«Ага, дорогой, не нравится? Так и должно быть. Прочувствуй на себе то, что я ощущала все эти годы, когда ты гулял с кем ни попадя у меня на глазах!»

Не обошлось и без досадных мелочей. Перед выступлением Вероника сменила мокасины на вьетнамки, и очень зря. Запоздало пришла мысль, что надо было танцевать босиком, как обычно и исполняют подобные танцы. В итоге во время одного из пассажей ремешки сразу на обоих тапочках лопнули, так что пришлось держать лицо и в такт музыке игриво запустить сначала один, а потом другой в «зрительный зал», как делают стриптизёрши со своими вещами.

Да, отплясывать босиком оказалось намного удобнее, больше ничто не сковывало. Переключившись на партнёра, Вероника с ещё большим энтузиазмом стала «соблазнять султана», который сначала делал круговые движения кистями ей под стать, а потом вдруг сцапал девичью ладошку. Гипнотизируя взглядом, Слава поднёс руку Ники к губам, жадно целуя, а потом прикусил ей кожу на внутренней части запястья, как бы ответив на её давешний укус губы. Вот чертяка! Теперь у них ничья.

Волна озноба прошла с головы до пят. В первое мгновение захотелось отвесить ему оплеуху, звонкую такую, чтобы со стула слетел, но множество любопытных глаз, следивших за представлением, заставили лишь убить Ковалевского взглядом и, изобразив на лице кокетливую улыбку, высвободить руку и продолжить танец. Но от шутливой попытки удушить его «лентами» от бумажных браслетов она всё же не удержалась под дружное подбадривание собравшихся.

Финал танца оказался для неё неожиданным и грозил Ковалевскому ещё несколькими оплеухами, потому что на последних аккордах он вдруг схватил Веронику, резко усадил себе на колени и заулыбался, якобы, покорив строптивую танцовщицу. И что делать, когда на тебя смотрит столько лиц? Пришлось подыгрывать, мол, так и было задумано. А руку, автоматически поднявшуюся для удара, закинуть Славке на шею. Но при этом Ника не отказала себе в удовольствии впиться в его кожу ногтями, заставив Славика ощутимо вздрогнуть. Так-то! Будет знать, как руки распускать!

Свист парней, одобряющий визг девушек и бурные овации подсказали, что завершающая точка была поставлена верно. Сергей Анатольевич, покрасневший то ли от недавнего смеха, то ли от чего другого, выбрал победителей, разделив первое место между командами, представлявшими прокладки, туалетную бумагу и тампоны, потому что это были самые «острые» и смешные постановки.

Потом все фотографировались, пока ещё были в костюмах, а дальше предстоял пир…

Официантки накрывали столы, мужчины выкладывали на мангалы мясо, а девушки отправились переодеваться для вечерних посиделок. Вероника замерла у края павильона, держа в руках порванные вьетнамки. Идти босиком не хотелось, на пути полно веточек и камешков, но нужно привести себя в порядок и снять шутовской костюм, а мокасины лежат в номере.

Кто-то подошёл со спины и подхватил её на руки. Охнув, она оказалась лицом к лицу с «султаном», который прижал её к себе и понёс к домику. Растерянно глянув на тех, кто остался в павильоне, она увидела, что Паша, которому, активно жестикулируя, что-то говорил Сергей Анатольевич, сверлит их убийственным взглядом. Зато Ленка поглядывает удовлетворённо и держится поближе к Дронову.

– Не вертись, Принцесса Несмеяна, а то в речку отнесу, а не в комнату, – беззлобно пригрозил кавалер, шагая по дорожке.

– Знаешь, Слав, мне хватило и того раза, когда ты, дурень, чуть меня не утопил! – сказала обиженно.

– Прости, я тогда сглупил, – повинился Славка. – Приготовься, сейчас будем подниматься по лестнице.

Ой, а лестница-то крутая! По ней и одному-то идти стрёмно, а уж с такой ношей на руках…

– Слав, опусти меня, пожалуйста, я сама. Это опасно, – заволновалась Ника.

– Что действительно опасно, так это меня злить, а остальное – ерунда, – отмахнулся он и начал подъём.

Вероника вцепилась в его шею и положила голову на плечо. Одна ступенька, ещё одна, и ещё… Медленно, но уверенно они покоряли эту высоту, а внизу уже послышался характерный свист.

– Эй, жених, ты невесту-то раньше времени не угробь, – раздался насмешливый мужской голос.

– Ага, а то брачная ночь накроется медным тазом, – добавил ещё один.

Бросив взгляд на дорожку, Ника увидела двух незнакомых мужчин, видимо, из числа отдыхающих, которые шли со стороны реки к одному из следующих домиков.

– А мы с ней любим экстрим! – откликнулся Слава, продолжая восхождение.

– Тогда давай, мужик, жги! – напутствовал один из советчиков и показал большой палец.

– Эй, ну хватит! – смутилась Ника. Сидеть у Ковалевского на руках было и без того странно, а тут ещё такие комментарии. – Давай я сама…

– Значит, Паше носить тебя «как принцессу» можно, а мне нет? Где справедливость? – притворно возмутился Славик. – Или, может, закинуть тебя на плечо, как древние люди делали?

– Угу, и поволочь в пещеру, – хмыкнула она. – Спасибо, обойдусь.

– Тогда наслаждайся ситуацией! – воскликнул он и, ступив наконец на веранду, стал осторожно протискиваться через дверной проём.

Занеся «невесту» внутрь, «жених» усадил её на постель, а потом принёс мокасины, стоявшие у порога.

– Спасибо! – Вероника старалась на него не смотреть.

– Не желает ли Золушка обуться? – Слава взял правый мокасин и потянулся рукой к её щиколотке. – Или нет, сегодня ты прекрасная наложница старого султана, – он указал глазами на «седую» бороду.

Ника отдёрнула ногу.

– Подожди, я же босая бегала, да и взмокла вся, хочу душ принять.

Мокасин отправился на пол, а Вероника – в объятия Славика, который опять подхватил её на руки и понёс к ванной.

– Эй-эй, ты что делаешь?! – возмутилась она и попыталась вырваться. – Это уже перебор! Дальше я сама, можешь идти в свою комнату и тоже переодеться.

Славка замер на пороге и притиснул её к себе:

– Уверена? А то ведь я могу и спинку потереть…

– Себе лучше потри! Хватит, говорю! – Ника снова взбрыкнула.

– Помнишь прекрасный фильм «Укрощение строптивой»? – ухмыльнулся он.

– Прекрасно помню. И большую часть времени мне хотелось прикончить главного героя! – ответила она, сверля Ковалевского взглядом.

Он выглядел таким смешным в этом шутовском костюме, что её злости надолго не хватило и она рассмеялась, уткнувшись в его плечо.

– Как смеешь насмехаться над своим повелителем? – вопросил Слава грозным голосом, в котором тоже проскользнули смешинки.

– А мне можно, я же любимая жена, – прыснула Ника, пряча лицо в его импровизированную бороду.

– Ну вот, весь настрой сбила, – вздохнул он, переступая порог, и поставил её в душевую кабину. – Что там тебе нужно? Я принесу.

Вернувшись в комнату, парень снял со спинки кровати большое розовое полотенце и шёлковый халатик, подхватил мокасины, а затем, как заправская хозяюшка, развесил вещи на крючках ванной комнаты и поставил обувь немного сбоку, чтобы до неё было удобно дотянуться, но при этом она не намокла.