– Дерек, отпусти, – голос блондинки хрипел.

– Конечно, отпущу, дорогая, – усмехнулся Горн. – Только вначале ты расскажешь, кто тебя надоумил меня убить.

– Я не собиралась тебя убивать!

– Правда? Значит, мне это просто приснилось?

– Дерек, я ведь люблю тебя!

– Но моего брата ты любишь чуточку больше, – хмыкнул граф, слегка ослабив хватку, но не выпуская девушку из своих рук.

Та перестала биться и смотрела на него так жалобно и беспомощно, что я готова была усомниться в словах Горна. Но… не стала этого делать. Сейчас, когда граф чуть повернулся, мне удалось разглядеть его несостоявшуюся убийцу. Дорогая одежда, тонкие кожаные перчатки, белокурые волосы, стянутые в гладкую прическу, красивое породистое лицо. Безусловно, передо мной была аристократка.

– Что ты такое говоришь? – тихо прошептала леди. – Дерек, ты сошел с ума!

Она горестно всхлипнула и потянулась к графу, прижалась всем телом, попыталась коснуться его губ…

– Значит, ты воспользовалась моим вчерашним разрешением и проникла в замок, пока метка еще действовала, – отстранившись, произнес Горн. В его голосе было столько холода и равнодушия, что я невольно поежилась. Я привыкла видеть графа резким, эмоциональным, живым, но сейчас передо мной был совершенно другой человек, и этот новый Горн вызывал не самые приятные чувства. Безжалостный, жесткий, собранный… От недавнего капризного больного не осталось и следа. «Лорд Карающий», – вспомнилось обращение Каллемана. Вот уж, воистину…

– А я-то еще гадал, что заставило тебя напроситься с визитом, – криво усмехнулся граф.

– Дерек!

– Мой брат знал о твоих намерениях? Или ты сама решила преподнести ему титул на «серебряном подносе»?

– Дерек, как ты можешь так думать!

– Отвечай!

– Хьюго – прирожденный граф! Он достоин этого титула, как никто другой! Его обожают слуги, к нему тянутся окружающие, а ты…

Незнакомая леди не договорила и посмотрела на Горна с ненавистью.

– А я стою на дороге к его счастью и мешаю, – совершенно серьезно кивнул тот.

– Ты – бездушная скотина, Дерек! – выкрикнула леди. – Ты никого не любишь, тебе на все наплевать, кроме своей ненавистной службы. Вчера, когда я была у тебя, ты изо всех сил изображал умирающего, притворялся, лгал… Ты никогда не был со мной искренним! Да ты даже любить-то не умеешь! У тебя же вместо сердца – булыжник!

– Не утруждай себя, Аликс, – спокойно произнес Горн и отпустил девушку. – Не нужно. Можешь передать Хьюго, что титул он унаследует не раньше, чем эльхейм заледенеет.

Он небрежно усмехнулся. Подошел к столу, взял сигареты…

– Ненавижу! – выкрикнула магиня и вскинула руку, собираясь произнести какое-то заклинание.

Даже так? Я не стала раздумывать. Сняла туфлю, и, распахнув дверь, кинула ее в спину несостоявшейся убийце. Пусть у меня нет магии, но эффект неожиданности никто не отменял.

– Что за?..

Блондинка вздрогнула от удара, повернулась, и в этот момент Горн схватил ее и обездвижил. И снова я поразилась тому, как легко он ориентируется в пространстве.

– Я же велел тебе подождать за дверью, – раздраженно сказал он.

– Я и ждала. Только вам не кажется, что для больного вы слишком много двигаетесь, милорд?

– Сними со шторы подхват, – проигнорировал мой вопрос граф.

Я дернула толстый витой шнур и подала его своему пациенту.

– Отлично, – Горн связал девушке руки, а потом подтолкнул ее на середину комнаты. – Стой смирно, Аликс, – приказал он. – Я отправлю тебя в столицу.

– И что дальше?

Блондинка с вызовом вскинула голову.

– А дальше тебе придется иметь дело с дисциплинарной комиссией, – равнодушно пожал плечами Горн. – Думаю, лорду Ридгеру будет интересно послушать о твоих похождениях.

– Ты не посмеешь!

В красивых темных глазах появился страх.

– Ортего! – вместо ответа отрывисто бросил Горн, и посреди комнаты засиял портал.

Ничего себе! И этот мужчина до последнего разыгрывал перед всеми умирающего?! Я удивленно покачала головой.

– Прощай, Аликс. Надеюсь, любовь к Хьюго стоила твоего бесчестия.

Он щелкнул пальцами, и девушку затянуло в светящуюся воронку. Я видела, как затрепетали шелковые оборки платья, как мелькнули в искрах телепорта высокие кожаные ботики, как блеснул на белой коже запястья тонкий браслет часов.

Горн устало выдохнул. На лбу его выступили крупные капли пота.

– Вам лучше лечь, милорд.

Я подошла к графу. Воздух рядом с ним ощутимо вибрировал. Странное ощущение. Мне показалось, я физически ощущаю то, что происходит в душе моего пациента. Боль, опустошенность, ненависть, обида – меня буквально затягивало в шквал чужих эмоций. И хотелось сделать все, чтобы приглушить их, убрать, освободить Горна от этой тяжести. Увы. Это было не в моей власти.

– Обопритесь на мою руку, милорд.

Я предложила то единственное, чем могла помочь, однако Горн молча отстранил меня, медленно подошел к кровати и тяжело осел на постель.

– Иди спать, – глухо сказал он.

В его позе, в склоненной голове, в крепко сжатых руках было столько напряжения, что оно незримо распространялось далеко вокруг.

– Нужно проверить повязки.

Я опасалась, что от движений и резкого выброса силы швы могли разойтись. Все-таки, рановато граф воспользовался магией. Он еще недостаточно для этого окреп.

– Как же ты мне надоела, – устало выдохнул Горн, но не стал сопротивляться и лег, позволяя мне осмотреть его раны. К счастью, все оказалось не так плохо, как я боялась. На правой ноге было небольшое покраснение, на левой немного отекла лодыжка, но в целом все казалось нормально.

– Она действительно хотела вас убить? – обрабатывая воспаленный участок настойкой Керца, спросила я.

Горн криво усмехнулся, но промолчал. Понятно. Сиятельство не желает отвечать на мои вопросы. Показывает, что меня это не касается. Ладно, я не гордая, спрошу еще раз:

– Вы знали, что она придет?

Произошедшее не давало покоя, и мне хотелось понять, чего ждать дальше.

– Догадывался, – неохотно хмыкнул граф. Лицо его выглядело суровым и замкнутым.

– Поэтому и отправили меня подальше?

– И поэтому тоже.

Он закинул руки за голову, позволяя мне проверить раны на груди. Два дня назад я сняла с них повязки и сейчас с опаской осматривала швы. К счастью, с ними все было в порядке.

– И что теперь будет?

Мой взгляд остановился на плотно сомкнутых губах Горна. Граф, словно почувствовав мой взгляд, поморщился и отвернулся.