– Слу-ушай, Сла-ав… – протянула Ника. – А ты готовить умеешь? Весь такой заботливый и внимательный, что я бы на тебе женилась. С такой умной и неприхотливой в одежде женой я была бы прекрасным мужем. Потом бы мы тебе немного имидж подправили и…

– Готовить, говоришь? – он глянул на неё в упор. – Я давно живу один, так что да, умею. Хочешь посмотреть на меня в фартуке? Или, быть может, в фартуке на голое тело?

Вероника поняла, что шутка вышла неудачной. Не с тем задумала шутить, ой не с тем. Припомнил-таки давешний стриптиз по требованию, обиделся. Стоять с ним вдвоём в тесном пространстве ванной оказалось больше, чем она могла выдержать.

– В данный момент я бы хотела принять душ. В одиночестве, – сказала как можно твёрже и, стараясь не смотреть на парня, стала снимать с себя «костюм», то есть полоски туалетной бумаги.

– Я понял, – он повернулся к двери.

– Слав! – спохватилась Ника и продолжила в его замершую спину: – Спасибо тебе. За всё…

– Удачного «плавания», – усмехнулся Ковалевский и вышел.

Когда Вероника вышла из ванной, подвязывая шёлковый халатик, Ленка уже подпирала дверь и мигом скользнула в освободившуюся душевую кабину со словами «Ты что тут, заснула?» Ну да, кое-кто спешит на танцы, чтобы показать (вернее, предложить) себя во всей красе.

Ну а Нике спешить нечего. Она бы вообще предпочла поваляться на кровати и пораньше лечь спать. Попытки привести мысли и чувства в порядок отнимали столько сил, что в пору брать долгожданный отпуск и скрыться от мира на пару недель, чтобы никто не лез в душу.

Но, к сожалению, сегодня нельзя отрываться от коллектива: на вечерних шашлыках ждут всех. Шум музыки и весёлые голоса отдалённо доносились даже сюда, обещая нескучный вечер. Но это не значит, что нужно будет сидеть до последнего. Так, пара тостов, один-два танца, и всё, можно тихонько испариться.

Пока Вероника выбирала, что бы надеть, Ленка, освежённая и слегка раскрасневшаяся, пулей влетела в комнату и со скоростью света принялась собираться. Ну вот, а говорят, что девушки – копуши. Мигом накинув на себя маечку и юбочку, она одной рукой делала причёску, а другой наносила макияж. Ух и повезёт её мужу! Никаких многочасовых ожиданий, пока дражайшая супруга изволит привести себя в порядок.

– Чего стоишь? Всё самое интересное пропустишь! – Ветрова накрасила второй глаз, мазнула губы помадой и, нацепив босоножки, ринулась к двери. – Если хочешь, можешь взять мои шлёпки, а то мокасины с платьем… – оглянулась она. – Сама понимаешь… – и выскользнула на веранду.

Потом послышался голос Сашки-программиста, Ленкины возмущения, горячий спор, после чего голоса стали удаляться. Х-хух, даже полегчало.

Глянув на себя в настенное зеркало, Вероника отказалась от идеи облачиться в платье. Надела маечку и джинсы, которые с мокасинами смотрелись очень органично, захватила курточку на случай комаров да и вообще вечерней прохлады и вышла из номера. В конце концов, она сюда не парней соблазнять приехала, так что можно по обыкновению побыть скромницей.

Паша стоял подпирая перила и сложив руки на груди. Кого поджидал, яснее ясного.

– Ник, давай поговорим, – он шагнул к их со Славой номеру и открыл дверь. – Или, если хочешь, можно у тебя.

Ему легче уступить, чем спорить.

– Всё нормально. Почему бы не заглянуть в вашу холостяцкую берлогу?! – усмехнулась она и вошла в комнату.

Ну что сказать? Чисто, аккуратно, вещи по комнате не разбросаны, будто парни только-только заселились, а не провели тут целый день. Плюс один обоим.

– Слушай, Ника, ну ты чего так разошлась? – начал благоверный, закрывая дверь. – Ладно подулась день, подулась два, ну неделю, но, может, оттаешь уже?

Вероника опешила от такого заявления.

– Это я-то чего? – подавилась воздухом она. – А говорила уже: надоело! Я не живу своей жизнью, полностью растворившись в тебе. Так и вижу нас лет эдак через двадцать-тридцать: ты весь такой представительный и важный, с собственным бизнесом, а рядом я, одинокая, никому не нужная, нереализованная и всегда на подхвате. Хватит!

– Это из-за Славки? Он на тебя так повлиял? – нахмурился Паша.

– Да при чём здесь он?! – разозлилась Ника. – Что до его приезда, что после… Ты ведь по-настоящему никогда меня не ценил. Я для тебя как бесплатное мобильное приложение, которое взяло на себя практически все твои обязанности. А ты хорошо устроился: я для тебя всё делаю и дома, и в офисе, а ты только сливки снимаешь.

– Если уж на то пошло, то не всё, – раздражённо заметил парень.

– О-о-о, ты сейчас говоришь об… эм, интимной стороне жизни? – почему-то произнести слово «секс» язык не повернулся.

– О ней самой! – он шагнул к ней.

– Вот и замечательно! – она сделала два шага от него. – Для этого важного дела у тебя весь город в распоряжении, а я… Знаешь, я очень рада, что у нас с тобой так ничего и не случилось. Теперь я буду гораздо умнее и отдам себя лишь тому, кто это оценит. И в данный момент это уж точно не ты!

– Ника, подожди! – Дронов снова приблизился. – Да, у тебя есть причины злиться, я не был пай-мальчиком и всё понимаю. Но что будет с нами?

– Что будет? Ну, мы можем остаться друзьями, почему нет?! – Вероника по дуге стала протискиваться к двери. Всё-таки зря она согласилась зайти в номер, нужно было на улице разговаривать. – Всегда считала подобный исход самым правильным итогом расставания, это куда лучше, чем быть врагами и делать друг другу гадости. В конце концов, после стольких лет рядом это логично и закономерно, и было бы странно поступить по-другому.

Парень перегородил путь к отступлению.

– Ник, неужели тебе действительно достаточно быть мне просто другом? Неужели не хочешь большего? – он сцапал её руку. – Ты долго этого ждала, а теперь так легко готова сдаться?!

Ника прекратила попытки вырваться и заглянула бывшему суженому в глаза.

– Паш, я сейчас очень хочу, чтобы ты меня понял. Ты часть моей прошлой жизни, и эту часть никуда не вытравить и от себя не отрезать. Глупо убегать и пытаться забыть или делать вид, что ничего такого не происходило, это была бы трусость. Нужно просто принять, что да, был такой период в моей жизни, и отпустить прошлое. И знаешь, я готова отпустить, – теперь она сжала его руку, как бы убеждая в серьёзности своих слов. – Ещё недавно сомневалась, переживала, боялась выбросить столько лет насмарку, а сейчас поговорила с тобой… и понимаю, что не могу поступить иначе. Паш, я чувствую, что ты что-то скрываешь, что что-то происходит, в том числе и между вами со Славой. Ты не такой, как всегда, я это прекрасно вижу. Если ты мне не расскажешь, я не смогу помочь...'

Пашка изменился в лице и выпустил её руку, будто отдалился. Да что же творится, в конце-то концов?!

– Но вижу, что не расскажешь. Мужская гордость, да? – горько вздохнула Вероника.