то, что проживала, в том числе и по её вине, раз уж до главного виновника мне теперь не добраться. Надеюсь, он будет гореть в аду.

— Нет. Не имею. Прости…

— Я действительно ни дня не работала. Но не потому, что не хотела. Твой папа… он всегда был против.

Но она же могла от него уйти! Хотя бы, когда я выросла… Мне хочется кричать. И по-детски топать ногами. Поступи она так, у меня бы, наверное, никаких вопросов к ней не осталось. Но ведь она какого-то чёрта и теперь выбрала мужика!

— Проехали.

— Я знаю, что виновата перед тобой. И осознаю, что ты никогда меня не поймёшь, но я прошу, по крайней мере, меня простить. Я очень… очень тебя люблю.

Я киваю, не в силах выдавить из себя ни слова. Мама робко улыбается. Смотрит на часы.

— Ух ты ж чёрт! У меня скоро электричка… — говорит она, хватает сумку, но я всё же замечаю брошенный на меня взгляд, полный затаённой надежды. Я делаю вдох. Грудь расширяется. И я буквально слышу, как лёд, что сковывал её всё это время, трещит…

— Может быть… ты бы могла задержаться? На пару дней или неделю? Я бы показала тебе достопримечательности. Мосты…

Мама улыбается дрожащими губами:

— Я уж думала, ты никогда мне этого не предложишь.

Глава 20

Андрей

Я намеренно беру паузу. Чтобы отстраниться, подумать над тем, что происходит, и вернуться к исходным позициям. Однажды я уже повторил ошибку матери и позволил чувствам взять верх над головой. Все мы видели, чем это закончилось. В моём случае, слава богу, обошлось разводом. Маме повезло гораздо меньше. Она поплатилась жизнью за любовь к человеку, который её не стоил. Долги отца не смогла покрыть даже продажа дедовой шикарной квартиры. В конце концов, у серьёзных ребят, которым тот задолжал, сдали нервы. Моя мать и отец погибли в результате разборок, в которые тот невольно втянул нас всех. Я выжил чудом… И поэтому я очень хорошо понимаю, к каким последствиям порой может привести неправильный выбор. Неспроста я дал себе обещание впредь быть более осмотрительным. Но чем больше я узнаю Нелли, тем ближе становлюсь к повторению собственных же ошибок. Нет, я не поставил крест на личной жизни, никоим образом. И в перспективе я, наверное, всё же хотел бы обзавестись женой. Доброй, покладистой женщиной одного со мной статуса, которая стала бы хорошей матерью для Мишки и, возможно, для наших будущих детей. Но Нелли мало походит на тот образ, что я нарисовал у себя в голове. Она слишком яркая, слишком амбициозная и тусовочная. А ещё, похоже, очень и очень сложная. Со своей забродившей болью, которая мне зачем?

К счастью, работы полно, и мне есть на что переключиться. А к концу недели заболевает Мишель. Два дня лечения дома ничем не помогают. И в воскресенье мою малышку забирают в стационар с диагнозом «воспаление лёгких». Врачи говорят, что особой опасности нет, что она очень хорошо поддаётся лечению, и всё такое. Но я один хрен с ума схожу. Это для здорового ребёнка опасно, что уж говорить о больном?

Виню себя, что позволил Мишке остаться у матери, которая наверняка за ней не уследила. Одела не по погоде или что-то ещё. Помню, когда Мишель было три, Наталья зимой нарядила её в очередное жутко модное пальтишко на рыбьем меху и фоткала в саду до тех пор, пока я не вернулся с работы и не загнал их в дом. У Мишки посинели губы, а той — хоть бы хны. Контент в соцсетях сам собой не делается… Я орал тогда так, как никогда и не думал, что умею. Может, что-то подобное случилось и в этот раз?

Две ночи ночую рядом с дочкой в палате. На третью врачам удаётся меня прогнать, убедив, что Мишке намного лучше. Я понимаю, что на их стороне правда, но всё равно дёргаюсь. Мне сложно отпустить контроль. Хотя, признаться, если бы что-то пошло не так, я бы вряд ли помог хоть чем-то. Всё же я не грёбаный врач. Этот аргумент, в конце концов, и становится решающим, когда я всё же соглашаюсь уехать.

Дожидаюсь, пока Мишка уснет. Гашу ночник у её кроватки — лечится она хоть и в государственной больнице, но, к счастью, и там теперь есть палаты повышенной комфортности. Еду к себе. За рулём сам. Дело позднее, а у моего водителя хоть и не нормированный рабочий график, всё ж я стараюсь не злоупотреблять его временем так уж сильно. Когда я уже на полдороги к дому, звонит обеспокоенный владелец квартиры. Говорит, что у них сработала сигнализация. Первые мысли, конечно, о том, что злоумышленники хотели вскрыть мой рабочий компьютер. Потому как все главные мои ценности в нём. Впрочем, это не так уж просто. Во-первых, потому что я всегда ношу ноут с собой, во-вторых, потому что на нём стоит многоступенчатая защита. Тогда какого чёрта?

Стремительно захожу в парадную. Мне навстречу выскакивает охранник. Оказывается, никаких воров — у меня в квартире просто прорвало батарею. Как такое случилось, никто объяснить не может. Да мне, в общем-то, всё равно. Полночи вычерпываю кипяток. От пара всё к чертям отсырело. Со стен капает конденсат. И холодно так, что зуб не попадает на зуб. Какая уж тут ночёвка?

Пока я гадаю, куда податься — в отель или в больницу к Мишке, в мессенджер падает дизайн-проект коммуналки. Его обещали скинуть ещё вчера, но что-то там не ладилось, и вот он перед моими глазами. Как подсказка…

Решение всех проблем очевидно. От моей съёмной квартиры до доходного дома ехать минут двадцать. С трудом нахожу, где припарковаться. На улице темень, а ветер в колодцах такой, что меня, разгорячённого, пронизывает буквально насквозь. Поднимаюсь вверх по лестнице, открываю своим ключом дверь. Стучу к Нелли. Но та не торопится мне открывать. Стучу громче — та же история. Стою дурак дураком. Почему я не подумал о том, что её может не оказаться дома? И как быть теперь? Лечь спать на бетонном полу в своих разгромленных апартаментах?

Прохожусь по коридору, поочерёдно заглядывая в комнаты. В тусклом свете луны поблескивает полиэтилен, которым здесь всё завешено, окна выходят на канал, на противоположной стороне которого раскинулись дворцовые ансамбли, и от этого всего веет какой-то сказочностью… Ага, а я, наверное, чёртов принц, явившийся к