– Если мы сейчас сядем в машину и поедем в сторону N-ска, то будем в городе через пять-шесть часов. Сколько от него до поселка? Ты название не сказала.

– Решетово. Он ближе к Москве, чем N-ску. Но поезд только до города, и надо еще на автобусе в обратном направлении восемьдесят километров ехать.

– Еще лучше. Если в девять выехать, к двум-трем прибудем. Дом осмотрим, на кладбище сходим. Потом я посплю немного, и в обратный путь. К ночи будешь дома. И послезавтра на любимую работу пойдешь. Всего-то и уйдет один отгул.

– Нет, я так не могу.

– У тебя что, дома дети плачут?

– Детей у меня нет. Но я живу с мамой…

– Которая довольно молода, так? Тебе лет двадцать семь, ей от силы шестьдесят.

– За двадцать семь спасибо, но мне больше. А маме меньше. Но я никогда вот так не срывалась.

– Что мешало?

– Я же говорила тебе.

– Об обстоятельствах и обязательствах? Но мы уже выяснили, что ты затратишь на поездку чуть больше суток. Ни твоя диссертация, ни мама не пострадают, если ты на столь недолгое время уедешь из города. И да, спонтанно. Но если тебе несвойственны такие порывы, придумай убедительную причину. Одну для мамы, другую для начальника. Например, ночую у подружки и поднялась высокая температура.

– Тебе все это зачем?

– Что «это»?

– Ты вызываешься меня отвезти. Крутить баранку пять часов туда и столько же обратно без надежды заработать. За бензин и питание я заплачу, тут без вопросов, но сверху не дам. Сменить за рулем не смогу, поскольку прав не имею. Вот и спрашиваю, зачем тебе это?

– Нравишься ты мне. Хочу тебя растормошить, чтобы порадовать.

– И только?

– А этого мало?

– Думаю, да.

– Хорошо, давай еще накидаю. Причина первая: я в ближайшие пару дней абсолютно свободен. То есть никаких дел, зато масса свободного времени. От скуки могу забухать. Но нельзя, потому что в воскресенье я должен вести мероприятие и выглядеть хорошо.

– Принимается. А вторая?

– Все, что связано с моим кумиром Кон-Невским, интересует меня безмерно. Вот ты фанатела по кому-нибудь?

– По Дмитрию Рожанскому.

– Это актер или певец? Что-то имя незнакомое.

– Между прочим, он был учеником Попова.

– Олега? Клоуна?

– Изобретателя радио.

– Забыл, что имею дело с женщиной, которая работает над докторской диссертацией. Хотя есть у меня знакомая – кандидат экономических наук. Но она обожает Сергея Жукова. Это певец, если что. Солист группы «Руки вверх».

– А Рожанский – радиофизик. Его метод был основой для расчета антенных систем. Считай, благодаря ему наш робот-огородник не дал посохнуть огурцам и редису.

– Тебе интересно было бы узнать что-то новое о своем кумире?

– Я хорошо знакома с его биографией. В ней нет «темных пятен». Но мысль твоя мне ясна. И, кстати, я тоже люблю Жукова. «Крошку мою» я сделала рингтоном на своем первом телефоне.

– Ты мне Сережей Жуковым зубы не заговаривай! Едем в Решетово?

– А едем! – удивила она саму себя. – Только на чем?

– На машине друга.

– Он тебе альбом не отдал. А машину одолжит?

– Я сам ее возьму. Знаю, где стоит. И запасные ключи имеются.

– Тогда ты за ней, а я домой. Нужно переодеться.

– Пока ходишь, передумаешь.

– Но я же не могу так… – Она указала на себя двумя оттопыренными большими пальцами.

– Почему?

– Я с работы, и одежда не подходит для путешествий.

Но Михаил с ней не согласился:

– На тебе удобная обувь. Есть кардиган. В сумке таблетки, телефон, кошелек. Кстати, денег я с тебя не возьму. Но они, безусловно, придадут тебе уверенности. Путешествовать без гроша для такого человека, как ты, не только странно, но и страшно.

– А для такого, как ты?

– Привычно. Я спонтанный, немного авантюрный.

– Я заметила, – улыбнулась Маняша.

Еще вчера она подумать не могла о том, что когда-нибудь познакомится с подобным субъектом. В ее размеренном упорядоченном мире и люди были такие же, как она сама – спокойные и на все сто процентов предсказуемые. Разве что мама была другой, но ее Маша не понимала. И, что греха таить, осуждала. Только не признавалась в этом. И вдруг… Захотела побыть не собой, а ею. Примерить на себя ее роль бесшабашной свободной женщины. Когда, если не сейчас? Пока молодая. И бездетная. С кучей нерастраченных отгулов…

И эмоций.

– Какая машина у твоего друга? – спросила Маняша, доев ватрушку.

– Старый «Фольксваген». Страшненький, но резвый. А что?

– В нем есть магнитола?

– Кассетная.

– Жаль, нет «Bluetooth». Хотела мчаться по шоссе под «Крошку мою». – Она поймала его недоуменный взгляд. – В моем телефоне есть эта песня.

– Я найду для тебя радио «Ретро FM».

– Тогда погнали.

– Подожди, я еще кулебяку не доел.

Маняша взяла недоеденный кусок с тарелки, положила на бумажную салфетку и сунула в руку Михаилу. После этого сказала:

– Если мы не уйдем сейчас, я передумаю.

– Понял, – кивнул он и крикнул официантке: – Девушка, счет!

Она закончила раньше, чем планировала. Но не обрадовалась, потому что намеченную работу не выполнили, а приостановили из-за проблем с поставщиком. Те растения, что должны были доставить сегодня, так и не привезли.

Аня, хоть и расстроилась, скандалить не стала. Какой смысл? Ровным голосом она сообщила менеджеру фирмы, что если завтра она не получит желаемого, то подаст в суд, а поскольку ее муж владеет юридической фирмой, то… Сами понимаете…

Они понимали и пообещали исправиться. А чтобы важный клиент не держал зла, привезти несколько туй в подарок.

Домой Аня вернулась часам к пяти. Отца не было. Данилки тоже. Осиротевшие кошки сидели у двери, ждали Сергея. А вместо него явилась Аня. Возмущенно поорав, Юнона и Авось направились в кухню. Знали, что там их сейчас порадуют. И Анна на самом деле собиралась это сделать. По пути она заехала в супермаркет и набрала два пакета продуктов. У нее гость, а холодильник полупустой. Неправильно. Аня много чего купила, в том числе и куриные сердечки. Отец любил их тушеными с фасолью. Кошаки же обожали сырыми. Ветеринар не советовал Ане кормить сиамок субпродуктами и уж тем более не давать термически необработанные «деликатесы». Отказать категорически, и все тут. Но она все равно иногда баловала кисок запретными лакомствами. Сегодня был именно такой день, когда можно.