- Зачем?

- Чтобы костюм нашли. На нем - инициалы твоего отца, кровь убитой девушки. А что, кстати, послужило орудием убийства? Не скальпель, случайно?

Ася опустила глаза, едва заметно кивнула.

- Вот видишь! - обрадовался Игорь. - В свертке и скальпель имеется, тоже весь в крови!

- Чему ты радуешься?

- Господин Адамов - умный человек, он не поступил бы так неосмотрительно. Кто-то хочет его подставить. Точно!

- Анфиса Карповна говорит, что у папы много завистников, - оживилась Ася. - Он отличный хирург, к нему на операции приезжают даже из-за границы.

- Тем более. Надо показать сыщику сверток, только взять с него слово помалкивать. Твой отец - его клиент, интересы которого он должен защищать.

- А если сыщик донесет в милицию?

Этот самый плохой вариант развития событий Игорь предпочел бы не обсуждать. Но Ася сама высказала то, чего он опасался.

- Придется рискнуть, - вздохнул он. - Я бы так и сделал. Ты с отцом посоветуйся.

- Уже пробовала, - помрачнела девочка. - Папа заболел, у него был сердечный приступ. Я начала разговор издалека, но он так разнервничался - ужас! - Она махнула рукой. - Он всегда выглядел здоровым! И вдруг - сердце. Если я скажу ему про сверток… просто не знаю…

- У тебя нет близких, кому бы ты доверяла?

Ася горестно покачала головой. Да, у нее, девочки из хорошей семьи, обеспеченной, интеллигентной, учащейся престижной гимназии с разными «крутыми» уклонами, нет на всем белом свете ни одной по-настоящему родной души! Мама умерла. С Кристиной они не сошлись характерами. Бабушек и дедушек Ася почти не знала, видела их только по праздникам, и то мельком. Ее родня оказалась на редкость разобщенной, недружной: каждый замкнулся в своей раковине, лишь иногда высовывая наружу голову и сразу торопливо пряча ее обратно.

Отец и тот отдалился от дочери после смерти супруги. Это трагическое событие разделительной полосой пролегло между Асей и Адамовым.

- Я могу поговорить с Анфисой, нашей домработницей, - сказала девочка, поразмыслив. - Она любит нас с папой.

Игорь достал из пачки вторую сигарету, закурил. Мир богатых и с виду благополучных людей все меньше ему нравился. Бедная Ася! Иногда он ей даже завидовал, чуть-чуть, капельку, а она, по сути, одинока и несчастна.

- Ладно, подумаем, - как можно теплее сказал он. - Пока помалкивай. Я с вашей Анфисой толком не знаком, но если уж и посвящать кого в подробности, то сыщика. Он хоть профессионал. Твой отец не стал бы нанимать кого попало.

Пурш носился между деревьями, смешно подпрыгивая. Игорь позвал его, пристегнул к ошейнику поводок. Посмотрел на Асю - подавленную, печальную.

- Идем, я тебя провожу домой, - сказал он. - Не грусти, все образуется!

В квартире Адамовых пахло дрожжами и ароматным повидлом. Анфиса Карповна пекла. На кухонном столе красовалось блюдо, полное румяных пирожков.

- Не замерзла? - заботливо спросила она девочку. - То тебя на улицу не выгнать, то не дозваться. Где гуляла?

- В сквере, - Асе захотелось пирожков с горячим молочным киселем, который превосходно получался у Анфисы. - Кисель есть?

- Ты, чай, проголодалась? - засуетилась та, просияла. - Вот и славно! Садись скорей. Руки мыла?

Она привыкла, что у Аси никогда не бывает аппетита, и вопрос о киселе несказанно ее удивил и обрадовал. Слава богу, девочка идет на поправку - и кашель поутих, и щечки порозовели. И кушать ребенок попросил, как все нормальные дети. А то чахнет и чахнет, как птичка в неволе!

Анфиса Карповна смахнула краем фартука слезы, бросилась наливать кисель, накладывать на тарелку горячие пирожки.

- Как папа? - спросила Ася, усаживаясь.

- Получше. Кристина уехала по магазинам, а он спит.

В детской раздался приглушенный звонок телефона. Ася встала.

- Я возьму еду к себе в комнату, - сказала она. - Кто-то звонит.

- Кавалер твой, кто же еще? - добродушно улыбнулась Анфиса. - Иди, иди с богом.

Домработница ошиблась. Звонил не Игорь, а Всеслав Смирнов.

- Ася? - осторожно спросил он, услышав в трубке голос девочки. - Ты одна?

- В комнате - да, говорите. Кристина уехала, Анфиса на кухне, а папа спит.

- Хорошо. У меня к тебе один вопрос, только не удивляйся. И как следует подумай, прежде чем отвечать.

Ася поставила чашку с киселем на стол. От нее шел пар с запахом ванили.

- Я не буду удивляться, - послушно сказала девочка.

- Ты не можешь припомнить: третьего марта твой папа был дома?

У Аси на столе стоял перекидной календарь, где она делала свои отметки. Ей не надо было напрягаться - третье марта было обведено простым карандашом, а внизу стояли две буковки «к»: большая и маленькая. Это означало, что папа уехал в командировку, а Кристина куда-то ночью уходила. Так Ася и сказала сыщику.

* * *

Еве не спалось. Она ворочалась с боку на бок, поправляла подушку. В голове роились тревожные мысли. Самой невыносимой было осознание непоправимости смерти молодого, здорового, талантливого человека. Невольно вспоминалось посещение костюмерной театра, где она надевала королевское платье, и то ощущение себя в совершенно ином времени, близость красивого, галантного поклонника… Тогда между ней и Кристофером… Костей - ничего не было, кроме странного, даже не любовного, а душевного, сердечного единения, пронизанного витающим в воздухе прошлым, его волнующими отголосками. Ведь и под сумрачными сводами лондонских замков, и в московских квартирах, и на берегах Темзы, и на набережной Москвы-реки - везде есть место для встреч: роковых или романтических, коварных и зловещих или страстных, тайных. И под парчовыми корсажами, и под бархатными камзолами, и под простыми пиджаками и платьями во все времена рождались и умирали чувства…

Ева встрепенулась, отгоняя видение: она в роскошном наряде английской королевы и молодой актер в костюме придворного. Как же случилось, что он погиб? В памяти всплыл последний разговор с Крисом.

- На третий день после его смерти я должна прийти в тот тупичок, - прошептала Ева, замирая от ужаса. - И его дух назовет мне имя убийцы. Если я не приду, зло так и останется безнаказанным!

Она занялась подсчетами. Судя по всему, у нее в запасе еще один день - завтрашний. А послезавтра призрак Кости Марченко будет ждать ее в тупичке. Тень отца Гамлета!

- Боже! Какая чепуха… Я что, приняла его болтовню всерьез? - спросила она себя. - Выходит, так.

Мысли закружились быстрее. Каким образом случившееся в деревушке под Лондоном четыре века тому назад могло сейчас повториться в Москве? Зачем Кристофер пошел в бар, если предвидел свою смерть? Неужели на актеров так сильно повлияла будущая премьера, что они слепо разыграли ситуацию не на сцене, а в жизни? Такое вообще-то бывает?