Боплан отмечал, что татары передвигались, «избирая свой путь по долинам, которых ищут и которые тянутся одна за другой; это делается для того, чтобы быть прикрытыми в поле и не быть замеченными…» При этом они стремились избежать переправ через большие и даже малые реки. Действительно, поскольку все реки Северного Причерноморья текут, впадая в итоге в Черное море, с севера на юг, то можно проложить маршруты движения по водоразделам. «Наконец, татары, – писал все тот же французский картограф, – переходят границу и движутся по дороге, которая пролегает между двумя большими реками, всегда по самым высоким местам, между истоками маленьких речек, которые текут в большие реки в одну или в другую сторону. Таким образом, они не встречают преград на своем пути, грабят и опустошают. Но не вторгаются в глубь страны дальше шести или десяти миль и тотчас возвращаются обратно. Они остаются не более двух дней в стране, затем отступают, делят добычу и возвращаются по домам».

Впрочем, переправа через мелкие речушки все же часто была неизбежна, в связи с чем иностранные наблюдатели обращали особое внимание на форсирование татарами рек. Граф де Марсильи писал: «При переправах через реки татары используют сделанные из тростника или других болотных трав луки, на которые они кладут худое свое платье, саблю, дабы всего того не помочить». «На удивленье людей они ловко переплывают реки», – отмечал и Юрий Крижанич.

Татарские грабительские набеги затрагивали практически все украинские земли. Чаще всего крымцы нападали на прилегающие к степи регионы – Подолье и Киевщину, несколько реже – на Галичину. Они могли доходить вплоть до Львова и Дрогобыча, Киева и Чернигова, Луцка и Острога и даже находящихся на территории современной Польши Санока и Замостья.

За многие десятилетия набегов татары протоптали по Дикому полю настоящие торные дороги, называвшиеся по-татарски «сакмы» – «пути». По ним в основном не шли в поход, когда нужно было таиться и блюсти фактор внезапности, а возвращались из него, везя добычу и гоня ясырь, вытаптывавший траву до голой черной земли. Наиболее известными из таких путей были Муравский, Изюмский и Кальмиусский.

Муравский шлях начинался в крымской степи и пролегал по междуречью Донского и Днепровского водораздела от Перекопа до российской Тулы. От него отходили Кальмиуская и Изюмская сакмы. Первая из них шла вдоль побережья Азовского моря и пересекала реки Кальмиус и Северский Донец неподалеку от того места, где в него впадает река Боровая. Далее путь следовал через Изюмский район к городу Ливны, где соединялся с Муравским. Изюмская сакма проходила через территории современных Харьковской области Украины и Белгородской области Российской Федерации, начинаясь западнее города Оскол.

На Правобережную Украину вел Черный, или Шпаков, шлях, начинавшийся за перекопским перешейком от Керван-Иоль (Караванной дороги) и проходивший через Запорожье к находившемуся в верховьях Ингульца, Ингула, Тясмина Черному лесу, от которого и получил одно из своих названий. Далее шлях поворачивал на запад и разделялся на две части – северную и южною. От этой последней брал свое начало направлявшийся на юг Кучманский шлях, после чего он следовал мимо Умани на Львов, Люблин и далее до Варшавы. Северное ответвление проходило вблизи Корсуня, Богуслава, Лысянки, Жашкова, Тетиева, соединяясь с южным в районе Липовца.

Главными преимуществами татар при грабительском набеге были внезапность нападения и скорость передвижения. Вначале они старались незаметно углубиться в украинские земли, затем становились лагерем – кошем – и рассылали в разные стороны отряды для захвата пленных. Как правило, такие экспедиции отделявшихся от основных сил чамбулов осуществлялись в течение трех-четырех дней, после чего татарское войско, уже отягощенное ясырем и добычей, возвращалось в Крым. Скрытное проникновение летучих отрядов татар хорошо описано Бопланом. Крымцы, по его словам, «расходятся лучеобразно в четыре разные стороны: одни к северу, другие – к югу, остальные – к востоку и западу». После этого «маленький отряд в 100 человек разделяется на три части, по 33 человека в каждом, и продолжает путь, как и раньше, если не встретится какая-либо речка; потом, пройдя около полумили, они начинают снова делиться натрое, по 10 или 11 человек в каждом, и снова разбегаются в стороны… Все эти мелкие отряды в 10 человек разбегаются в поле, но так, чтобы не встретиться на пути. Наконец в назначенный час они собираются для свидания в условленное место. За 12 миль от места отправления, в какой-либо лощине, где есть вода и хорошая трава, ибо там они делают привал… Затем они продолжают путь уже целым корпусом, по дороге берут приступом какой-либо пограничный городок, застигнутый врасплох, грабят села и уходят в степи… Вообще встретить татар довольно трудно, разве как-нибудь случайно, застав их за едой, питьем или ночью во время сна, но и тогда они держатся всегда настороже». Когда же их все же удавалось застать врасплох, они «рассыпаются в разные стороны, как мухи, куда кто может, но, убегая, оборачиваются и пускают из лука стрелу так метко, что на расстоянии 60 или 100 шагов никогда не дают промаха по человеку».

Далее, по словам Боплана, «татары разделяют свою армию на десять или двенадцать отрядов, каждый из которых содержит около тысячи лошадей. Затем они посылают половину своих войск, в составе шести или семи отрядов, направо, на расстояние одной или полутора миль друг от друга; то же самое они устраивают и с другой половиной войска, которая держится на подобном же расстоянии с левой стороны; это делают они для того, чтобы иметь растянутый фронт от 10 до 12 миль. Впереди, на расстоянии около мили, идет сильный сторожевой отряд «добывать языка», чтобы знать, куда вести войско. Благодаря этому татары движутся с полной безопасностью. Так действуют они, описывая дугу и тесно держась друг друга, чтобы иметь возможность всякий раз сойтись, как радиусы, в назначенный день в определенное место сбора, в двух или трех милях от границы. Причина, почему татары идут отдельными отрядами, заключается в боязни, как бы их не открыли казаки, рассеянные в степях в качестве сторожевых пикетов на расстоянии двух-трех миль друг от друга, и не узнали бы точно их числа, потому что, в противном случае, они могут известить лишь о том отряде, который был виден…»

Этому знаменитому благодаря своей карте и описанию Украины французскому инженеру и картографу принадлежит лучшее описание людоловских набегов крымских татар на украинские земли: «Приблизившись к неприятельским пределам на расстояние трех или четырех миль, они делают остановку на два или три дня, в нарочно избранной, по их мнению, достаточно закрытой местности. Тогда они решают дать передышку и отдых своей армии, которая располагается таким образом. Они делят ее на три отряда; две трети должны составлять один корпус, треть же разделена на два отряда, из которых каждый образует крыло, то есть правый и левый фланги. Главный корпус, который на их языке называется кошем, движется плотною массою вместе с крыльями, медленно, но безостановочно, день и ночь, давая лошадям не более одного часу для корму и не причиняя никаких опустошений в стране, пока не проникнут в глубину на 60 или 80 миль. Тогда они начинают поворачивать назад тем же шагом, между тем как крылья, по распоряжению начальника, отделяются и могут бежать каждое в свою сторону от 8 до 12 миль от главного корпуса, но так, что половина направляется вперед, половина же в сторону… Каждое крыло, заключающее от 8 до 10 000 человек, в свою очередь разделяется на 10 или 12 отрядов, каждый из которых может заключать от 500 до 600 татар, которые разбегаются в разные стороны, нападают на деревни, окружая их и устанавливая вокруг по четыре сторожевых поста, поддерживающих большие огни по ночам, боясь, чтобы никто из крестьян не ушел от них, затем грабят, жгут, убивают всех, которые им оказывают сопротивление, берут и уводят в плен тех, которые им сдаются, не только мужчин, женщин и грудных детей, но также скот, лошадей, быков, коров, баранов, коз и пр…Эти крылья вскоре возвращаются с добычей к главному корпусу войска. Как только они прибудут к главному корпусу, от последнего в то же самое время отделяются два другие крыла, числом равные первым; одно из них идет направо, другое – налево; они производят такой же грабеж, как и первые, потом возвращаются, как и прежние, к главному корпусу, а от войска отделяются два свежих крыла, которые производят подобный же грабеж, как и первые; они совершают свои экспедиции так последовательно, что их корпус никогда не уменьшается в числе; он всегда состоит из 2/3 армии, движется шагом, чтобы не утомляться и всегда быть в готовности сразиться с польской армией, если она встретится. Впрочем, в их расчеты не входит такая встреча, напротив, они стараются, насколько можно, избегать неприятеля… ибо они хищники (так должно называть этих татар) и являются не для того, чтобы сражаться, но с целью грабежа и захвата добычи врасплох… Наконец, исколесив и ограбив страну и окончив свои набеги, они возвращаются в пустынные степи, которые простираются от границы в глубь на 30 или 40 миль, и, чувствуя здесь себя в безопасности, делают большой роздых, восстанавливают свои силы, приводят себя в порядок…»