Смерть Елены домработница восприняла как кару небесную за вмешательство в законы природы. Правда, пластическим хирургом был Адамов, а не его жена, но все равно. И Асеньку хвори замучили неспроста, дети тоже расплачиваются за грехи отцов. Наряду с этим Анфиса Карповна твердо знала: у каждого свой крест, и нести его положено без стенаний и жалоб.

Ни разу со дня похорон доктор Адамов и его домработница не говорили о смерти Елены. Как будто ее и не было. Жила-была раба божья, да и покинула сию юдоль слез - Бог дал, Бог взял. Негоже роптать!

Вторая супруга Льва Назаровича сразу не пришлась ко двору. Анфиса Карповна невзлюбила Кристину, терпела ее ради хозяина, ради мира и спокойствия в доме. Не желала привыкать к мачехе и Ася. Адамов делал вид, что не замечает двух противоборствующих сторон, он думал: если что-то игнорировать, оно само собой исчезнет. Иногда подобная практика выручала его, иногда - нет.

Со смертью первой жены в жизнь доктора вторглось нечто чужеродное, противное его уму и сердцу. Но избавиться от этого он был не властен. Он, который превыше всего ставил и ценил свою свободу, запутался, как куропатка в силках!

От горьких мыслей Адамова отвлекла дочь. Она неслышно вошла, села на краешек постели.

- Привет, папа. Тебе лучше?

Лев Назарович ощутил комок в горле, мешающий ему говорить, кивнул.

Ася не знала, как повести разговор, чтобы не расстроить отца, не причинить ему новых страданий. Она привыкла к его здоровью, к довольному, благополучному виду, и болезнь доктора казалась ей противоестественной, угрожающей привычному укладу жизни. Анфиса Карповна ходила притихшая, вздыхала и по-старушечьи покачивала головой. Одна Кристина как будто не переживала - вела себя сдержанно, проявляла заботу о муже, но скорее как должное, а не по любви.

Странно… после прогулки с Игорем и посещения страшного подвала Ася смягчилась. Внимание подростка с собакой пролило бальзам на ее измученную недовольством собой, сомнениями в своей женственности и привлекательности душу. Кристина уже не вызывала в ней прежней злобы, стала чуть ближе и понятнее. Окружающий мир не выставлял навстречу Асе одни острые шипы, а приоткрыл объятия обещанием утех и наслаждений. Как хорошо было ей идти рядом с долговязым, уверенным в себе Игорем и мохнатым Пуршем, ловить его восхищенные взгляды! Словно спала мутная пелена, и небеса засияли яркой голубизной, выглянуло солнце, и запахло весной, защебетали птицы, зажурчали ручейки…

- О чем задумалась, принцесса? - спросил отец. - На уроки не опоздаешь?

Принцесса! Совершенно по-новому отозвалось в сердце Аси это слово - сладко и остро. Для кого-то она и вправду принцесса… для Игоря, например. Сегодня он будет встречать ее по дороге из гимназии, за углом того самого пятиэтажного дома.

- Папа… - робко произнесла Ася. - А ты… Я слышала, у вас в клинике убили девушку. Когда это случилось?

- Зачем тебе?

- Ну… все болтают… мне интересно.

- Что может быть интересного в смерти? - вздохнул Адамов.

- Все-таки когда это было? Случайно, не тринадцатого ночью?

- Скорее, четырнадцатого… Как раз в мое дежурство. - У Адамова пересохло во рту. - Дай мне водички.

Девочка привстала и взяла с тумбочки стакан с минералкой, протянула отцу.

- Ты ее видел?

- Кого? Убитую? Об этом не хочется вспоминать, ей-богу. Ужасная картина…

- Значит, видел, - кивнула Ася. - А чем ее…

- Острым режущим орудием, - нехотя ответил доктор. - Характер разрезов говорит… впрочем, опустим подробности. Это не для детских ушей.

- Скальпелем?!

- Возможно.

Лев Назарович приподнялся и внимательно посмотрел на дочь. Неужели до нее дошли эти дикие слухи? Ася побледнела, судорожно вздохнула.

- Папа, - она перевела дух, собираясь вымолвить самое главное, жуткое для нее. - Скажи мне правду. Это ведь не ты?

- Что «не я»? - переспросил Адамов, прекрасно понимая, о чем идет речь.

- Ну… не ты убил ту девушку?

- Ася! Не смей повторять глупые сплетни! - возмутился доктор. - Не хватало еще тебе впутываться в уголовное дело! Милиция разберется.

Дочка покачала головой. Волосы она заплела в две тонкие косички, которые смешно торчали по бокам ее худенького личика.

- Я хочу… ты должен мне сказать!

- Что я не убивал? Конечно же, нет! Как ты могла подумать?

Адамов почувствовал ноющую боль в груди. Вот до чего дошло! Его подозревает собственная дочь. А чего он ожидал?

- Папа, - придвинулась к нему, наклонилась пониже Ася. - Там… возле трупа было много крови? Убийца испачкался?

Доктор опешил. Что за вопросы она задает?

- Да, кровь была… - пробормотал он. - Могла попасть на одежду.

- А твой хирургический костюм… у тебя есть какие-то отличительные метки?

«К чему она клонит?» - подумал Адамов, внутренне холодея. Но все же ответил:

- Есть. На кармашке вышиты буквы Л и А.

Ася выпрямилась, в горле у нее пересохло. Чтобы скрыть замешательство, девочка налила себе воды, сделала несколько глотков.

- Я не знаю, как мне поступить, - прошептала она.

- Ася, почему тебя вдруг заинтересовало…

- Молчи! - перебила его девочка. - Ты сбиваешь меня с мысли.

Она пыталась сообразить, как все это произошло с ее отцом. Если она расскажет сыщику о находке Игоря, послужит ли данный факт на пользу отцу или причинит ему вред? А если она скроет? Ее маленькая головка не выдержала напряжения и разболелась.

- Отчего умерла мама? - выпалила Ася, удивляясь своей смелости.

- Она болела, ты знаешь.

- Я ничего не знаю! Почему она хотела спрыгнуть с балкона?

- Тише… - испугался Адамов. - Что за выдумки?

Неплотно прикрытая Асей дверь скрипнула. Кто-то подслушивал их разговор…

* * *

Из бара «Попугай» Ева и Смирнов решили «по горячим следам» съездить к родственникам Марченко. Вдруг они что-то знают?

Мать и сестра убитого актера проживали в хорошей трехкомнатной квартире с паркетом и просторной прихожей. Они молча выслушали «легенду» о корреспондентах, жаждущих написать статью о молодом таланте, трагически ушедшем из жизни.

- Мы уже побывали в театре, - печально сказал Всеслав. - Теперь вот к вам приехали.

Мама Кости не плакала, она с утра напилась успокоительных таблеток и выглядела как неживая - сухие, потухшие глаза, обмякшее тело, низко повязанный черный платок. Зато сестра, изможденная болезнью блондинка, сидевшая в коляске, непрерывно всхлипывала.

- Два слова о вашей семье, - демонстративно доставая блокнот, попросил сыщик. - Каким Константин был сыном, братом? Я понимаю, как вам тяжело, и разделяю ваше горе…