Теперь уже недолго.

Надеюсь, мы не будем сильно страдать.

Секунды бегут.

Наконец я открываю глаза. Стальные челюсти сомкнулись не полностью, как если бы монстр отказался нас проглатывать.

Но что ещё удивительнее, дверь потихоньку начинает опять открываться. Волнение пробегает по толпе. Вдалеке появляется шаттл. Он летит на бреющем полёте по длинному коридору, который привёл нас сюда. И в конце концов приземляется перед стеной роботов. Все взгляды устремлены к нему. И вот люк корабля открывается, из него опускается лестница. А на ней – кто-то в ослепительно белой униформе. Форме Неприкосновенного.

Когда в проёме появляются золотые кудри Ориона, мне кажется, что я сейчас потеряю сознание. Но вместо этого я начинаю рыдать в голос.

Орион.

Что он делает здесь?

Неужели он прилетел из-за меня? Я тут же отбрасываю эту дурацкую мысль. С какой стати ему прилетать из-за меня? Орион обшаривает глазами толпу. Словно ищет что-то. Или кого-то. И вдруг у него за спиной возникает до боли знакомая долговязая фигура. И все мои сомнения разом улетучиваются. Орион и Флинн в одном корабле. Это не может быть простым совпадением… Они прилетели за мной!

Кое-как прокладываю себе дорогу среди людей, пробираясь к непреодолимой стене роботов. Меня пытаются остановить. И это понятно. Страх парализует всех. Ведь я одна знаю, что появление этого корабля – лучшее, что могло с нами случиться. Не обращая внимания на советы быть осторожнее, я прорываюсь вперёд, к роботам.

Когда два металлических солдата расступаются, чтобы дать мне пройти, окружающие застывают, раскрыв рты. Постепенно изумление сменяется робкими вздохами облегчения. Несмелая надежда зарождается в сердцах… Не дав мне подойти к кораблю, Флинн бросается навстречу. Он отрывает меня от пола и кружит, как ребёнка.

– Спасибо! Не знаю, как ты это сделал, но спасибо! Ты спас нам жизнь! – лепечу я, плача от огромного облегчения.

– Как я боялся, что никогда больше не увижу тебя! Что касается благодарностей, то с этим лучше обратиться к Ориону, – говорит Флинн, отпуская меня.

Я обнимаю его как брата. И поворачиваюсь к Ориону. Его лицо с тёмными кругами под глазами искажено беспокойством. Несмотря на свою белоснежную форму, этот корабль за спиной и роботов вокруг, он выглядит хрупким, как ребёнок.

Наши взгляды встречаются. Сталь его голубых глаз плавит изумруд моих. Я забываю всё, что нас разделяло. И сейчас хочу лишь одного: чтобы он тоже меня обнял. Решится ли он? Орион протягивает мне руку.

Такое впечатление, будто я снова проживаю ту сцену у школы, когда мы столкнулись. Кажется, это было в прошлой жизни…

Но на сей раз ничто не помешает мне пожать протянутую руку. Никакая табличка, никакие глупые правила, никакие вооружённые до зубов роботы, которые могут убить меня за полсекунды… Я закрываю глаза и вкладываю в его руку свою ладонь.

Долгое время мы молча стоим друг напротив друга.

– Спасибо, Орион, – произношу я наконец. – Спасибо, что не бросил.

– Иначе не могло и быть, – отвечает он. – Я… я не мог тебя потерять.

Мне хочется скорее оказаться в его объятьях. Но я понимаю, что сейчас не лучший момент.

– Надо сказать людям, что они спасены, – говорю я, оборачиваясь.

– Я займусь этим.

Не очень твёрдым шагом Орион входит в толпу. Я сжимаюсь от беспокойства. Вдруг колонисты решат с ним расправиться? Но я быстро успокаиваюсь. Никто не делает ни малейшего движения в его сторону. Все только следят за ним глазами, словно влюблённые. Даже Флинн смотрит на Ориона с нескрываемым восхищением. Да… Эти двое должны будут многое мне рассказать…

– Меня зовут Орион Паркер, – произносит Орион громким голосом. – Я сын Артура Паркера, почётного президента NEP. Несколько дней назад я открыл ужасную правду. Новая Земля – это ложь. Никакие колонисты никогда там не высаживались. В течение последних десяти лет около пятисот миллионов человек были убиты на этом самом космическом ковчеге.

– Позор! – выкрикивает кто-то.

– Убийца!

Тень стыда омрачает лицо Ориона. Он поднимает руку, чтобы успокоить толпу.

– Да, вы правы. Мой отец – убийца. Он хотел войти в историю. Чтобы о нём помнили поколения спустя. И он этого добился. Артур Паркер останется в памяти людей как самый страшный палач, которого когда-либо знала наша планета, худший из всех мучителей и диктаторов. Я никогда не смогу искупить то зло, которое он причинил. Но сегодня, перед вами и перед всем человечеством, я обещаю отныне направлять прибыль от заводов Паркера на улучшение условий жизни на Земле.

– Это всего лишь красивые слова!

– Смерть ему!

Раздаётся металлический лязг. Уловив агрессивность толпы, роботы активизируются, чтобы защитить Ориона.

– Нет! – приказывает он. – Не вмешивайтесь!

Затем снова оборачивается к толпе.

– Я не буду, как мой отец, прятаться за спинами машин. Я понимаю ваш гнев. И на вашем месте реагировал бы точно так же. Но знайте, что в данную минуту Артур Паркер уже находится под арестом, поскольку я опубликовал в интернете доказательства его преступлений.

Люди понемногу успокаиваются. Возможно ли это? Действительно ли этот юноша говорит правду?

Воцаряется озадаченная тишина. Гнев сменяется облегчением, смешанным с отвращением. Адреналин, схлынув, уступает место усталости. До людей постепенно начинает доходить, что они только что избежали смерти. И всем хочется верить Ориону Паркеру. Хотя гнев готов снова вспыхнуть в любой момент. Но почти бессознательно кулаки разжимаются, плечи опускаются, челюсти расслабляются.

– А как мы вернёмся домой? – спрашивает женщина с грудным ребёнком на руках.

– Следом за моим кораблем сюда прилетят другие шаттлы. Они доставят вас на Землю, – сумрачно отвечает Орион.

Тут словно в подтверждение его слов приземляется первый шаттл. За ним следует ещё с десяток. Под аккомпанемент жужжания и сигнальных свистков они садятся в ряде балетной слаженностью. Выжившие устремляются к кораблям. Сначала робко, а потом – всей толпой, словно боясь, что им не хватит места.

Я наблюдаю за Орионом. Для него дело чести посмотреть в глаза каждому, кто проходит мимо. Такое чувство, будто он хочет навсегда запечатлеть в памяти их лица… Я встаю рядом, чтобы его поддержать. И беру за руку.

Сомнения, вернувшийся гнев, грусть, страх. Гамма эмоций отражается на лицах, ещё и ещё раз напоминая, насколько чудовищно то, что произошло. Слёзы снова застилают мне глаза. Я не удерживаю их. Когда к нам подходят родители с братом, горло моё сжимается. Я не могу произнести ни звука. Отец останавливается перед Орионом.

– Спасибо, – только и говорит он.