– Не о женщине я, об украшении. – И ткнул толстым пальцем в диадему.

– Это та самая?..

– Да.

– Красивая.

– Серег, ты такой ненаблюдательный, – сокрушенно качнул головой Эдик. – Узнаешь ее, спрашиваю?

– В коллекции Ксении Шаховской похожая была, – протянул Сергей задумчиво.

– Бинго!

– То есть ты думаешь, романовская диадема попала в руки Элеоноры?

– Если меня глаза не обманывают, то да. Но я видел ее всего раз, в кабинете у следователя Головина, когда мы найденную Анютой коллекцию делили. Помню, она привлекла мое внимание. Большая такая, довольно грубая. Теперь понятно, почему она изяществом не отличалась. Потерялась бы под высокой прической и фатой.

– Ее никто из нас не выбрал. Так что диадема осталась у Ани.

– Где она ее хранит?

– В сейфе, наверное. Как и остальные драгоценности.

В этот момент снова зазвонил телефон Эдика.

– Второй из ларца, – сказал он и перед тем, как принять звонок, сунул в пасть Данилки еще одну кость. – Слушаю тебя, Паша.

– Извините, вы больше пиво не будете? – спросил у Сергея Саша. Или первый из ларца.

– Нет.

– Можно я глотну? В горле пересохло.

– Конечно.

Бугай схватил стакан и выплеснул оставшееся в нем пиво себе в глотку. Сергей не успел предупредить его, что напиток не безалкогольный. Но потом подумал, что сто пятьдесят миллилитров пятиградусного пива никак не повлияют на организм стодвадцатикилограммового Санька.

Отрадов отвлекся и не заметил, как Эдик закончил разговор с Пашей, длившийся от силы пару минут.

– Трапеза окончена. Встаем и уходим, – сказал Эдик, щелкнув пальцами в направлении администратора.

– Что такое?

– За Аней сегодня следили. Вели ее до работы.

– Кто?

– Пашка пробивает автомобильные номера. Но и это еще не все. Сейчас к Ане нагрянули гости.

Отрадов напрягся.

– Да не ссы, Серега! Это всего лишь моя дочь.

– Ева приехала к Ане? Но зачем? Она же ее терпеть не может.

– Сдается мне, все дело в романовской диадеме.

– Мы едем к Моисеевым?

– Куда ж еще?

Эдик достал кошелек, отмахнулся от Сергея, пожелавшего сделать то же самое.

– Бориска, сколько там с нас?

Парень тут же подскочил с кожаной папкой в руке. Вульф глянул на счет, затем сунул в папку несколько купюр и еще одну – голубую, как успел заметить Сергей, в карман Бориски. То есть две тысячи. Сумма не такая уж и внушительная для такого богача, как Эдуард Петрович Новицкий, но явно больше, чем десять процентов от заказа.

Бориска точно обрадуется.

Сегодня на ней была другая блузка. Не серая и не в горох. А пепельно-розовая и полупрозрачная. Купила год назад, повинуясь порыву. Увидела на манекене, решила, что цвет совершенно точно ее, и взяла, не померив. Дома накинула поверх пижамной майки. Убедилась, что сидит отлично. Но как носить ее с одним лифчиком, без топика или боди? Нет, не вульгарно, ибо вульгарности Маша и на дух не выносила, но очень уж пикантно. Пришлось убрать блузку в шкаф до лучших времен. Пока попадется на глаза какой-нибудь «чехольчик» под нее. Топик, боди… Бронежилет!

Когда Маняша явилась на работу в этой блузе, надетой всего лишь на лифчик, все ахнули… В ее воображении.

Мария Корчагина ходила по лаборатории в халате, а на работу притопала в плотном кардигане. Утром было прохладно, пришлось утеплиться. А скорее, прикрыться, чтобы никто не увидел ее «наливных яблочек». Маняша знала, что у нее хорошая грудь. Небольшая, но упругая, симметричная. Это подтверждал ее любовник. Он губ оторвать не мог от Машиных прелестей. О глазах и речи нет! Прожигал взглядом через халат и облизывался. Просил иногда (в рабочее время) снять белье, чтобы соски проступали. Или наоборот, заковать бюст в лифчик «пуш-ап», чтобы Машины округлости возносились к подбородку и колыхались. Но она на провокации не поддавалась. Для нее рабочий процесс был важнее. На сисечки-писечки можно отвлечься, конечно, но минут на пять. А если она лифчик снимать будет, а потом следить, чтобы коллеги ее распущенности не заметили, а потом снова надевать… Это ж сколько времени впустую уйдет? А исследования как же? Вот после работы, пожалуйста. Мария готова была представать перед любовником и голой, и в провокационном белье. Но тот в последнее время от свиданий отлынивал. Ему интереснее было зажать Маняшу где-нибудь в кулуарах, облапать и на этом остановиться. Без пяти минут доктор Корчагина все понимала. Претензий не имела. К будущему бывшему испытывала уважение. Но, черт возьми, так хотела, чтобы кто-то кроме него оценил ее «наливные яблочки», а ее саму облапал, но с продолжением!

«Мне нравится Михаил, – сделала из всего этого вывод Маша. – И я хочу, чтобы он мне вдул!»

Ее альтер-эго удивленно переспросило:

«Вдул? Ты уверена?»

«На все сто», – твердо сказала Маша.

Ранее она подобных жаргонизмов не использовала. Да и вообще никаких не использовала. Мария Корчагина, без пяти минут доктор наук, не только говорила, но и мыслила правильно. На великом и могучем русском языке, согласно заветам классиков.

В общем, Маняша с утра была фраппирована собственным подсознанием. Или, говоря современным языком, расколбашена. Поэтому надела полупрозрачную блузку.

А когда шла от метро к скверу, набралась смелости и сняла кардиган. Шея зудела так, что хотелось разодрать ее в клочья. Всему виной, конечно же, стресс. Маняша волновалась, и на коже проступала аллергия. Как назло, вылезла там, где особенно не надо. Сыпь под одеждой спрятать легко. Но если лето и у тебя много частей тела открыто, то беда. Красные пятна ничем не прикрыть.

Маняша почему-то думала, что Михаил не придет. Хоть и нарядилась, и разнервничалась, но готовила себя к худшему.

А он ждал ее у лавочки. Стоял – не сидел. Маша сначала подумала, курит. Но нет, грыз кукурузные палочки. Одет вообще не так, как вчера: в джинсы и кожаную куртку. Причесан тоже иначе, а точнее, не причесан вовсе. Лохматый и какой-то шальной. Интересный.

– Я бы не узнала вас, если бы не готовилась к встрече на том же месте в тот же час, – сказала Маша.

– Добрый вечер, – поприветствовал ее Михаил. – Прекрасно выглядите. Даже несмотря на это, – он указал на ее шею. – У вас крапивница, не чешите. Давайте, я дам таблетку. Я тоже аллергик, у меня постоянно что-то воспаляется.

– Уже выпила, – сухо ответила Маша.

Столь пристальное внимание к ее недостаткам Машу расстроило. Но потом она саму себя одернула: тебе не нравилось, что он похож на персонажа дешевой мыльной оперы, а теперь, когда он обычный, ты тоже недовольна? Да что с тобой не так, без пяти минут доктор наук Корчагина?