смерти сына, и все равно пришла похвалиться! Есть ли сердце у этой женщины?

Вэй Инло тоже была обескуражена, но она не могла позволить Минъюй продолжать. У стен дворца Чанчунь есть уши, а слова служанки могли принять за мнение императрицы.

Даже если у супруги Чунь не было намерения враждовать, такие слухи могли окончательно рассорить обеих женщин.

– Минъюй, замолчи! Императрица всегда заботилась о супруге Чунь и искренне рада ее счастью! Зачем ворошить прошлое, только госпожу расстроишь! – увещевала Вэй Инло. – К тому же госпожа еще молода, когда поправится, она сможет родить законного наследника.

В душе она, правда, в этом сильно сомневалась…

Супруга Чунь больше не приходила, но новости о ней поступали регулярно.

– Госпожа, вы слышали? – сообщила Эрцин, расчесывая императрице волосы. – Император издал указ о присвоении хозяйке дворца Чжунцуй титула – благородная супруга Чунь.

В отражении в зеркале промелькнуло выражение сожаления. Императрица с улыбкой сказала:

– Из-за своего слабого здоровья я сижу во дворце, как затворница. Если бы ты не сказала мне, я бы даже не отпраздновала такое великое событие.

Эрцин с сожалением произнесла:

– Когда умерла благородная супруга Хуэй, супруга Чунь заняла ее место. А сейчас она еще и родила сына, ее статус резко возрос. Госпожа императрица, вам надо обязательно восстановиться полностью и родить законного наследника!

Императрица вздрогнула:

– Это очень непросто!

– Госпожа, я знаю, что ваше здоровье сильно пошатнулось. В таком состоянии зачать ребенка очень сложно. Поэтому я раздобыла особое средство. Вам стоит его попробовать!

Сказав это, Эрцин положила гребень на стол и достала из-за пазухи парчовую шкатулку.

– На самом деле я приготовила его для себя, но… Фухэн… он давно не приходил в мою спальню, – печально сказала она. Но потом вымученно улыбнулась и продолжила: – Госпожа, не сомневайтесь! Место наследника трона пустует, и хотя вдовствующая императрица ничего не говорит, но в душе она наверняка недовольна. Да и император разочарован. Все представители клана Фуча с нетерпением ждут появления истинного наследника!

Эрцин была уверена, что императрица откажется от такого предложения. Она столько времени провела рядом с ней, что знала ее заветное желание.

Так и вышло. Поколебавшись, госпожа медленно протянула руку к шкатулке.

Тут же подбежала Минъюй и первой схватила шкатулку.

Она искоса посмотрела на Эрцин. В связи с последними событиями Минъюй больше ей не доверяла, поэтому пояснила:

– Госпожа, эта вещь попала сюда из-за пределов дворца. Я отдам ее лекарю Чжану, пусть он проверит это лекарство, прежде чем вы будете принимать его!

Эрцин не боялась подозрений, так как это на самом деле было лекарство, которое она путем невероятных усилий и затрат приобрела лично для себя. Она берегла его как зеницу ока и меньше всего хотела, чтобы оно пропало впустую, поэтому и предложила императрице.

– Конечно, здоровье госпожи очень важно! – сказала она. – Но это дело секретное, не надо, чтобы о нем знал кто-то, кроме нас троих.

– Даже Вэй Инло не стоит говорить?

Меньше всего Эрцин хотела втягивать в это дело Вэй Инло, ей отчаянно не хотелось делить с ней благосклонность госпожи.

– Вэй Инло беспокоится о здоровье госпожи, и она слишком осторожна. При этом не думает, что будет с госпожой, если та не родит наследника, и что будет в таком случае с семьей Фуча. Поэтому нельзя ей ничего говорить!

– Но… – начала было Минъюй.

– Ладно, хватит, – прервала их спор императрица, не сводя глаз с парчовой шкатулки. – Позвольте мне подумать.

Глава 102. Беременность

– Юнлянь! Юнлянь!

Услышав крики императрицы, Вэй Инло с трудом открыла глаза и побежала в спальню за евнухами, стоявшими на страже. Императрице, видимо, снился страшный сон. Она размахивала руками, их тени на белоснежном покрывале напоминали колышущиеся ветви.

Когда Вэй Инло вбежала в спальню, император, который в эту ночь остался во дворце Чанчунь, крепко обнимал супругу и пытался ее разбудить.

Императрица открыла заплаканные глаза и, всхлипнув, сказала дрожащим голосом:

– Я видела во сне Юнляня. Он плакал, он все время плакал…

Хунли с жалостью смотрел на нее.

– Тебе приснился дурной сон! Послушай, здесь, во дворце Чанчунь, никто не плачет.

Императрица в замешательстве посмотрела по сторонам. Ей было тяжело слышать детский плач. Но от того, что здесь никто не плакал, она расстроилась еще больше.

Не в силах выдержать страдания супруги, Хунли предложил:

– На днях я распоряжусь, чтобы тебе принесли Юнжуна. Он очень похож на Юнляня, пусть побудет с тобой какое-то время.

Императрица крепко обняла Хунли, но от его слов ей стало еще печальнее.

Как может чужой ребенок заменить своего? Если бы он не был похож на Юнляня, то было бы еще полбеды. Но раз он так похож на ее умершего сына, то как она сможет расстаться с ним? Если оставить его при себе, то как потом смотреть в лицо его родной матери?

– Нет необходимости! Мне достаточно того, что вы рядом, – мягко отказалась она, а затем, словно за соломинку, крепко схватила императора за руку и жалобно произнесла: – В последнее время я часто вижу во сне Юнляня, но стоит мне проснуться, он исчезает… Эту боль только вы можете понять, правда?

– Да, – согласился Хунли, нежно поглаживая жену по спине, словно ребенка. – Если я буду с тобой, у тебя не будет появляться нелепых мыслей. Все образуется, все образуется…

Супруги сидели на кровати, обнявшись, до самого рассвета.

Этот ночной кошмар заставил ее величество принять решение.

На следующий день она позвала к себе Эрцин:

– Где это снадобье для зачатия?

Служанка возрадовалась в душе, но не подала виду. Она почтительно вручила госпоже парчовую шкатулку, а когда императрица взяла ее, приняла обеспокоенный вид и спросила:

– Вы думаете, не стоит уведомлять Вэй Инло?

Рука, державшая шкатулку, напряглась. Вздохнув, императрица сказала:

– Ладно, Инло слишком беспокоится обо мне, пока ничего не скажу ей.

Время течет по-разному – то быстро, то медленно, в зависимости от того, сколько дел приходится делать.

Для Вэй Инло время летело незаметно. То она провожала ее величество на ежедневные лечебные процедуры, то возилась с костылями, то занималась всякими домашними делами. Три месяца пролетели как одно мгновение.

В тот день лекарь Чжан пришел, чтобы, по обыкновению, измерить пульс императрицы.

Сначала все шло как обычно, но затем его лицо по-серьезнело. Он сначала долго мерил пульс, а затем перепроверил его несколько раз.

Сердце Вэй Инло учащенно забилось.

– Лекарь Чжан, вы так долго измеряете пульс, с госпожой что-то не так? – обеспокоенно спросила она.

Держа ее величество за запястье, лекарь Чжан спросил:

– Аппетит госпожи в последнее время ухудшился?

– Ее величество очень плохо ела в последнее время, даже похудела немного, – ответила Вэй Инло, с беспокойством глядя на осунувшееся лицо императрицы.

Но когда она повернулась, то увидела радостное лицо лекаря. Он опустился на колени и поклонился:

– Поздравляю вас, госпожа императрица!

Не успела Вэй Инло открыть рот, Эрцин вмешалась в разговор:

– С чем?

Лицо лекаря расплылось в улыбке:

– У императрицы пульс беременной, какое счастье!

На бледном лице императрицы мелькнуло