Сидеть без дела мне быстро наскучило. Наглядной агитации на стенах, в этом, пустом коридоре, не было, и я, от скуки, без всякой задней мысли, протянул руку к двери, находящейся рядом с моей лавкой, и потянул за ручку двери, отчего последняя бесшумно распахнулась.

Глава 14

Глава четырнадцатая.

Судя по плакату, висящему на самом видном месте просторного помещения, в которое я ворвался, здесь был отдел по призыву или заключению контракта на службу. Женщина в кокошнике и сарафане, с младенцем на руках, глядя мне прямо в душу, неожиданно, пронзительными глазами, вопрошала, записался ли я в Имперскую армию. Первым моим порывом было пробежать помещение насквозь и выбежав через дверь, ведущую на улицу, как говорится, «сделать ноги», но у выхода оказалось неожиданное препятствие — двое мужчин в военной форме.

Сидящий за столом капитан, пожилой, мягкий и округлый, похожий на Вини-Пуха, тыкал пальцем в строчки каких-то отчетов, лежащих на конторском столе:

— Иван Аркадьевич, с такими темпами вербовки мы план по добровольцам не выполним.

— Ну, не идут проклятые, что ты будешь делать…- жалобно ответил такой-же пожилой фельдфебель, почему-то впихнувший свое, несколько расплывшееся тело в мундир, пошитый из отличного «офицерского» сукна:

— Я, Егор Кузьмич, из полицейских участков, почитай, и не вылезаю, и в долговую яму через день заезжаю, а эти чертовы жулики, знай, твердят, что лучше на каторгу пойдут, чем под шашки и стрелы степняков.

Я осторожно закрыл дверь в коридор, отчего цепь на моих кандалах звякнула, что заставило спорщиков обратить на меня внимание.

— Ну вот, а вы утверждаете, что никого нет! — ткнул пальцем в мою сторону, обрадованный капитан: — Вполне приличный молодой человек…Г-хм.

Я обернулся и вербовщики, а никем иными, они быть не могли, увидели мои оковы.

— Ну, а почему нет? — пожал пухлыми плечами фельдфебель: — По последнему указу Государя, всякий кандальник вправе…

— Дайте бланк контракта, и поскорее! — я в два шага преодолел расстояние до стола, за которым сидел капитан и схватил, лежащую на столе, палочку для письма, всем своим видом выказывая желание немедленно встать под знамена Империи.

— Но, я бы хотел вас, предварительно, познакомить с государственной программой мотивационных выплат…

— Контракт! — заорал я, слыша, как за моей спиной распахивается дверь и понимая, что вряд ли, сюда спешат новые рекруты и мои будущие товарищи по оружию.

— Ух, какой горячий новобранец! — капитан выхватил из ящика стола бланк контракта и бросил его передо мной, шустро отдергивая руку назад, как кидают кусок мяса опасным хищникам. Меня уже оттаскивали от стола за локти и за шею, когда я, собрав все силы, черканул закорючку и ткнул подушечкой большого пальца в специальную графу, заверяя заключенное соглашение.

— Отставить! — мгновенно преобразившись, рявкнул капитан, вскакивая из-за стола: — Пошли вон отсюда, болваны! Кругом, шагом марш!

Руки, проворонивших меня солдат мгновенно разжались, после чего, за моей спиной, раздался грохот шагов, и я посмел обернуться. Упустившие подсудимого солдаты, четко и чисто выполнив поворот кругом, отбивали парадный шаг, стремясь быстрее покинуть помещение со злым капитаном.

— Г-хм. Ну раз такое дело, давайте опросник, что ли, про вас заполним.

— А давайте! — я широко улыбнулся, поудобнее устроился на, стоящем у письменного стола, стуле, извлёк из брюк кусок проволоки и начал сгибать его, чтобы превратить в подобие ключа от наручников.

Вторая попытка изъять меня из комнаты вербовки добровольцев произошла минут через пять — дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель заглянул давешний унтер с проблемным животом.

Попытка вызвать фельдфебеля для «важного разговора» в коридор (капитана унтер беспокоить не посмел) не увенчалась успехом — кадровик, не терпящим возражений, голосом сообщил, что он очень занят. Мы, как раз, обсуждали размер подъемных, выдаваемых при заключении контракта. Третьим появился начальник караула, молоденький прапорщик, который обратился к капитану.

— Господин капитан, там все собрались. Судья барон фон Штиммер гневается, что подсудимый опаздывает… — закончив свой «доклад» прапорщик выпучил глаза, заметив, что я умудрился освободить одно запястье. Кандалы, хоть и антимагические, но, против хорошего куска проволоки они не играли.

— Передайте уважаемому судье, барону фон Штиммеру, что, согласно указа Императора, а барон, раз считает себя судьёй, должен знать, о чём я толкую. Князь Булатов, подписав контракт на службу Империи, временно амнистируется за все прошлые проступки, поэтому суду придётся подождать, пока этот озорник…- капитан, ласково жмурясь, погрозил мне пальцем: — Не учудит чего-нибудь новенького.

— Но, господин капитан… — чуть не плача, прапорщик прибегнул к последнему аргументу: — Но дамы будут недовольны! Они собирались…

— Дама от меня передайте отдельные извинения. — капитан помахал ладошкой: — Всё прапорщик идите, а то вам, за препирательства со старшим по званию, самому придется у нас контракт на службу на границе, подписывать.

Последняя и самая мощная попытка была предпринята за пару минут до моего прощания с милейшими кадровиками.

Дверь в кабинет распахнулась, как бы, не от пинка ногой, и на пороге появился высокий, лощеный офицер с золотистыми погонами подполковника.

— Заместитель начальника окружного управления контрразведки майор Рогов. Этот пойдет со мной — палец майора, с нанизанным на него кольцом с крупным камнем, уперся в мою фигуру.

— Но, капитан –вербовщик, почему-то, майора из тайной службы не испугался, медленно вылез из-за стола, подошел к майору вплотную и процедил:

— После подписания контракта, этот человек сидел здесь, никуда не отлучался и не мог ничего натворить. Всё, что он совершил до этого момента, ему, согласно Указа Его Императорского Величества, пока прощено. На каком основании вы пытаетесь лишить армию рекрута, который послезавтра утром отправиться проливать кровь за Империю?

— Капитан, вы понимаете, что своими действиями вы срываете важную операцию нашей службы? –майор понизил голос, но я напрягся, и слышал каждое слово: — Генералу Милованову будет завтра очень неприятно докладывать Государю о вашем… непонятном, скажем так, упорстве…

— В таком случае, майор, через две недели ваш генерал Милованов очень огорчится, когда полковник Табаков, начальник управления комплектования, не поддержит расширение кадров управления контрразведывательной службы… На сколько вы количество бездельников собирались увеличить? На двенадцать человек? И, наверное, уже вакантные должности кое-кому пообещали?

Майор дернулся, но справился с эмоциями, четко развернулся, и, наградив меня запоминающим взглядом, строевым шагом покинул кабинет.

— Больно, князенька, вы мне дорого обходитесь… — вспотевший капитан