– У тебя очень приятные родители. Почему у тебя нет брата или сестры? Тебе не было скучно одному в детстве? И, кстати, ты знаешь, что единственные дети в семьях обычно вырастают страшными эгоистами? Прям как ты.

– Значит, такого ты обо мне мнения, да? – усмехнулся Игорь. – И как же ты решилась влюбиться в такого эгоиста?

– Ты слишком красив, – невозмутимо ответила я.

– Так, теперь я в самом деле начинаю беспокоиться.

– Не беспокойся. Красота скоротечна, – добавила я, и Игорь закатил глаза.

Выходные мы потратили на то, чтобы забрать остатки моих вещей от мамы и перевезти их на вишневом «Опеле» к Игорю домой. Нам потребовалось сделать несколько ходок. И каждый раз мама воспринимала такой визит как нашествие и личное оскорбление с моей стороны. Это было странно, учитывая тот факт, что она сама подталкивала меня к тому, чтобы я устраивала свою личную жизнь. Теперь она категорически отказывалась верить в то, что все происходит всерьез и что Игорь, ожидающий меня внизу, в машине, это не прикол, а реальность.

– Что, если тебе придется ночевать здесь? У тебя не осталось ни одной пижамы! – возмущалась она.

– Мам, я могу поспать и без пижамы, – удивлялась я. – Чего тебе сдались эти пижамы?

– Но что-то же лежало у тебя на полках. Мало ли что? Зачем очищать полки полностью? Оставь немного на всякий случай. Мало ли что. Не сойдетесь характерами, – в ее голосе звучала надежда. Я усмехнулась и покачала головой:

– Мам, ты пессимист, я всегда знала.

– Я не это имела в виду, – тут же сдала назад моя мама. О, пессимизм – это у нас семейное, это у нас в нее. Все будет очень плохо, и лучше начать готовиться заранее, что, впрочем, не поможет, потому что плохо будет все равно.

– Мамчик, я не очищаю полки, а просто даю тебе возможность использовать пространство как-то иначе.

– Да как я его должна использовать? – пожимала плечами мама. – Что мне теперь, зимний сад разбить?

– Почему сразу зимний сад? Не надо, пожалуйста, никаких садов! – отреагировала я неприлично резко. Идея выращивать цветы мне теперь совсем не нравилась.

– А почему Игорь не поднимется, не поможет тебе? Почему это ты должна таскать тяжести? – Мама принялась искать в Апреле недостатки, но если они у него и были, то не имели отношения к галантности. Прагматизм – да. Холод, спокойствие, умение всегда держать себя в руках – да.

– Мама, у нас некуда запарковать машину, он сидит в ней, чтобы, если что, отъехать. Как только будет место, Игорь поднимется. Если нет, то я позвоню ему, и он придет, чтобы помочь с вещами.

– Какой заботливый! – всплеснула руками мама, а потом высунула голову в окно, словно пытаясь поймать меня, как в детстве, на лжи. Но вишневый «Опель» стоял именно там, где я и сказала, – прямо у подъезда. Когда маме не нравился Юра Молчанов, я ее понимала. Мне и самой он не очень нравился. Вернее, сводил с ума, лишал свободы воли. Когда мама искала подводные камни в моем Апреле, я боялась, что она что-нибудь найдет. А мне, между прочим, хватило и Анны. С Игорем я могла просто лежать рядом и смеяться. Я бы не хотела, чтоб мне пришлось возвращаться к маме.

Потом мы с Игорем шумно, с руганью и поцелуями делили полки и ящики: пространства было немного, а вещей достаточно. Мы бились не на жизнь, а на смерть за каждую пядь и откровенно веселились, погружаясь в это почти семейное виртуальное пространство, где каждый точно знает: как бы там ни было, он больше не одинок. Но мы так и не пришли к единому мнению, поэтому бо́льшая половина вещей так и была разбросана по квартире и стояла в коробках.

Одиночество. Вот чувство, которое я испытала, оказавшись в понедельник на двадцать шестом этаже в дурацкой черной юбке, бежевом свитере-водолазке, растрепанная и с ноутбуком Черной Королевы под мышкой.

– Я подумала… мне не понадобилось «сносить» систему, так что, если хотите, можно скачать всю информацию из вашего ноутбука. Или даже просто забрать машину обратно – она вполне рабочая.

– Вам же известно, что я уже приобрела другую? Я не могла допустить простой, – фыркнула Черная Королева, оглядывая меня взглядом, полным удивления, словно она вообще не надеялась меня снова тут увидеть.

– Я понимаю. Но речь не об этом, – растерялась и запуталась я. – Я просто хотела как-то восстановить хоть что-то.

– Система для бухгалтерии запущена, – зачем-то сообщила мне Черная Королева, а затем, перед тем как уйти, добавила, чтоб я была на месте и готова прийти по ее вызову в любой момент. Это звучало как угроза, но я была к ней, в принципе, готова. Сашки Гусева еще не было, а остальная часть нашей когда-то дружной команды отдела IT обходила меня десятой дорогой. При других обстоятельствах я бы рванула к Машке Горобец: постояла бы с ней, подышала бы ее ароматизированным никотиновым паром, пожаловалась бы на жизнь, но сейчас я не была готова услышать еще одно вежливое холодное «извини, я занята», которым меня уже наградила наша Яночка.

Одиночка. Пария. Персона нон грата. Отщепенец, оказавшийся за бортом. Мой компьютерный логин был заблокирован, бумаги с моего стола тоже исчезли. В бешенстве я вскочила и ушла бродить по холдингу, пытаясь придумать какой-то выход из этого положения.

Звонок от Черной Королевы раздался около трех часов дня: она звонила на мой мобильный.

– Ромашина? Почему вас нет на рабочем месте?

– Я обедала, – ответила я, сказав первое, что пришло мне в голову. Черная Королева явно прикидывала, сказать ей что-то или нет по поводу заработанного мною обеда, но она промолчала. В планах все равно стояло мое «распятие», зачем же портить его какими-то жалкими подначками?

– Ага, понятно. Пройдите, пожалуйста, на двадцать седьмой этаж в конференц-зал. – И она бросила трубку. Что ж, оставалось только пойти и послушать, под каким соусом меня уберут из холдинга, где я проработала, считай, всю свою сознательную жизнь.

Как я оказалась в таком положении? Как могла все это допустить?

– Можно? – Я постучалась в открытую стеклянную дверь, с ужасом оглядывая комнату, в которой оказалось куда больше людей, чем я ожидала. Черная Королева возглавляла круглый стол. Сегодня на ней был бежевый костюм «в облипочку», под пиджаком майка на бретельках. На запястьях несколько браслетов. Наверное, каждое утро она подбирает и наряд, и аксессуары, и даже духи в соответствии с тем, какой ожидает день. Бежевый день – наверное, она планирует пойти обедать с кем-то из руководства, ибо одета так, чтобы вызывать приятные эмоции и ощущение «своего». Бежевый – цвет доверия. Вряд ли она так одевалась для меня.

– Проходите и садитесь на ту сторону, – Черная Королева махнула на противоположный край стола, туда, где не было никого. Я сделала шаг, под ногами что-то хрумкнуло, какой-то мусор – то ли чипсы, то ли ракушки, чешуя от фисташек. Что-то у нас хреново работает служба уборки.

– Добрый день, – я вежливо поздоровалась и тут же изумленно застыла с раскрытым ртом. Постников, Панночка-Эльза, дядечка из руководства, имени которого я не помню, – их я ожидала увидеть. Даже Машку Горобец, которой тут не оказалось. Но Малдера я никак не ждала.