Слова предупреждения застряли у него в горле, когда она нащупала сквозь джинсы его достоинство и сжала пальцы, а потом перешла к нежному поглаживанию. Он часто и тяжело задышат ей в ухо:

— Наверное, от пары легких укусов большой беды не будет.

Рейчел с хриплым смешком лизнула его в шею. Она сама не понимала, что делает, просто повиновалась инстинкту, а инстинкт требовал, чтобы она лизнула Этьена в шею. Вообще-то ей хотелось облизать его с головы до ног, словно огромный «чупа-чупс». Интересно, сколько раз надо будет лизнуть, чтобы добраться до серединки? Хотя вряд ли она это узнает, потому что не утерпит и сразу его разгрызет.

Она снова лизнула Этьена в шею, к своему изумлению, природным чутьем угадав трепещущую под языком жилку. Господи, как же ей хотелось его укусить! Голод терзал ее так, что сводило все тело. Наверное, ее состояние мало чем отличалось от мучений наркомана, которому позарез нужна доза. Жажда крови доводила Рейчел до исступления, но просто впиться Этьену в шею казалось ей дурным тоном, и пересилить себя она не могла. Да, прошлой ночью она кусалась, но то было в порыве страсти. Сейчас ее страсть тоже набирала обороты, но Рейчел пока недостаточно распалилась. Над этим еще надо было поработать.

Рейчел провела руками по его груди и дернула за ворот рубашки, так что посыпались пуговицы. Этьен лишь улыбнулся. Не в пример ему, Рейчел, не обладавшая таким завидным хладнокровием, оторопела от неожиданности. Она рассчитывала на то, что отлетит максимум одна пуговица, а остальные она расстегнет. По-видимому, ее тело постепенно обретало обещанную силу.

Но оторопь длилась недолго. Как только показалась его широченная грудь, отливавшая в лунном свете серебром, из горла Рейчел вырвалось плотоядное урчание, а пальцы жадно прильнули к обнаженной плоти. Его кожа была прохладной и гладкой, нежной, как бархат, но под ней угадывалась стальная твердь. Прерывисто вздохнув от наслаждения, Рейчел нагнулась и прижалась губами к его груди чуть повыше сердца. Под кожей ощущались сильные толчки. Этьен сводил ее с ума, возбуждая своей силой и жизненной энергией.

Запрокинув лицо, Рейчел запустила пальцы в волосы Этьена и пригнула его голову к себе. Вначале она только слегка водила губами по его губам, а потом приоткрыла рот и, завладев его губой, начала покусывать ее и посасывать. Видимо, решив, что с него хватит игр, Этьен стиснул Рейчел в объятиях и впился в ее губы, не тратя время ни на нежные касания, ни на игривые поцелуи. Приоткрыв рот, он настойчиво раздвинул языком ее губы. Рейчел без колебаний откликнулась на его призыв, приглушенно застонав, когда их языки слились в неистовом движении.

Послышался ответный стон — Рейчел слегка улыбнулась, невольно прервав поцелуй. Она проложила поцелуями дорожку от его подбородка к изгибу шеи, жадно вдыхая мужской запах, и, не останавливаясь, чтобы лишний раз не искушать себя бьющейся под кожей веной, спустилась к его груди. Там она задержалась, поиграв сначала с одним соском, а потом проделав то же самое с другим, одновременно чертя ногтями борозды на его спине — чувствительно, но не до крови.

Этьен застонал и выгнулся назад, перехватив ее руки в попытке притянуть к себе для поцелуя, но Рейчел лишь игриво рассмеялась и опустилась на корточки, так что ее лицо оказалось на уровне его пояса. Подняв глаза на Этьена, она лукаво улыбнулась и протянула руку к застежке его джинсов. Расстегнув пуговицу, она потянула за молнию — у Этьена от изумления вырвался судорожный вздох, а потом и вовсе перехватило дыхание.

Улыбнувшись еще шире, Рейчел просунула руку внутрь джинсов и вытащила его напрягшуюся плоть. Но обхватив губами набухшее орудие, она тут же поняла, что совершила ошибку: запах и вкус мужского естества обострили желание пустить в ход зубы до предела. Она каждой клеточкой языка ощущала, как течет и пульсирует кровь под нежной кожей твердокаменного древка.

Его фаллос сейчас напоминал ей большую сочную сосиску. Стоит надкусить — и живительный сок брызнет в рот густой струей, потечет по горлу и утолит жажду, сжигавшую внутренности. Эта мысль возбуждала и одновременно ужасала. Уму непостижимо: Рейчел стояла на коленях перед мужчиной и на полном серьезе раздумывала, не вгрызться ли в мужское достоинство, которое прошлой ночью возносило ее на вершины блаженства. Нет, на работу пока выходить рановато. При таких мыслях любой может стать жертвой ее голода.

— Рейчел?

Пройдясь взглядом по мускулистому торсу, она встретилась с Этьеном глазами, в которых явственно читался вопрос. Только сейчас до нее дошло, что она застыла с его пенисом во рту. Все получится. Она справится. Так надо. Надо доказать себе, что ей по силам устоять перед любым искушением, что она не представляет опасности для своих коллег и что даже сейчас, когда соблазн так велик, она не сдастся. Воодушевленная стонами Этьена, Рейчел снова скользнула ртом к основанию его плоти, причем ее язык с особым интересом прошелся по вздувшейся венке. «Один легкий укус. Он даже ничего не почувствует», — искушал голос в ее голове. Подавив недостойные мысли, она вернулась назад, постепенно начиная ощущать, как тело Этьена откликается на ее игры. Рейчел и раньше испытывала нечто подобное, когда их страсть сливалась в общий поток, захлестывая крутыми волнами чувственного наслаждения. Но сейчас все было по-другому. Сейчас ее сознание, занятое мыслями о пропитании, не было затуманено желанием, поэтому Рейчел переживала только возбуждение и удовольствие Этьена, но переживала их как свои собственные. Они переполняли все ее существо, и каждая клеточка ее тела чутко отзывалась на его ощущения — ощущения почти нестерпимого блаженства.

Рейчел чувствовала, как тепло и влага ее рта обволакивают его плоть — такого она никогда бы не испытала, будучи простой смертной. Ее зубы слегка царапнули нежную кожицу — у обоих вырвался стон, а Рейчел крепко стиснула бедра, когда у нее как-то необычно заныло внизу живота. Эта ноющая боль была настолько сладкой, что она несколько раз проделала то же самое, пока не поняла: еще чуть-чуть — и им не устоять перед взрывом сладострастия.

Догадываясь, что эти мысли навеяны состоянием Этьена, и желая растянуть удовольствие, Рейчел сменила ритм движений. Разочарование Этьена проникло в ее душу наравне с удовольствием, но она все равно улыбнулась.

— Рейчел! — взмолился он о пощаде, но в ее сердце не было ни капли жалости. Ею двигали острый голод и не менее острое желание. Хотелось подарить Этьену такое наслаждение, которое он не забудет до конца жизни, а поскольку его наслаждение она воспринимала как свое собственное, пропуская через себя все его ощущения, когда ее ласки достигали цели, сделать это было нетрудно.

«Вот бы всем женщинам иметь такую способность проникать в чувства мужчин», — подумалось ей. Тогда больше не пришлось бы сомневаться в своей способности доставить удовольствие партнеру, не пришлось бы действовать наугад, рассчитывая, что он сам скажет, как ему нравится. А так ты уже знаешь наверняка и делаешь, как приятнее. И, радуя друг друга, можно делиться ощущениями, недоступными простым смертным.

— Господи, Рейчел!

Она пропустила мольбу Этьена мимо ушей. Чувствуя то же, что и он, она сознавала, что окончательный взрыв уже недалек. Рейчел сама была на грани, поэтому на этот раз она не стала менять ни тактики, ни ритма. Ее возбуждение требовало немедленного выхода.