капитан. – Но я не уверена, что это действительно ловушка.

– Что же еще это может быть?

– Вариант с ловушкой я тоже не отбрасываю, не зря Шейлу сделали мэром. Но некоторые наши спутники предполагают, что местные жители прошли через глобальную чистку памяти и насильственную смену личности.

– Да, я слышал… И что с того?

– По имеющимся у флота сведениям, исходная личность, если она достаточно сильна, может иногда прорываться через навязанную. Скорее инстинктивно, чем контролируемо, но все же.

– И вы считаете, что подсказку нам дала не мэр Шейла, а первоначальная Шейла? – сообразил Матео.

– Именно так. Настоящая Шейла, которой совсем не понравилось то, что с ней сделали.

* * *

Кигану не раз говорили, что не нужно туда ходить. Не то что говорили – официально приказывали! Он неизменно соглашался, в глубине души зная, что все равно пойдет. В том, что он не сделал это сразу, не было никакой заслуги, он не боролся со своей совестью и не размышлял о воинском долге. Ему просто было страшно.

Он мало чего боялся – так бывает с теми, кто много повидал. Но все, что касалось смерти Римильды, по-прежнему оставалось запретным, болезненно острым, уничтожающим своей необратимостью. Прийти туда, где ее не стало, было все равно что который раз прожить миг ее гибели. Ему все повторяли, что это она сделала выбор, ему не в чем себя винить. Киган быстро сворачивал разговоры на эту тему, он никому ничего не объяснял.

Но сам он знал правду. Дело было не в том, что выбор сделала Римильда, и даже не в обстоятельствах, которые вынудили ее сделать такой выбор. Дело было в том, что Киган мог спасти ее – и не спас. Именно поэтому дальше он вынужден жить уже без нее.

А если так, он не имел права себя жалеть. Он должен был прийти на место ее смерти, ему просто потребовалось чуть больше времени, чем он ожидал, чтобы решиться.

Изначально существо использовало тоннели, в прошлом применявшиеся в терраформировании, чтобы добраться до города. Но под центр Нового Константинополя они не вели, это было бы слишком опасно. Поэтому тварь, почуявшая близкую добычу, пробивалась вперед – сквозь землю, сквозь камни и трубы, проложенные под мегаполисом. Она тянулась щупальцами ко всему, что оказывалось достаточно близко, и все пожирала.

Этот ублюдок даже не смог осознать, что получил одного из лучших хилеров во Вселенной. Для существа Римильда имела не большее значение, чем потерявший сознание наркоман или стая крыс. Просто кусок мяса, достаточно большой, чтобы дополнить плоть чудовища. Это не влияло на исход, смерть есть смерть, и все равно это безразличие к тому, насколько уникальна была Римильда, отзывалось в душе Кигана бессильным, бессмысленным гневом.

После того, как Марсианская Резня завершилась, тоннели осмотрели. Существа там больше не было, оно сжалось, забилось в подземную базу, прежде чем скрыться внутри кокона. Оно словно пыталось спастись, уплотнив собственную массу, и щупалец нигде не осталось.

Но это не означало, что тоннели стали мирными и безопасными. Нет, тех, кто прибыл сюда первым, поджидало множество неприятных открытий. На город существо напало незадолго до того, как было уничтожено – в этом Киган видел бессердечную шутку судьбы. Поэтому оно даже не успело сожрать всех своих жертв, и тоннели были полны фрагментов тел людей и животных.

Когда Кигану рассказали об этом, он позволил себе надеяться, что могут быть и выжившие… Надежда долго не продержалась. Существо относилось к тем хищникам, которые медленно поглощают живую жертву, только если время позволяет. Но в Новом Константинополе этот уродец столкнулся с сопротивлением, и он сначала убивал своих жертв, а потом уже пожирал их.

Так что в тоннелях не было не то что выживших – даже целых трупов. Спасателям пришлось серьезно поработать, и все же они собрали все фрагменты человеческих тех. Мертвых людей направили на Землю для опознания и захоронения. Мертвых животных, марсианских и инопланетных, трогать не стали, не до того было в бушевавшем на планете хаосе. Чтобы избежать распространения инфекций, эти останки залили специальной пеной, превратившей их в гротескное подобие бетонных статуй.

Вход туда был запрещен всем. Кигану еще и выдали личный приказ, его историю к тому моменту знало больше людей, чем хотелось бы. Но сегодня он почувствовал, что – пора. Не было никаких предпосылок или особых обстоятельств, он просто понял это где-то внутри, там, где до сих пор полыхала боль, и пошел.

Он использовал один из люков, укрытых в подворотнях, чтобы ему не помешали. Киган захватил с собой пару сервисных дронов – для съемки и освещения. Ну и еще для того, чтобы подавить это паскудное ощущение, будто он