я сделал секундную паузу, давя взглядом женщину, — что это не люди. От смертельного ранения в грудь или живот они не упадут на землю и не побегут прочь. Скорее наоборот только ускорятся, чтобы побыстрее добраться до вас. Стрелять необходимо в голову и в сердце.

— Я это уже слышала и запомнила с первого раза, — холодно ответила та и поджала губы в недовольном жесте. — Идёмте уже.

Дом мы покинули через чёрный вход из кухни, так как перед главным входом находилась внушительная толпа заражённых. И все они жрали мертвецов, которых я с Доком наделал при небольшом участии Мур. Но не нужно считать, что они так увлечены этим делом, что нас не заметят. Живые и иммунные для подобной мерзости — это самое первоочередное лакомое блюдо, нечего и думать проскользнуть мимо них в считанных шагах.

Мы незамеченными выскользнули из дома, а Док закрыл за нами дверь на засов изнутри.

— Куда нам? — тихо спросил я женщину.

— На соседнюю улицу, вон туда, — спутниц махнула рукой вправо. — Увидите дом с синими ставнями — это он. Там миссис Адамс со своим мужем живёт и у них девочка полгода назад родилась. Такой ангелочек белокурый…

— Тихо, — прервал я её словоизлияние. — Лишние слова сейчас только во вред.

Та к моему удивлению тут же умолкла, хотя и резанула в ответ злым взглядом.

Дом с синими ставнями был закрыт изнутри. И двери, и окна. Рядом никого не ходило и не лежало. Но когда я прислушался, то до моих ушей донёсся самый неприятный звук: урчание, которое может издавать только глотка заражённого.

— Твою же мать, — прошептал я и повернулся к своей спутнице. — Там никого живых нет. только твари.

— Я хочу посмотреть на это сама, — чуть ли не чеканя каждое слово сказала Мур.

— Хорошо, — спокойно ответил я ей. — Сейчас я взломаю дверь и вы, миссис, сами убедитесь в правоте моих слов, — и следом подумал. — «Ну держись самая умная, сильная и независимая. Будем тебя учить».

С дверью пришлось повозиться. Как и в доме Мур здесь она запиралась на засовы. К счастью, дерево за долгие годы местами рассохлось, местами подгнило. Благодаря этому мне удалось расковырять косяк в нескольких местах. Когда в щели у видел полотно засовов, то кончиком ножа по чуть-чуть сдвинул их положение «открыто». Заражённые тоже нам не помешали. Все те, кто был неподалёку, в данный момент или лежали мёртвыми на соседней улице в сотне метров, или жрали первых.

— Готово, — шепнул я спутнице. — Держитесь за мной.

Дверь открылась с неприятным скрипом, заставив непроизвольно сморщиться. Для встречи с заражёнными я приготовил нож в левой руке и «клюв» в правой. Стрелять не желал, чтобы не привлекать чужое внимание шумом.

Обстановка на первом этаже практически ничем не отличалась от такой же в доме Мур. Только цветом и количеством матерчатых салфеток, ковриков да картинок. Я собрался осмотреть первый этаж и только потом подниматься по лестнице на второй. Но тут вылез бабий фактор.

— Мэри? Мэри, ты здесь? — достаточно громко произнесла Мур. — Это я, Джулианна!

— Ты дура? — я резко повернулся к ней. — Что я говорил про тишину?

— Ты, наглый мужлан, чужак, решивший, что сейчас он имеет пр… — начала свою обличительную речь спутницу. Но была прервана той, которую только что звала.

На лестнице появилась женщина со светлыми длинными волосами в розовой ночной рубашке с широкими плечиками и длиной до щиколоток. Сейчас левая лямка была разорвана вместе с частью рубашки, отчего из прорехи вывалилась крупная грудь. Волосы слиплись в сосульки от крови. Также в крови была измазана ночнушка, лицо, шея и руки. Ступни тоже темнели от грязи. А какая в доме может быть грязь, где появился заражённый? То-то и оно. Небольшого количества света, поступающего сквозь щели между ставень и полуоткрытую дверь, вполне хватило, чтобы рассмотреть хозяйку жилища.

— Мэри? Что с тобой? Ты себя хорошо чувствуешь? — задала самый глупый вопрос Мур.

Я чуть ладонью себя по лицу не ударил. Сдержался. И сдержал порыв отвесить оплеуху напарнице. Вот есть же люди, которые всё сказанное им пропускают мимо ушей. Да ещё и поступают наперекор, считая, что все советы — это просто прихоть спутника, которому захотелось покомандовать и показать себя более знающим и важным, чем его окружение. Я таких в прошлой жизни встречал частенько. Правда, тогда от их выкобениваний моей жизни ничего не угрожало. Максимум кошельку и немного нервам с гордостью

Вновь услышав голос женщины, заражённая торопливо посеменила по лестнице. Разорванная ночнушка немного сползла вниз по левой ноге почти до самого пола и мешалась при ходьбе. В какой-то момента подол оказался под ступней, и женщина споткнулась. Не сумев удержаться на ногах, она с грохотом покатилась по лестнице.

«Хоть бы шею себе сломала», — подумал я и одновременно хватая свою спутницу за плечо, рванувшуюся помогать упавшей. — Куда, дура?

Та задёргалась, что-то прошипела злое и угрожающе замахнулась топориком. Этот замах спас ей как минимум красоту лица, так как заражённая атаковала со стороны вооружённой руки. Тварь оказалась удивительно быстрой и ловкой. Скатившись кубарем на первый этаж, пересчитав половину ступенек на крутой лестнице, она практически сразу же после падения взметнулась вверх и набросилась на ближайшую цель — Мур. Если бы я не придержал женщину, то та угодила бы в крепкие объятия своей бывшей подруги.

Заражённая обеими руками схватила руку Мур, в которой был зажат топорик, и потянулась оскаленным ртом к её шее. Или лицу.

— А-а-а! — завизжала моя спутница и задёргалась, как муха, попавшая в паутину. — Мэри, прекращай!.. Мне страшно!.. Чёрт побери, Мэри!!!

Она выронила топорик и вцепилась свободной рукой в волосы Мэри. Второй, захваченной рукой пыталась оттолкнуть её. Но силы были неравны. Заражённая как минимум успела эволюционировать до прыгуна, а то и бегуна, если вспомнить её рывок после падения. Она тянулась зубами к открытой шее Мур с таким напором, что снесла её с ног. Обе женщины с грохотом упали на пол. Визжание Мур слилось с урчанием Мэри.

Я бросился на помощь напарнице. Упав на колено рядом с дерущимися американками, я ухватил за волосы заражённую и изо всех сил дёрнул вверх, заставляя её запрокинуть голову. После чего ударил ножом в висок. С громким и неприятным хрустом острая