сталь пробила тонкую кость и вошла в мозг. Заражённая сразу же обмякла, хотя и не отпустила Мур.

Выдернув нож и не став помогать напарнице, метнулся к входной двери, которую Мур не закрыла до конца. Сквозь широкую щель приметил несколько человеческих фигур на улице рядом с нашим домом. Уверен, что их привлекло урчание Мэри. Этот вроде как и негромкий звук твари слышат с удивительно большого расстояния и прекрасно разбирают нюансы звучания: угроза, пища, обычное «бормотание». Твари только-только приблизились к ступенькам крыльца, когда я захлопнул перед их мордами дверь. Убивать не стал, чтобы запахом крови не привлечь их сюда ещё больше. Пусть ломятся в закрытую дверь. Сломать её не смогут и быстро забудут про цель, оставшись стоять столбиками на крылечке.

— Хватит уже орать и дёргаться! — прикрикнул я на Мур, до которой ещё не дошло, что её противница мертва полностью и бесповоротно. — Она мертва. Вставай!

Мои слова оказались сродни бросанию гороха о стену. Не смогли пробиться сквозь обезумевшее от страха сознание женщины. Чертыхнувшись в который раз за день, я снял с пояса фляжку с водой и вылил её всю на голову Мур. Только после такого душа к ней вернулась ясность сознания. Через пару минут она стояла возле меня на ногах тяжело дыша, мокрая и в крови.

— Успокоилась? Нормально соображать можешь? — спросил я её, обращаясь на «ты». Сейчас не политесов. Да и в качестве психологической оплеухи и разграничению статусов в нашем маленьком отряде такое тоже полезно.

— Да, — коротко ответила та. Её всё ещё трясло от пережитого. Хорошим средством от трясучки оказался живчик. После четырёх глотков Мур окончательно пришла в себя.

— Тебе нужно переодеться и умыться, — сообщил я ей. — Поищи одежду в доме.

— Я не… — вскинулась было та.

— Что ты «не»? — рявкнул я на нее. — Слышишь, как эти скребутся? Это они чуют кровь. Стоит тебе выйти на улицу, и ты станешь как маяк для них. Только будешь не светить, а пахнуть на половину города. Поэтому ты сейчас пойдёшь и переоденешься. А перед этим как следует умоешься. Впрочем, можешь просто умыться и остаться голой, если так брезгуешь надеть чужое платье.

— Вот ещё, — поджала она губы.

Пока та умывалась водой, найденной в доме на кухне, я осмотрел первый этаж и поднялся на второй. В одной комнате я нашёл окровавленную деревянную колыбель, подвешенную к крюку в потолке. Рядом лежали мелкие фрагменты детского тела. В соседней комнате обнаружился слегка объеденный мужской труп. Мэри почти до костей обглодала у него лицо и шею.

— Это Дэвид, муж Мэри. Служит… служил на почте. Тихий и спокойный мужчина был. Мэри держала его под каблуком, — сказала мне Мур после того, как закончила с умыванием, переоделась в чистое платье из шкафа бывшей хозяйки и присоединилась ко мне. При виде колыбельки у неё появились слёзы на глазах.

Сразу уходить из дома я не стал. Раз уж мы всё равно здесь, то стоит поискать что-то полезное. Хотя бы запас одежды, обувь, продукты и оружие. Из последнего в доме обнаружился короткоствольный дробовик, так называемое кучерское ружьё и старый ещё капсюльный револьвер с гранёным стволом. Ни то, ни другое меня не заинтересовало. Мы с Доком взяли в оружейной лавке куда лучшие образцы оружия.

Джулианна забрала кое-что из нарядов своей бывшей подружки. При этом особых моральных терзаний на её лице я не увидел. Также мы взяли восемь крупных жестяных банок с консервированным мясом.

Глава 16

ГЛАВА 16

Несмотря на происшествие в доме Мэри моя спутница не отказалась от своей идеи пройтись по домам, где жили маленькие дети. Пять следующих мест не дали ничего кроме боли в душе и злости на мироздание при виде останков младенцев и измазанные в крови их сытых обратившихся родителей. А вот в шестом нам повезло. Да и его хозяевам тоже.

Как только мы вошли в дом после того, как я уже привычно взломал входную дверь, так нас встретила женщина ещё более в годах, чем Мур. Полноватая, ростом на полголовы ниже её с полностью седыми волосами — всклокоченными, торчащими в сторону, как куски пакли. В обеих руках перед собой она держала потрёпанный томик библии.

— Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой посох и Твой жезл — они успокаивают меня. Ты приготовил предо мной трапезу в виду врагов моих; умаслил елеем голову мою; чаша моя преисполнена! — усталым, дрожащим голосом и едва стоя на ногах произнесла она.

— Миссис Дахсен, — перебила её Мур, воспользовавшись короткой паузой в речи тетки, когда та замолчала, переводя дух, — все в порядке. Мы пришли вам помочь. Я Джулианна Мур, узнаете? А со мной рядом Горыныч. Он… хм, из охранников дилижансов.

— Миссис Мур? — подслеповато прищурилась хозяйка дома. — Это вы?

— Да, миссис Дахсен. Вы здесь одни? Где Эмилли? Джон? Их сын? С ними все в порядке?

— В мою дочь вселились бесы. Она убила своего мужа и набросилась на меня. Но святая книга в моих руках остановила ее и заставила упасть на колени и задуматься о покаянии, — торжественным тоном с нотками фанатизма сказала седая женщина. — Я закрыла ее в комнате с бедным Джоном, забрав сына.

— Слава Богу, — вырвалось у моей напарницы. — Как же я рада, что ребенок живой.

Из её дальнейшего рассказа я понял каким образом она избежала смерти от зубов своей дочери. Увесистым томиком она так приложила заражённую, что та отключилась на время. Этого времени хватило, чтобы миссис Дахсен успела ретироваться из комнаты и запереть ту снаружи. К счастью, перед этим она успела забрать младенца, благодаря чему тот остался жив.

— Выпейте, миссис, — я протянул ей фляжку с живчиком. — Это лекарство от доктора Клода. Прекрасно помогает от заразы, которая накрыла город.

Та посмотрела на меня как Ленин на буржуазию. Еле на ногах держится, а всё туда же, леди из себя строит. Хотя я отлично знаю, как тут дела обстоят с выпивкой. Женщины пьют алкоголь,