же, я немного испортил тебе жизнь. Пусть это служит знаком моей… кхм… признательности.

— Убери. Это. — Она уставилась на клык. Неле либо казалось, либо зуб был склеен. — Убери это языческий символ!

— Эй, это никакой не символ! Это просто амулет! — Адам возмущенно тряхнул рукой. Жемчуг снова зашуршал. — Я заказал его в городе. Деньги уплачены, краса моя. Потом можешь его продать, подарить или ещё что-то.

Неля смотрела на склеенный клык и не понимала: это сон такой или реальность. Кровь не сошла полностью с поверхности зуба. С удивлением Неля поняла, что испытывает не отвращение, а интерес. Это открытие ее испугало.

— Нет. Убери.

— Краса моя, брось. Не будь такой категоричной. — Адам попытался положить подарок в ее плошку с одеждой, но Неля юрко увернулась. — Позволь мне поухаживать!

— Ни за что!

Неля отошла, Адам подошёл. Неля напряглась, а плечи Адама разгладились. Неля приготовилась бежать и Адам, казалось, тоже собирался за ней погнаться. В последний момент ахнула калитка, и во двор вбежал Прошка, а за ним его молодая жена с охапкой белой ткани.

— Целительница!

— Нелечка!

Инва, она же недавняя невеста, бросилась вперёд и чуть не споткнулась на крыльце. Адам неохотно поддержал девушку, но та будто его не видела за толстой солёной пеленой.

— Нелечка! — Повторила Инва, протянув руки. — Помоги! Не губи!

— А ну сюда!

Большая рука Прошки вцепилась в конец косы и с силой потянула голову Инвы назад. Девушка вскрикнула, а Неля вздрогнула. Её сердце всегда сжималось при виде жестокости.

— Эй, это девушка! — И Адам с силой ударил Прошкину руку. — Нельзя так!

— Это потаскуха, а не девушка! — Прошка зарычал. Его глаза и глаза Адама встретились. Неле показалось, что между ними даже что-то пробежало, но это длилось недолго. — Потаскуха же, целительница!

— Я клянусь! Всем клянусь! Чётками матери, крестиком батеньки! — Инва приложила руки к сердцу и с голодом уставилась на всех, оправдываясь. — Не было ничего, Прошенька. Только ты у меня был!

Прошка мгновенно покраснел и дал молодой жене оплеуху. Инва жалобно взвыла, как побитая собачонка и Неля выскочила вперёд, закрыв девушку грудью. Лицо Прошки исказили ярость, растерянность и принятие. Сдавленно выдохнув, Прошка качнул лысой головой.

— Врёшь же, потаскуха. — Он выхватил тряпку и почти ткнул ею лицо Нели. — На, целительница! Смотри!

Простынь была обычной. Совершенно обычной. Чудовищно обычной.

Со стороны соседних домов начали высовываться любопытные люди, поэтому Неля толкнула дверь и молчаливо предложила гостям пройти внутрь. Адам, подобно всякой нечисти, также увязался.

Дома Неля растянула простынь. Грубое, бледно-серое сукно легко упало на пол. Ничего примечательного не обнаружилось. Какое-то время Неля и не понимала, что от неё хотят.

— Кровь где? — Мрачно и зло спросил Прошка.

Инва во весь голос заголосила. Красивое лицо покраснело, а глаза распухли. Не стесняясь, Инва выла, как подбитое животное. Сердце Нели будто остановилось.

— И ты будь свидетелем, Отче. Нету крови. — Прошка замахнулся, но бить Инву не стал. — А ведь клялась потаскуха, что честная. Порядочная.

Услышав слова мужа. Инва заплакала сильнее и снова бросилась за Нелину спину.

— Но я никогда! Никогда-никогда! — Инва шмыгнула носом. — Совсем никогда! Прошенька, пожалуйста…

Но Прошка её не слушал. Он мрачно смотрел на Нелю, которая продолжала рассматривать простынь.

«На что я трачу свою жизнь?» — мрачно подумала Неля, разжав большую часть пальцев. Держать эту пелёнку великовозрастных детей стало как-то брезгливо. А ведь Остер предлагал ей другие пути для жизни: кухарка, пастушка, прачка. Но нет же! Тут нужны целители!

Неля скомкала простынь и отдала ту Прошке в руки.

— Крови нет. Всё хорошо.

Прошка недоумённо вытаращил глаза.

— Всё плохо. Крови ведь нет! — Прошка попытался снова дать Неле простынь, но та увернулась. — Целительница, посмотри её. Вдруг она брюхатая ходит? Выродки мне не нужны!

Инва заголосила ещё сильнее. От её плача заболела голова.

Неля покачала головой и уже хотела объясниться, но Инва всплеснула руками.

— Грешна! Да, Проша. Я грешна. Но не с человеком я блудила. Мне… Ко мне… Скуф был у меня!

Их округа — котёл отверженных, пришедших искать счастье их разных городов и провинций, пестрила разными именами, но никаких «Скуфов» Неля не знала. Не знал «Скуфов» и Прошка, отчего все разозлило его только сильнее. Он уже двинулся на Инву, но та отпрыгнула и густо покраснела.

— Я не виновата! Я была совсем-совсем, а он пришёл. Красивый. Я и не соглашалась, но как его губы к шее, так я и… — Она разочарованно взвыла. Глаза потупились вниз. — А утром как проснулась, так будто мешки ворочала. Но Прош, это ведь и было моим наказанием. Эта ж тварь с меня сняла несколько лет жизни!

Неля и забыла, что Адам также был здесь. Инквизитор кашлянул в кулак, перетаскивая внимание на себя.

— Суккубы приходят к мужчинам, дитя моё. — Говорил это Адам с важным видом. — И это, наверное, был не единственный его визит.

Инва зарделась сильнее и отодвинулась от Проши, который стал закипать. Впервые Неля почти видела пар, валящий из чужих ушей. Неля приготовилась снова защищать Инву и потом ударить Адама, но Лоуренс будто почувствовал её желания. Он снова важно заметил:

— Здесь нечего стыдиться, дитя моё. Ты молода, а демоны любят молодость. — Потом, будто бы не нарочно, Адам добавил:

— Но я обеспокоен тем, что эта тварь вообще к тебе пришла. Скажи мне, дитя моё, сколько ты и Прошка вместе?

Напряжение в Инве немного спало и глаза загорелись маленьким, гордым огоньком.

— С самых пелёнок.

Адам цокнул языком, важно кивнул и самым драматичным голосом из всех сказал:

— Значит, Всевышнему ваш союз неугоден.

Инва и Прошка мгновенно побледнели. Прошка растерянно моргнул.

— Что это значит?!

— То и значит. Если истинно любит сердце, искусители не придут. — Адам драматически всхлипнул. Даже слишком драматически. Неля удивилась, что никто этого не заметил. — Дети мои, вас свёл староста. Вы ещё не стали настоящими мужем и женой. Я не выздоровел полностью, поэтому свою церемонию пока провести не могу. Пока я выздоравливаю, решите, нужен ли вам совместный путь.

Возлюбленные покинули дом с озадаченными и растерянными лицами, оставив чистую простынь на полу.

Глава 19

Адам, энергичный

Выбитый зуб пробудил в Адаме что-то, о чем бывший инквизитор даже не подозревал.

Эта мысль пришла как раз в тот момент, когда добродушный и внешне приятный цирюльник достал щипцы, удивительно похожие на пыточные. Сама цирюльня в этот момент мало чем отличалась от кровавого застенка Божьего Дома.

Свет бился в окна, но приглушенно, будто пытаясь убедить в