Какая ему разница? Сам откровенничать не хочет, а меня все время пытается подловить. Не выйдет. Не люблю, когда кто-то лезет мне в душу.

– Значит, не хочешь говорить, – задумчиво заметил граф.

Он глубоко затянулся и снова стряхнул столбик пепла. Я попыталась понять, что же мне это напоминает, но память упорно молчала.

– Вам пора принимать лекарства, милорд.

Я решила не реагировать на замечание Горна.

– Я хочу, чтобы ты сняла эту повязку, – неожиданно заявил граф, коснувшись бинтов, закрывающих глаза.

– Рано. Я же говорила, что сделать это можно будет дня через два.

– Ты будешь со мной спорить? – в голосе Горна послышалось насмешливое удивление.

– Именно так, милорд.

Я спокойно посмотрела на своего упрямого пациента.

– Уволю, – тихо сказал граф, но прозвучало это гораздо убедительнее, чем его недавние громкие угрозы.

– Не получится, милорд, – философски вздохнула в ответ. – Меня нанял лорд Каллеман, и только он может дать мне расчет.

– Опять споришь? – хмыкнул граф. – Ты очень упряма и своенравна, Кэтрин.

– Да, мне говорили об этом, милорд.

– Сними повязку.

– Нет.

– Рес!

Граф замолчал и напряженно замер. Я понимала его стремление избавиться от неприятных ограничителей. Отеки потихоньку сошли, раны на лице затянулись, и Горну очень хотелось открыть глаза и почувствовать себя нормальным человеком. Но я пока опасалась предоставить ему эту свободу.

– Если вы отложите сигарету, я смогу дать вам лекарство, – негромко сказала я.

Горн сделал еще пару затяжек и смял окурок.

– Давай, – неохотно согласился он.

Победа осталась за мной.

Я налила отвар в кружку и подала ее графу.

– Опять эта гадость, – пробормотал он.

– Пейте, милорд.

Граф сделал несколько глотков и скривился. Да, горько, я знаю. Но можно и потерпеть. В последнее время мне все труднее заставить Горна пить лекарства. «Я прекрасно себя чувствую», – ворчит он. Дай сиятельству волю, так он уже стянул бы с себя все бинты и удрал бы от меня куда подальше.

– Кэтрин, сними повязку, – покончив с отваром, снова взялся за свое Горн.

Я с сомнением посмотрела на графа. Может, и правда снять? Но ведь тогда его не удержишь в постели, а ему пока нельзя слишком много двигаться.

– Завтра, милорд, – твердо ответила я. – Обещаю, завтра я сниму повязку, и вы сможете открыть глаза.

– Упрямая девчонка, – проворчал Горн, но на сей раз в его голосе не было угрожающих ноток.

Остаток вечера прошел мирно. Я читала вслух «Приключения Сэмюэла Парсонса», а граф слушал, изредка вставляя ироничные замечания, касающиеся ума и сообразительности главных персонажей. Дрова в камине уютно потрескивали. Круг света от настольной лампы мягко падал на страницы книги. По оконным стеклам барабанил дождь.

– Ты устала, Кэтрин, – ближе к полуночи заявил Горн. – Иди спать.

– Давайте я помогу вам дойти до ванной.

Я закрыла роман и встала.

– Не нужно. Я справлюсь, – небрежно отмахнулся от моего предложения граф.

Он медленно поднялся с постели, постоял минуту, привыкая к ощущениям, и уверенно двинулся к двери. Несмотря на завязанные глаза, Горн легко ориентировался в пространстве.

Я наблюдала за ним, готовая в любой момент прийти на помощь.

На душе было грустно. Всегда, когда кто-то из моих пациентов выздоравливал, я и гордилась ими, и расстраивалась из-за предстоящего расставания.

Вот и с Горном так… Скоро он окончательно поправится, и наши пути навсегда разойдутся. Навсегда. И глупо из-за этого расстраиваться. Глупо, Кейт. Я пыталась взять себя в руки, но получалось плохо.

Вернувшись, граф сел на постели и посмотрел в мою сторону.

– Иди спать, Кэтрин, – снова повторил он. На сей раз голос его звучал мягко, без прежних повелительных интонаций.

– Доброй ночи, милорд.

– Приятных снов, – кивнул Горн.

Я отправилась в гардеробную, но на пороге остановилась и обернулась.

– А что за женщина приходила к вам сегодня? – не удержавшись, задала интересующий меня вопрос.

Граф усмехнулся.

– А с чего ты взяла, что у меня были гости?

– Запах, милорд. Когда я вернулась, в комнате отчетливо пахло дорогими дамскими духами.

– А ты наблюдательна, – хмыкнул граф. – И не в меру любопытна.

– Так вы ответите на мой вопрос?

– Моей любовнице не терпелось узнать, насколько верны слухи о моей близкой кончине.

Горн лег и закинул руки за голову.

– Разумеется, я не смог отказать ей в такой малости, – усмехнулся он.

– Перед ней вы тоже изображали умирающего?

– Считаешь, я должен был разочаровать ожидания любящей женщины?

Горн язвительно улыбнулся. Он потянулся к столику, взял портсигар и покрутил его в руках.

– Неужели все вокруг только и ждут вашей смерти? – тихо спросила я.

– За исключением нескольких человек – да, – хмыкнул граф, доставая сигарету и прикуривая ее от стора.

– Но почему?

– Слишком многим мешаю, – усмехнулся Горн.

Он замолчал и глубоко затянулся. А потом отвел руку с сигаретой в сторону и сказал:

– Иди спать, Кэтрин.

В тоне графа вновь проскользнули повелительные нотки, и я поняла, что разговор окончен.

– Если вам что-нибудь понадобится…

– Ты уйдешь, наконец? – раздраженно буркнул Горн.

Я молча развернулась и пошла в гардеробную.

* * *

Ночь давно вступила в свои права, а мне не спалось. Кушетка казалась слишком жесткой, покрывало – чересчур теплым. Большие напольные часы в спальне Горна тикали раздражающе громко, а монотонный стук дождя действовал на нервы. В душе зрело какое-то неприятное предчувствие. То мне казалось, что кто-то забрался в комнату графа, то чудились неясные шорохи и звуки. В голову лезли всякие дурные мысли.

Измучившись, смяла подушку, подоткнула ее под голову и попыталась успокоиться. Что толку думать о том, что будет? Неблагодарное занятие. Вот закончу с Горном, тогда и решу, что делать дальше. С пятью золотыми, перепавшими мне от мага, можно хоть полгода не работать и жить припеваючи. «Хочу, халву ем, хочу – пряники», – вклинилась в мозг задорная фраза, и я устало помассировала виски. Вспомнится же такая чушь! О чем там мне думалось? Ах да. Деньги. Полновесные золотые монеты.