— Не балуй, — предупредил его Генри. В левой руке он держал «смит-вессон» и недвусмысленно направлял на молодого задиру. — Не первым будешь, кого отправлю в Ад.

Женщины в мужские разборки благоразумно не встревали. Дети что постарше прижались к Мур. Совсем мелкие даже не поняли, что происходит, сопя в обе дырочки в тряпичных люльках-переносках. Их даже стрельба Джона в городе не сильно взволновала.

— Снимай пояс, Джон, — спокойно сказал я парню.

— Что? Это моё оружие! — зло ответил тот, продолжая тискать рукоять револьвера. — Мужчины расстаются с ним только после смерти.

— Мужчинами считаются те, кто признает свои ошибки и отвечают за них. Ты же себя показал кем угодно, но только не им, — всё тем же тоном продолжил я. — В следующих раз твоя выходка будет стоить всем нам жизни, поэтому снимай ремень и отдавай оружие. Когда возникнет опасность я тебе всё верну. А пока что мне будет спокойнее видеть тебя без револьверов. Нож можешь оставить.

Тот секунд десять сверлил меня ненавидящим взглядом, шумно дышал, раздувая ноздри, но дальше обострять конфликт не стал. Расстегнул пряжку и позволил упасть ремню с кобурами и ножнами на землю.

— Подберёшь, если тебе он нужен, — сказал он, решив оставить за собой последнее слово.

— Маргарет, возьми ремень с оружием и убери в сумку. И передай Джону пять банок с консервами и одно одеяло, — сказал я, посмотрев на девушку-тень.

Та молча подошла к парню, наклонилась, забрала пояс, аккуратно свернула его и принялась паковать в свою сумку. Перед этим выложила из неё пять жестяных банок с консервированным мясом. Одеяло, свёрнутое в тугой рулон, девушка отвязала от заплечного мешка.

— Я не понесу это! — вновь решил показать зубы Джон. — У меня и так полно груза.

В этот раз воспитывать его взялся Генри. Хватило всего пары жёстких фраз с обещанием наказания, чтобы задира прикусил язык и забрал вещи, переданные ему Маргарет.

В данный момент мы находились примерно в десяти километрах от города, который был родным моим спутникам и стал могилой для сотен их соседей, друзей, родных и знакомых. Мы провели там всего сутки с момента, когда мы с Доком проснулись в его кабинете и обнаружили, что жители обратились в монстров-людоедов. За эти сутки мы вооружились, набрали снаряжения, нашли других иммунных и спасли почти десяток детей. Нам очень повезло, что в город не пришли матёрые заражённые и нам пришлось иметь дело всего лишь с местными новичками осквернёнными. Скорее всего, за эту удачу стоит благодарить расположение городка, скрытого холмами. Но рисковать дальше, пользуясь непостоянным благоволением сей ветреной дамы было страшно. Поэтому я настоял на немедленном уходе из города, когда стало ясно, что больше выживших здесь нет. Осматривать же каждый дом, где могли лежать обессиленные иммунные, я не собирался. Тем более что никто из новых знакомых особо не горел желанием мне в этом помогать. Мур занялась детьми и миссис Дахсен, Маргарет помогала ей, Джону было плевать на остальных, лишь бы просто пошарить по чужим сусекам и пострелять по тварям. Генри хотел мне помогать, но с его мобильностью он скорее обуза, чем помощник.

К сожалению, нам не удалось найти ни одной живой лошади. Те, кого не сожрали заражённые, сумели вырваться из загонов и удрать из города в степь. С другой стороны, брать животное, не защищённое амулетами шаманов очень опасно. Запах лошадиного пота матёрые твари чувствуют за многие километры. Поэтому нам пришлось нагрузиться узлами, мешками и сумками, будто «челнокам» из грустных девяностых моей Родины. Половина груза состояла из боеприпасов. На каждого взрослого приходилось по револьверу и винтовке. У меня, Джона и Генри стволов было чуть больше. Остальное приходилось на продукты и чуть-чуть одежду с прочими тряпками вроде одеял, подстилок и холста для пеленания младенцев.

Вновь хочу вернуться к животным. Отсутствие лошадей мы могли спокойно пережить. В каком-то роде я даже доволен, что их не нашли. Не пришлось мучиться выбором между комфортом и опасностью и пытаться убедить спутников, что лошадь в отряде не столько помощь, сколько серьёзная угроза в текущих условиях. Куда хуже было то, что нам не попалась какая-нибудь корова или коза. Их молоко было необходимо детям. Худо-бедно с кормлением справлялась Джулиан. В этой женщине было столько молока, что его хватало на трёх детей. Я впервые слышал, чтобы у не родившей женщины текло молоко. Ведь точно знал, что все трое «её» детей — не её. Но когда аккуратно полез с расспросами к Генри, то узнал, что у Джулианны два месяца назад родился мальчик, который, увы, умер на третьей неделе своей жизни.

Вот только пополнение яслей привело к тому, что молока женщины перестало хватать для всех. Ей пришлось сцеживать его, разбавлять с кипячёной водой, с мукой и чем-то ещё, а потом этой смесью кормить младенцев. Из-за этого у них буквально сразу же начались проблемы с животами. А это — крик и плачи днём и ночью.

Вторая проблема заключалась в том, что я не знал, куда идти. Этой местности совершенно не знал. Худо-бедно ориентировался от реки, от места пристани парома. Но после крушения и скитаний полностью потерялся.

Чуть подумав, я решил вести группу к месту, где меня должна дожидаться дохлая тушка элитника с жемчугом в споровом мешке. Кому-то может показаться, что мой поступок не самый лучший. Эгоистичный даже. Но тут выбор был простой: идти куда-то куда глаза глядят в надежде наткнуться на помощь или двигаться к своей цели, которую точно знаешь. Риск наткнуться на неприятности в обоих случаях одинаков, поэтому я выбрал второй вариант. Если не найдём помощь, то после употребления жемчужины я должен стать сильнее. То есть защита у отряда мгновенно вырастит. Ведь ловкость, к которой я предрасположен по словам шамана в Рион-сити, не только на рукопашке сказывается. Это ещё и уверенность в обращении с оружием: точность, скорость перезарядки, скорость самой стрельбы.

Глава 17

ГЛАВА 17

— Так просто город отпускать нас не хочет, — тихо хмыкнул я себе под нос.

— Что-что? — переспросил у меня Док, шагающий рядом со мной по правую