После эфира срочно созвали заседание боссов телеканала, на котором с перевесом всего в один голос было принято решение позволить Изабелле Баррейро вести новое ток-шоу. Сочли, что шумиха, которая юзникла вокруг этого проекта, только усилит зрительский интерес, что в итоге на руку владельцам «Ли-1». Однако в принудительном порядке было запрещено упоминать о прошлом Изабеллы, ей создали приемлемую легенду, использовав эпизоды ее биографии. Она, воспитанница монастырского приюта, потомок знаменитого рода, сама добилась всего в жизни, закончила университет и пробилась благодаря несомненному таланту на телевидение. О том, что она пять с лишним лет была элитной гетерой, упоминать запрещалось.

Так начала формироваться легенда.

— Дамы и господа, рада приветствовать вас в студии канала «Ли-1», я Изабелла Баррейро, ведущая программы «Прямой разговор». Сегодняшняя тема посвящена последнему заявлению министра здравоохранения о том, что состояние питьевой воды в Эльпараисо внушает самые серьезные опасения…

Так — или примерно так — Изабелла начинала каждый выпуск программы, выходившей сначала раз в неделю, потом, после резкого скачка популярности, два раза в неделю, по средам и пятницам, в самое смотрибельное время — с половины восьмого до девяти. Таинственная улыбка Изабеллы, ее напористый тон, язвительные замечания стали ее визитной карточкой. Зрителям нравилось, как она сбивает с толку, ловит на лжи, застает врасплох неприятным вопросом высокого политика или известного певца, знаменитого киноактера или светскую красавицу. Мало кто знал, что Изабелла спала с третью гостей, которые приглашались в студию, но это не мешало ей подрезать и выставлять на посмешище бывших любовников, тем более что ей были известны их секреты и слабые места.

Никто не смел отказаться от приглашения в ее токшоу, это значило подписать себе смертный приговор. Трусость в Коста-Бьянке была не в чести, особенно если кто-то пасовал перед женщиной. Наоборот, политики выстраивались в очередь, чтобы попасть в программу к Изабелле Баррейро. Визит к ней в студию означал всеобщее признание, Изабелла, или Белла, как ласково называли ее телезрители в потоках благожелательных писем, могла сделать из неизвестного депутата всего одним замечанием звезду. Или, наоборот, разрушить чью-то карьеру хлесткой фразой.

Ее изысканно-простыми нарядами восторгались, шептались о ее драгоценностях и задавались вопросом, сколько же она получает. Телебоссы, не рассчитывавшие на подобный феноменальный успех «Прямого разговора», радостно потирали руки, считая прибыль. Десять секунд рекламы в промежутке между частями ток-шоу Изабеллы стоили триста тысяч реалов. Она превратилась в законодательницу телевизионной моды, во всеобщую любимицу. Мужчины мечтали о ней, женщины копировали ее стиль. Скоро в парикмахерских посыпались заявки «подстричь, как Беллу».

О ней ходило множество слухов, в особенности о ее необычайном сочетании светлых волос, смуглой кожи и голубых глаз. Периодически кто-то заявлял, что Изабелла Баррейро не так давно промышляла проституцией, но этому не верили. Как может Белла, эта орхидея, быть замешана в такие непотребства? На Изабелле делали большие деньги, и тот, кому это было выгодно, был нем, как рыба.

Популярность Изабеллы выросла после того, как она занялась расследованием шумных политических дел. Как-то раз она представила убедительные доказательства того, что один вроде бы солидный финансовый фонд на самом деле намеревается обмануть вкладчиков. Она утаила то, каким способом получила информацию — через постель. Изабелла не оставила прежние привычки, покупая эксклюзивные новости при помощи собственного тела. В другой раз она раскрыла смрадную тайну элитного пансиона для благородных девиц во втором по величине городе Коста-Бьянки Барра-Гуартиба. В прямом эфире она поведала шокирующую правду — девушек на самом деле используют как проституток, заставляя их обслуживать отцов города. Она опять же не сказала, что сама продалась, чтобы получить эту информацию от Карла Мейзингера, который желал таким образом убрать с дороги конкурентов по обучению элитных путан. Наконец, когда ей удалось дознаться, что полиция Эльпараисо скрывает, что в столице действует маньяк-педофил, в результате чего глава полиции города подал в отставку, а вместе с ним ушли еще и семь его заместителей, Изабеллу стали бояться.

Она превратилась в мощное оружие, которое могло в любой момент повернуться против любого. Боссы канала «Ли-1» не допускали, чтобы ее передачи повредили их интересам, Изабелле это не нравилось. Она чувствовала обожание публики, это горячило ее кровь и затуманивало сознание. Ее любят, на нее равняются, ей шлют письма… О, как же долго она шла к этому!

И все же Изабелла ощущала, что ей хочется большего. Она была так близка к власти, что порой задумывалась — если политики в Коста-Бьянке такие лжецы и коррупционеры, то чем хуже она? Почему она, Изабелла Баррейро, не сможет попасть наверх? На самый верх?

Но, будучи трезвомыслящей, хотя и не интеллектуалкой, Изабелла понимала — ее мечты, скорее всего, таковыми и останутся, если не произойдет чуда. Она решила подождать — не исключено, что когда-нибудь она сумеет вскарабкаться наверх…

Популярность ее ток-шоу возрастала, телезрители не мыслили вечер без Изабеллы Баррейро. О ее феномене судачили, удивляясь, как это ей удалось стать суперзвездой Коста-Бьянки. Изабеллу приглашали на светские рауты, где она встречалась со своими бывшими любовниками. Но статус у нее был совершенно иной. Изабелла Баррейро, богатая и самоуверенная, превратилась в идола. Ее фотографии регулярно появлялись в газетах и журналах, у нее брали интервью, задаваясь вопросом: каково чувствовать себя знаменитой?

— Приятно, — честно отвечала она. — И очень ответственно…

Телевизионные боссы были довольны. Она вызывала подлинный интерес у жителей страны, отвлекая их от насущных проблем — перманентной политической нестабильности, огромной безработицы, вечного финансового кризиса. Ток-шоу «Прямой разговор» превратилось в отдушину для людских жалоб. К Изабелле взывали, к ней обращались за помощью, на нее возлагали надежды. Она с удивлением и некоторым страхом обнаружила, что к ней зачастую апеллируют как к последней инстанции.

Письма из провинции, написанные на плохой бумаге корявым почерком с множеством ошибок, повествовали о тяжелой судьбе простых коста-бьянкцев. Впрочем, телевизионное начальство не позволяло Изабелле чересчур увлекаться критикой существующего режима. Так, немного, и то лишь тогда, когда это санкционировалось из президентского дворца. Учитывая, что военные хунты сменяли одна другую, приказания зачастую были противоречивы. Изабелла пыталась выбить большую свободу действия для себя, но у нее не получалось. Ей с улыбкой намекали, что не стоит суетиться, иначе…

— Иначе, синьора Баррейро, вы сами понимаете, ток-шоу «Прямой разговор» может исчезнуть из сетки вещания. Не сразу, конечно, для начала мы задвинем его далеко за полночь, когда ваши поклонники, встающие часов в пять, чтобы отправиться на завод или плантации, уже спят. Мы много потеряем, нас будут критиковать, но что поделаешь — телевидение всегда является мишенью для критики. О вас постепенно забудут, вы исчезнете из памяти людей. И все — вашей блистательной карьере придет конец. Поэтому советуем вам выполнять то, что от вас требуется. Никакого ток-шоу на следующей неделе, посвященного вредным выбросам химического концерна в провинции Санта-Тереза. Вы же понимаете, кому принадлежит этот концерн — сеньору Коваччо. Он вкладывает столько денег в наш канал…