Мишки, потом — чтобы уложить её спать. Я заканчиваю с посудой. Беру бокал, который так и остался недопитым с ужина, усаживаюсь на диван, поджав под себя ноги.

— Дождалась?

— Куда я денусь? — вздыхаю я.

— Ничего. В этот раз твоё ожидание с лихвой окупится.

Андрей, как фокусник, выуживает из кармана коробочку. Мое дыхание обрывается. Воздух замирает в лёгких, грудь распирает, и кожа как будто натягивается, так, что мне в ней становится тесно… Я улыбаюсь, как дура, я почти в раю. Руки дрожат, когда я открываю футляр.

— О… — воздух, наконец, покидает мои лёгкие. — Они… прекрасны.

— В Катаре полно классной ювелирки. Но всё ориентировано на их женщин, и на мой вкус выглядит чересчур кричаще.

— Эти серьги не выглядят кричащими, — я улыбаюсь онемевшими губами, чтобы не показать своего разочарования. Какая глупость. Мне дарят шикарный подарок, а я… чуть не плачу, потому что там не кольцо.

— Да, я сразу на них обратил внимание. Стоял и представлял, как тебя увижу в них… Только в них.

Он сощуривается и смотрит на меня так пристально, что я начинаю нервничать.

— Что ж… Тогда мне нужно их примерить, — онемевшие губы растягиваются ещё шире, почти до боли. — Ты уверен, что Мишка спит? — тянусь к пуговичкам на блузке. Глаза Казака темнеют. Он шагает ко мне, стирая моё разочарование и чувство неудовлетворённости очередной порцией обалденного секса.

Глава 22

Андрей

Отношения с Нелли вызывают всё большее привыкание. А ведь я этого не понимал, пока был рядом. Наверное, потому, что когда припекало, я мог в любой момент сорваться к ней, перекроить график и, приняв её, как наркоман принимает дозу, как следует оторваться. Она никогда не отказывала, она всегда была рядом. И от этого создавалось ложное ощущение того, что я без нее могу…

В полной мере я ощутил, как вляпался, лишь в Катаре. За тысячи-тысячи километров от дома и от неё. Как это случилось? Да совершенно по-идиотски. Мы отмечали успешное заключение сделки, сидели в каком-то пафосном ресторане на одном из последних этажей. Под ногами — облака. За столом — арабы и эскортницы из наших. Беленькие, тёмненькие, рыженькие — какие хочешь. А я не хочу. Я не хо-чу. В том-то и дело. И чем больше они заигрывают, манерничают, тем большее отторжение во мне вызывают. И плевать, что я уже неделю мучаюсь стояком, как пацан в пубертате. Мне не просто согнать напряжение хочется, для этого подойдёт и рука. Я тоскую не по сексу как таковому. А по женщине, которая каждый раз превращает возню под одеялом во что-то большее… Мне не хватает её язвительности, острого языка, грудного смеха, наших разговоров… И не хватает мне этого до того, что в какой-то момент у меня начинается самая настоящая паническая атака. Да-да, как у наркомана, который никак не может найти отложенную на чёрный день закладку.

Я выхожу из ресторана и иду, сам не зная куда. Спускаюсь на несколько этажей по пожарной лестнице. Даже мысли не допуская о том, чтобы воспользоваться лифтом. Попадаю в торговый зал. На этаже раскинулись ювелирные — известные во всём мире бренды вроде «Тиффани» и «Картье» и никому не известные местные лавки… Я брожу между витрин, разглядывая представленные украшения, чтобы отвлечься. Чтобы как-то справиться с паникой, захлёстывающей так, что руки дрожат… На меня обращают внимание консультанты, что-то достают из-под стекла, вертят в руках, облачённых в специальные бархатные перчатки.

— Ноу, ноу, — отвечаю я по-английски. Всё не то! И вообще я не планировал покупать подарки. Я не лох из тех, которых тёлочки разводят на бабки. Нет, конечно, в наших отношениях с Нелли есть свой расчёт. Но он не денежный. Нам просто нравится секс друг с другом.

На маленькие капельки серёжек с чёрными бриллиантами я натыкаюсь сам. Ценник конский. Бриллианты маленькие, но чистые, к тому же довольно редкого оттенка. Как раз ей под глаза. А я ведь не арабский шейх и даже не какой-нибудь везучий стартапер. Словом, сумма для меня ощутимая, хотя и подъёмная. Колеблюсь пару секунд и прошу, чтобы оформили. Всё время, пока оформляют такс-фри, я пытаюсь осмыслить, какого же чёрта творю…

За время полёта я эту злосчастную коробочку открываю, наверное, миллион раз. Дорога выматывает, нетерпение выбивает из колеи. О встрече с Вишневской вообще напрочь забываю. Думаю отменить, но редакторша в разговоре упоминает, что на встрече будет присутствовать Нелли. И я решаю сделать ей сюрприз.

Не знаю, как мне хватает терпения дождаться, пока мы с ней окажемся наедине. Как выношу переговоры, потом вечер в обществе Мишки, ужин… Заготавливаю целую речь, ироничную и смешную, но когда дело доходит до сути, брякаю какую-то нелепицу. Протягиваю бархатную коробочку и едва не слепну от света, льющегося из её глаз. Но… тот очень быстро гаснет.

И тут я с ужасом понимаю, что она ждала большего.

Внутри зарождается паника. Чтобы её заглушить, свожу всё к понятному… к сексу. Ставлю Нелли на четвереньки. Пристраиваюсь сзади. Хрен его знает, почему я чувствую себя таким обманутым. Не могу избавиться от мысли, что она пробралась в мою душу тайком. Усыпив мою бдительность… Заговорив зубы. Позволив поверить, что ей ничего от меня не надо!

Врезаюсь в неё особенно сильно и так же резко тяну за волосы на себя. Нелли кончает, это не сымитировать. Ей нравится грубость. Чтобы не закричать, вгрызается зубами в мою ладонь, которой я закрываю ей рот, и откидывается спиной на мою покрытую испариной грудь. Я её догоняю тут же. Но вместо того, чтобы обмякнуть, захожу на второй круг. Мне мало. Я на неё подсажен. От моей силы воли ни хрена не осталось. И всему виной она. Я нуждаюсь в большей и большей дозе… Оргазм такой, что звенит в ушах.

Выскальзываю из неё. Валюсь рядом. Надо отдышаться. Просто отдышаться — и всё станет как прежде. Безопасно. Наверное… Перекатываюсь на бок, к Нелли спиной. Несколько десятков секунд ничего не происходит. В заполненной тенями спальне слышится только наше сбившееся дыхание, да как ветка скребёт в стекло.

— Как прошла поездка?

— Отлично. — Ну, почему… почему меня так бесит этот, в общем-то, ни к чему не обязывающий разговор? Не потому ли, что хочется с ней поделиться всем… Вообще всем, что происходило. Будто если я не разделю это с ней,