После победы на реке Клезис в 223 г. до н. э. командующий римской армией Гай Фламиний вернулся в Рим, где его ждало разбирательство в сенате. Согласно тексту Плутарха, «отцы отечества» были возмущены поведением консула, поскольку он демонстративно отказался читать их послание, полученное накануне битвы. В письме Фламинию предписывалось немедленно вернуться в Рим, но полководец догадывался о том, что там написано. Поэтому он проигнорировал послание, и только после того, как одержал победу, соизволил ознакомиться с текстом. Неуважение к сенату было налицо. По наущению аристократов народ не вышел встречать победителя, а затем встал вопрос о лишении Фламиния триумфа. Однако справедливость восторжествовала, и герой битвы при Клезисе свой триумф получил. Но сразу же по окончании торжественного шествия сенаторы лишили консулов власти и обязали клятвенно отречься от должности. Сделали то, о чем писали в злополучном письме Фламинию. Пришел час Марка Клавдия Марцелла, поскольку именно его интеррекс[40] объявил новым консулом. Своим коллегой Марцелл назначил Гнея Корнелия Сципиона Кальва. Случилось это в 222 г. до н. э.

К этому времени Марк Клавдий был личностью в Риме известной и пользовался большим уважением как в народе, так и в сенате. Плутарх оставил яркую характеристику этого выдающегося человека: «И верно, он был опытен в делах войны, крепок телом, тяжел на руку и от природы воинственен, но свою неукротимую гордыню обнаруживал лишь в сражениях, а в остальное время отличался сдержанностью и человеколюбием; греческое образование и науки он любил настолько, что людей, в них преуспевших, осыпал почестями и похвалами, но сам, постоянно занятый делами, не достиг той степени учености, к которой стремился» (Marcell. 1). В сложившейся ситуации Марцелл представлялся идеальной кандидатурой на должность консула, поскольку в буквальном смысле слова устраивал всех. Большое значение имело и то, что он был очень опытен в военном деле, поскольку обстановка на севере Италии продолжала оставаться тревожной. Поражение при Клезисе не сломило боевой дух инсубров, и они продолжили сопротивление.

На первый взгляд, ничего не предвещало беды. Дело в том, что сразу после разгрома, учиненного Фламинием, инсубры отправили в Рим посольство с целью заключить мирный договор. И тщетно Марцелл убеждал сенат и народ в необходимости продолжения войны, «отцы отечества» посчитали, что мир с галлами будет оптимальным решением проблемы. Соглашение было заключено, но инсубрам оно было нужно только для того, чтобы выиграть время и собрать новые войска. Кельты действовали в лучших традициях своих римских учителей. Пока их уполномоченные обсуждали с сенаторами мирные инициативы, другое посольство инсубров отправилось к трансальпийским галлам просить помощи. Миссия к заальпийским родичам увенчалась успехом, и 30 000 гексатов, желающих напоить свои мечи римской кровью, вновь появились в долине реки Пад.

В отличие от Плутарха, который прямо пишет о том, что инсубры заключили мир с римлянами, Полибий приводит свидетельство несколько иного рода. Согласно ему, Марцелл и Сципион Кальв убедили соотечественников не заключать договор с галлами. Но тогда становится непонятным, почему квириты сразу же не пошли войной на инсубров, а дождались прибытия гексатов. В этом случае налицо грубый стратегический просчет, что вряд ли имело место быть. Поэтому информация Плутарха более правдоподобна.

Вновь Северная Италия стала ареной боевых действий. Армия под командованием консулов устремилась на север, но к этому времени гексаты уже перешли Пад и двинулись на выручку городу Ацерры, осажденному римлянами. В Ацерры инсубры свезли большое количество продовольствия, поэтому взятие этого города имело для римлян стратегическое значение. Но это понимали и галлы, поспешившие на выручку осажденным соотечественникам. Однако гексаты совершили глупость и неизвестно по какой причине разделили свои войска. Их вождь Вертомар с отрядом в 10 000 бойцов двинулся вдоль реки Пад, разоряя близлежащие земли и всё дальше удаляясь от главных сил. В это же время инсубры осадили город Кластидию. Положение для квиритов сложилось критическое, но грамотные и решительные действия Марцелла спасли ситуацию. Сципион Кальв с главными силами армии остался осаждать Ацерры, а Марк Клавдий, взяв под командование две трети всей кавалерии и шесть сотен велитов, выступил против Вертомара. Риск был велик, но консул знал, что делает, поскольку решил воспользоваться ошибкой противника, разделившего свои силы. Другого такого шанса могло и не быть. Небольшое войско Марцелла днем и ночью шло форсированным маршем, делая лишь небольшие остановки

Как оказалось, Вертомар двигался к Кластидии, на соединение с инсубрами. Римляне настигли галлов недалеко от города, и Марцелл принял решение атаковать противника с ходу. Консула не смущало, что рядом находятся инсубры, что его люди не отдохнули после стремительного марша, что у противника значительный численный перевес. Марк Клавдий приказал воинам готовиться к битве и стал строить отряд в боевой порядок.

Когда Вертомару доложили о том, что появилась римская кавалерия и собирается атаковать галлов, он сначала не поверил рассказу дозорного и послал доверенного человека проверить обстановку. Когда же информация подтвердилась, вождь галлов крепко задумался. Он знал, насколько сильна пехота легионов и как слаба римская конница. К тому же в данной ситуации на стороне галлов был не только численный и качественный перевес в кавалерии, но и наличие отрядов пехоты. Так и не придя к какому-либо объективному выводу, Вертомар решил, что римский военачальник просто сошел с ума. Решив сокрушить квиритов одним мощным натиском, вождь поставил пехотинцев вперемешку с всадниками и приказал начать наступление. Галлы медленно двинулись навстречу врагу, сотрясая воздух громким боевым кличем.

Увидев, что кельты пришли в движение, Марцелл также приказал войскам идти вперед. Но по мере сближения с противником, ему становилось ясно, что вражеская боевая линия значительно длиннее римского строя и что фланги галльского войска нависают над его маленьким отрядом. Опасаясь захвата и последующего окружения, консул приказал своим воинам разомкнуть ряды и вытянуть боевой порядок насколько это возможно. Всадники быстро осуществили этот маневр, и фронт римской кавалерии сравнялся с наступающей линией галлов. Марк Клавдий велел трубить атаку, но его конь, испуганный криками гексатов, внезапно развернулся и понес консула прочь с поля боя. Однако искусный наездник быстро справился с лошадью и вернулся в строй. Призвав на помощь богов, Марцелл повел квиритов на врага.

Вертомар внимательно наблюдал за атакой римской конницы. Вождь гексатов как скала возвышался среди своих воинов, его кольчуга, изукрашенная золотом и серебром, ярко горела на солнце. Солнечные блики играли на позолоченном шлеме предводителя галлов, в руке он сжимал тяжелое копье, а из-за могучего плеча была видна рукоять длинного меча. Вождь указал копьем на врага, и кельты устремились навстречу римлянам. Два отряда столкнулись, началась рукопашная схватка.

В этот момент Вертомар увидел Марцелла и стал