— Что ж, я готов прямо сейчас вызвать своих людей и приступить к операции. Где мы с вами встретимся, чтобы обсудить детали? — Родионов оказался на редкость сговорчивым, это меня приятно удивило.

— Приезжайте ко мне. Через пятнадцать минут я буду готова выйти из дома…

— Лучше я подъеду через полчаса, чтоб не пришлось потом ждать. Вряд ли пятнадцать минут вам хватит на сборы, — с ехидцей заметил Родионов. — За это время я успею сделать несколько звонков.

— Хорошо. Через полчаса так через полчаса, — согласилась я и обозначила место встречи. — Я буду в серой «девятке».

Мы сверили часы, и наш разговор закончился. Я стала собираться на операцию, уже имея в голове приблизительный план того, с чего ее начать. Облачившись в тот самый серебристый брючный костюм, в котором Петунья приняла меня за Марсианку, я засунула за пояс газовый «макаров», повертелась перед зеркалом и пришла к выводу, что лучше места ему не найти — складки на пиджаке замечательно скрывали «игрушку». В эсэмэсках говорилось, что преступники вооружены, поэтому и мне надо было быть во всеоружии.

Конечно, одного пистолета было мало. Я достала из сейфа косметичку. В этой маленькой сумочке, расшитой бисером, лежало несколько интересных и полезных вещичек: газовый баллончик в форме дезодоранта, диктофон в виде губной помады, несессер, в котором вместо маникюрных принадлежностей лежал набор отмычек, и прочие шпионские прибамбасы. Все это непременно надо было прихватить с собой.

Я вынула из сумки настоящую косметику и стала наводить яркий, можно даже сказать вызывающий, макияж. После того как я накрасилась, класть настоящую косметику обратно, естественно, не стала. Кроме того, убрала из сумки все лишнее, а мобильник и MP-3 плеер оставила.

Что ж, Таня, выглядишь ты, как легкомысленная искательница приключений, но твой внешний вид совсем не соответствует тяжеловесной «начинке». «Может быть, ты зря обратилась к Родионову за помощью? Разве одна не справишься? — спросила я свое отражение в зеркале. — А если эсэмэски не что иное, как приглашение в ловушку? Тогда прикрытие просто необходимо». Но я не стала долго терзаться по поводу того, правильно поступила или нет, ведь пути назад не было — через пять минут мы должны были встретиться с Сергеем. Все-таки он оказался прав — пятнадцать минут на сборы мне бы не хватило. И так кофе не успела выпить!

Я спустилась вниз, села в машину и посмотрела на часы — было два часа двадцать пять минут. Родионов хоть и пытался убедить меня, что любит пунктуальность, но сам опаздывал. Сначала я не проявляла нетерпения, ожидая его, потом в мою голову полезла разная чепуха. Я вспомнила, что Петунья назвала Сергея Юрьевича одноклеточным, который любит только себя. А Полина Николаевна, говоря о Родионове-одиннадцатикласснике, окрестила его городским отребьем. Да, они отзывались о нем не очень-то лестно. Но вот Кирьянов, мнению которого я доверяла больше всего, хвалил деловые качества шефа «Авангарда», да и Катерина доверяла своей первой любви. Мое мнение о Родионове было двойственным, и я решила для себя: если он не появится во дворе через пять минут, то я не стану его больше ждать, а поеду в Заплатановку одна. Где наша не пропадала!

Внезапно голубой свет ксеноновых фар осветил ночной двор. Черный джип ехал прямо на меня, я помигала ему фарами, но внедорожник, не сбавляя скорости, несся прямо на мою «девятку». Когда расстояние между нами сократилось до пяти метров, я едва не нажала на газ и не повернула резко руль вправо, но в голове сработал какой-то щелчок: «Не дрейфь, Таня, оставайся на месте! Сережа так тебя проверяет». Джип остановился в двадцати сантиметрах от моей «девятки», еще чуть-чуть — и наши тачки столкнулись бы лоб в лоб. Остановившись, Родионов не спешил выходить из машины, вероятно, продолжая тестировать меня на слабонервность. Или у него на уме что-то другое?

Выдержав солидную паузу, водитель джипа… нет, не вышел из него, а открыл дверцу со стороны пассажира, приглашая меня сесть рядом. А он наглец! Разумеется, я не сдвинулась с места, поэтому после недолгого ожидания Сергей Юрьевич все же вышел из своего джипа и сел в мою «девятку».

— Значит, вы и есть та самая Иванова, о которой я так много слышал?

— Надеюсь, хорошего? — спросила я, немного жалея о том, что наша встреча произошла тогда, когда мое лицо было нарочно изуродовано безвкусным макияжем.

Вместо ответа Родионов прокашлялся. Затем, избегая встречаться со мной взглядом, он стал говорить:

— Татьяна, я считаю своим долгом лично решить все Катины проблемы, потому что она очень дорога мне. Кроме того, вы, Татьяна, должны понимать, что угон ее машины со стоянки, которую охраняет вверенный мне «Авангард», дает мне карт-бланш. В общем, я предлагаю вам сделку…

— Какую сделку? — поинтересовалась я, открыто глядя на собеседника и внимательно изучая его лицо.

У Родионова был очень высокий открытый лоб. Такие лбы обычно бывают у упрямых и чрезмерно уверенных в себе натур. Да, Таня, предстоящее общение будет не из легких. Видишь, его круглые темные глаза избегают прямого взгляда? Не обманывает он тебя? Все может быть. Нос картошкой, усы щеточкой… Подбородок слишком тяжел, поэтому лицо кажется агрессивным. Да, так себе внешность, ничего особенного, не в твоем вкусе.

— Я покупаю у вас всю информацию, — небрежным тоном сказал Родионов, — и дальше занимаюсь всем сам. А вы возвращаетесь к себе домой и спокойно ложитесь спать. А лучше всего — отправляйтесь к Кате и поддержите ее морально.

Так вот, значит, как ты, Сережа, решил отстранить меня от операции! Понял, что запугать меня не удастся, и решил откупиться. Наверное, ты слышал, что я неровно дышу к баксам, евро и даже к нашим «деревянным», если они с большим количеством нулей. Это так, мои услуги недешевы, и благотворительные скидки я делаю лишь в исключительных случаях. Да, мне нравится получать высокую плату за раскрытые преступления, но брать деньги за то, что пожинать плоды моих успехов будет кто-то другой, не в моих правилах. Конечно, тебе очень хочется, чтобы Катюша, почувствовав благодарность, согласилась бы отдать тебе руку и сердце. Но, поверь, это не самый лучший способ завоевать любовь девушки.

— Татьяна, почему вы молчите? Давайте не будем терять время. Вы же сами говорили, что чья-то жизнь висит на волоске… Скажите прямо, во сколько вы оцениваете свои труды? Можете не скромничать. Я прилично зарабатываю…

— Боюсь, что мы с вами не поняли друг друга. Катя сказала, что вы предлагали мне свою помощь. На данном этапе мне действительно понадобилась силовая поддержка. Но вы, кажется, не собираетесь помогать, в ваших планах — устранить меня от дела. Но я очень дорожу своей репутацией, поэтому не могу из-за вашей прихоти бросить расследование на полпути. Мне не нужны ваши деньги. Я, можно сказать, фанатка своей профессии.

— Татьяна, вы меня неправильно поняли!

— Все я правильно поняла, а вот вы, Сергей Юрьевич, не ожидали, что я не откажусь от дела, так?

— Да, не ожидал, потому что не понимаю, почему вы так упираетесь. По-моему, женщинам вообще не стоит заниматься не только частным сыском, но и работать в правоохранительных органах. А их, увы, там полно!